Алтай.
Родилась я весной, в самом начале мая. Когда меня принесли домой, то сад благоухал сиренью, ландышами, цветущей яблоней и пестрел тюльпанами. А в доме, который скрывался в этом саду, нас с мамой встречали: дедушка с бабушкой и отец; мамины братья, пока еще не женатые; бабушкина мама, ее два сына с невестками и их дети. Это только одна сторона моего рода. Говорили, что к ним присоединились и родители отца, опять же мои бабушка и дедушка. И еще Алтай. Огромный охотничий пес, русская легавая. Его я, ну, может, не в этот день, а чуть позже, полюбила на всю свою жизнь. Он был такой добрый, большой, черно-белый в румянах, с умным-умным взглядом и мокрым носом, постоянно дышащим на меня и торкающимся в мою щеку. Я лежала в большой, светлой комнате, свежевыбеленной, пахнущей чем-то сладким, моргала и не отрывала глаз от дверного проема, через какой все-все удалились и радостно шумели на улице. А Алтая я совсем не боялась, но и погладить не могла, руки были туго стянуты пеленкой. Мне, наверное, стало страшно, от того, что меня все бросили, а может, я подумала, что меня совсем бросили, и заплакала. Сначала тихонько, потом чуть сильней. Увы, меня никто не слышал. И тут Алтай закрыл собою пугающий меня проход, качнул головой и уши его, длинные, бархатистые, заболтались, привлекая мое внимание. Они так забавно болтались, что мне стало весело и совсем не боязно. Но на этом Алтай не успокоился, он выпрямился и запел, призывая моих родителей. С тех пор мы с ним расставались только на ночь.
Это был неимоверно трудолюбивый пес. Каждое утро он провожал дедушку на работу, к самой проходной завода и спешил домой, нянчить меня. Садился у коляски, как статуя, но стоило мне сморщить нос, как он крутил головой - уши колышутся и мое настроение улучшается. А вечером, едва заводской гудок оповещал конец смены, он на всех парах мчался встречать деда. Занимал свой пост у той же проходной и кивал головой, словно здороваясь, каждому, кто мимо него проходил. Не уходил, пока дед не закончит все свои дела. Алтая все знали и уважительно относились. На выходных, они с дедом, частенько отправлялись на охоту. Алтай всегда загонял хотя бы одного зайца. Приходил с высоко поднятой головой и сразу укладывался подле меня, отодвигая всех на второй план. Так мы росли. И вот я начала ходить. Падала постоянно, а бабушка смеялась и повторяла:
- Ох, ты! Знала бы, где упадешь, соломки бы подстелила!
И вот наш Алтай, после нескольких ее повторных реплик, стал таскать с собой маленький коврик. Где уж он его взял – не знаю, но следует за мной и сопит, неся подстилку.
Однажды к нам приехали гости, семейная пара с двумя детьми. Алтай, как гостеприимный пес, показался и сел у порога. Он всех впускал, а вот выйти без сопровождения хозяев не мог никто. Проходит время, гости «разошлись» не на шутку. Дети кричат, взрослые не обращают на них внимание. Наш Алтаюшка, думал – думал и принес главе семейства обувь. Положил на колени и уставился на дверь. Посмеялись все, но домой поспешили. Мы как-то не заострили на этом внимание, пока они не появились у нас снова. Алтай ждать не стал, пока они поднимут шум, решил сразу напомнить, где выход, принес обувку, положил у их ног. И такое повторялось каждый раз, когда именно эта семья появлялась в нашем доме. А через какое-то время наши дорожки с ними разошлись. Мы узнали, что они нечистые на язык люди.
****
Она появилась в нашем доме случайно. Маленькая, несколько дней от роду, без единой шерстинки на тельце. Боксерша Линда. У соседей родились щенята и одна из выводка полностью «голенькая». Сосед, добродушный мужчина, не смог утопить и принес ее к нам.
- Вот, - говорит, - даже не знаю, что и делать. Может, возьмете?
