Дом снится мне сколько себя помню, Дом – это место, где можно преступать законы морали, логики и гравитации. Дом – это лазейка, через которую можно пробраться в мир исполняющихся желаний, шагая по неровным ступенькам букв, напечатанных на бумаге. И в случае Дома буквы складываются – на этот раз в буквальном смысле – в кусочки творчества. Каждый этаж получил свою маленькую историю без начала и конца, а вместе эта бессмыслица должна – по крайней мере я надеюсь на это – сложиться в единый образ, как картина на холсте. Как должна будет когда-нибудь сложиться Терабития, как сложилась в четвертом классе школы Галактика «Отдых».
Дом вместе со всем происходящим на его этажах должен нарисовать у вас в сознании четкий законченный рисунок. Я делаю глубокий вдох – задача предстоит нелегкая – сжимаю руки в кулаки и делаю первый шаг вперед.
В лесопарке, где я выросла, протекает крошечная, загрязненная до ужаса речка – Самородинка; но никто никогда не называет ее иначе чем Речка-Вонючка. По сути, это узенький грязный ручей – но я провела в этом лесопарке все детство и отлично помню времена, когда этот ручей был для меня огромной мощной рекой, за которой виднелся недоступный, загадочный второй берег. О том, чтобы переплыть могучую реку, речи не шло – родным этот быстрый поток отчего-то казался грязным и плавать в нем мне ни за что не разрешили бы – так что единственным способом пересечь реку и прогуляться по загадочному берегу напротив было дойти до самого устья реки. Это место было сакральным – река вытекала из огромной бетонной трубы, а рядом была еще одна труба, зарешеченная ржавой сеткой. Две трубы казались мне загадочным проходом в некий волшебный мир – как Гаррипоттеровский бар, через который можно было попасть в Косой переулок.
Доходя до этого места – а идти надо было, как мне тогда казалось, долго и тяжело – я мечтала пролезть в одну из труб и попасть в магическую неизвестность другого, лучшего мира. И в этом волшебном месте, месте перехода в иную реальность, начинается путешествие к Дому. Нужно подавить в себе желание перебраться на другой берег – конечно же, волшебство есть и там – и идти вперед, минуя загадочные трубы.
В реальности если пройти мимо труб вперед – выйдешь на шоссе с самыми обычными машинами, за которым виднеются самые обычные дома; в реальности я живу в старой, пахнущей СССР квартире; в реальности в Дом не попадешь, потому что его нет. Поэтому мы с вами берем реальность в руки и стаскиваем ее за уголки вниз, как ткань, которую снимают с холста, чтобы увидеть картину. И, стоя около труб, где берет начало река, мы видим то, что нарисовали вместе: я – буквами, вы – воображением. Вы уже готовы, вы закрываете глаза и делаете шаг вперед – по узенькой тропинке, начинающейся у труб. Впереди не шоссе и не дома, впереди разрушенные здания, старые безлюдные спортивные площадки и заброшенные стройки – мы с вами неторопливо идем по тропинке, вытоптанной в высокой, дикой траве.
И вот наконец мы доходим до очередной заброшенной стройки, окруженной проволокой. Прямо перед нами небольшая дырка в проволоке, как раз нужных размеров, чтобы мы с вами могли протиснуться внутрь.
И вот вы уже пролезли через дырку, и мир вокруг изменился так же, как изменилась реальность для детей, прошедших через заднюю стенку шкафа в Нарнию. Мы стоим не на стройке – мы на широкой деревенской дороге, по обе стороны от которой стоят самые причудливые дома из всех, что вы видели: здесь есть здания всех возможных размеров и форм. От обычных деревенских домиков с облезшей краской и поломанными заборами – до небоскребов как в центре Нью-Йорка и странно выглядящих построек, похожих на «Нору» семьи Уизли в уже вышеупомянутой вселенной Гарри Поттера. Как раз из этого разряда и нужный нам с вами Дом. Кажется удивительным, что он вообще стоит на земле, не падая. Неимоверная куча пристроек на каждом из трех этажей делает его похожим на неумело и неправильно собранный детский конструктор. Его стены отличаются друг от друга не только по цвету, но еще и по материалу – кирпичный торец дома совершенно не сочетается с пристроенными с обеих сторон комнатками – украшенное резными завитушками дерево здесь граничит с сырым бетоном.
Мы с Вами подходим к ограде – низенькому, по колено, кривому (под стать дому) заборчику, местами завалившемуся набок, местами отсутствующему. Пригород сейчас очень популярное место жительства, и деревеньки вроде этой полнятся шикарными особняками, хорошо спрятанными за высоченными бетонными не заборами даже – стенами. Это же – жалкий намек на ограду; он настолько низкий, что через него легко можно перешагнуть. Здесь не нужны крепости для защиты от врагов: здесь нечего бояться, здесь безопасно.
Мы подходим к крошечной калитке, и я захожу внутрь, а вы, как бы вам ни хотелось пойти за мной, остаетесь снаружи. Ваше дело – наблюдать. Смотреть издалека на происходящее на этажах Дома, комментировать, понимающе улыбаться и качать головой, не понимая, что происходит, восторженно хлопать в ладоши и плеваться от отвращения: ваше дело – смотреть, мое – создавать для вас то, что вы будете наблюдать.
Я захлопываю калитку перед вашим носом и поворачиваюсь лицом к Дому…