- Да куда же? У нас же свой есть! – Ответила мама, а сама не может бедолагу выпустить из рук – жалко! Алтай тут как тут. Слезы на глазах, поскуливает. – Ну, не знаю… – Говорит мама. – Ей же еще мамка нужна.
- Так я не сегодня отдаю! Как придет время.
- Мне надо подумать. – Отрицательно качает головой мама, поглядывая на Алтая. – Обещать ничего не буду. Ищи еще, кто возьмется.
Сосед ушел, а к вечеру мы заметили, что наш Алтай тихо проникает на соседский двор и помогает молодой мамочки воспитывать деток. Берет за загривок и приносит к ней, чтобы не разбегались. А лысенькой малышке особое внимание – и оближет, и пригреет, скрутившись колечком, спрятав ее в средину. Мы улыбались - крестный! Так прошло две недели, а на третью он стал ее таскать к нам в дом. Принесет, положит на глазах у всех - приучает. «Соседка» не нервничает, знает, что с дочерью все будет хорошо. Мама же наша не выдержала, повезла малышку в ветеринарную клинику. Не гарантируя выздоровления, выписали ей мазь, зловонную до ужаса. Мы едва выдерживали, пока мазали девочку. А Алтай наш стойко приносил малышку к нам, затем играл с ней во дворе и уносил к соседям. Труды его не пропали даром, у Линды, мы уже дали ей имя, начала появляться шерсть.
С тех пор в нашем доме жили две собаки, совершенно разные по возрасту и породе.
****
Прошло еще немного времени, и наш дедушка ушел из жизни. Для Алтая закончилась охота. Да и пес сдал сильно - в глазах тоска, частые вздохи, светящиеся из-под кожи ребра. Алтай почти ничего не ел. Мог по нескольку часов к ряду сидеть у дедушкиной кровати, положив на нее голову, а слезы катились из его глаз. Иногда пропадал на долгое время; мы, конечно же, беспокоились, думая, что он бегает к заводу, искать дедулю. А он посещал его могилку. Наверное если бы не Линда, то Алтай не пережил эти трагические для всех нас дни. Как бы там ни было, а подросшая малышка его тормошила, требуя с ней играть. И Алтай сдавался ее напору. Вечерами они с Линдой носились по полям, что начинались за нашим садом. Мы ходили за ними, не опасаясь, что потеряются, или нападут на людей. Алтай принялся передавать Линде свой опыт - правильно и быстро бегать, застывать в ожидании добычи, высоко подпрыгивать с места.
И вот как-то, выгуливая их, мы миновали ряд подсолнуха, разделяющего поля на части и наткнулись на стадо коров, пасущихся на полянке. Алтай насторожился, вышел вперед, закрывая собой всех нас. И только по вставшей холке мы поняли об опасности. Одна из коров сорвалась с места и неслась прямо на нас. «Что делать?» - испугались мы. - «Бежать? Кто же эту корову знает! Понесется еще за нами, а за ней и все стадо».
Обе собаки впервые не слушали команды, не уходили в заросли, а приготовились к бою, молча встречая врага.
- Мурка! Стой бестия! – Раздался женский голос. И корова начала тормозить передними ногами, а задние все еще бегут. Вот ее голова уже в метрах трех от нас и опускается к земле. Рога на уровни груди Алтая. А круп ее, с задними ногами уходит вверх и зависает в воздухе. Налившимися кровью глазами смотрит в глаза Алтаю и… ретируется. – Вот же чертовка! – Берет ее за рога подоспевшая хозяйка. – Сколько раз говорить, не трогай маленьких! – Мы и слова сказать не успели, как женщина набросилась на нас: - Ходют тут разные, дразнють! Не дают малышке спокойно попастись. И чего бродить ночами?! – Она еще долго рассказывала нам правила поведения, удаляясь.
А наши собаки, выдержав победно - ликующую паузу, без единого лая, как ни в чем не бывало, побежали дальше. Разрушив полностью знаменитую цитату: « Знать Моська тем сильна, что лает на слона».
