— А знаешь, — сказал Громов, — меня ведь ожидал шикарный стол с настоящим армянским коньяком! Ну там, как водится, шашлык и прочие местные деликатесы и радости... А я, как дурак, захотел сначала с тобой встретиться. Ну не идиот?.. Послушай, а как ты догадался про моего отца?
— Это было совсем не трудно! — улыбнулся Будников. — Слишком молод ты для майора. А что? Папа твой в самом деле большой человек?
Майор мечтательно потянулся на нарах, разминая затекшие мышцы.
— Мой отец — замечательный человек! Генерал-полковник в отставке. Личность очень известная в определенных кругах. Как там говорят... Боец невидимого фронта! Имеет много правительственных наград!.. Меня, кстати, Евгением зовут.
— Женька, значит.
Майор недоуменно посмотрел на Будникова, потом махнул рукой.
— А!.. Можно и так! В принципе я ненамного старше тебя. Знаешь, ты мне сразу понравился. Есть в тебе что-то такое...
— Полагаю, версия с иностранным шпионом больше не рассматривается? — с усмешкой спросил Геныч.
— Да ладно, брось! — снова махнул рукой майор. — Ну какой ты шпион! От тебя же провинцией за версту несет. И говор у тебя специфический. Я сначала принял его за иностранный акцент, а потом подумал, чушь все это! Ты говоришь медленно, нараспев — так только в глубокой провинции разговаривают. Интересный у тебя говор!
— Чего это! — обиделся Геныч. — Нормальный у меня говор! У нас в Замежье все так говорят. А у вас слишком быстро. Концы проглатывают, словно спешат куда-то! Ты вот все на "а" нажимаешь. Где надо и не надо.
— Это потому что я москвич! Ты вот что. Ты прости меня, Геннадий. Там, в кабинете, я был неправ! Увлекся, пистолет на тебя направил... Но у меня и в мыслях не было нажимать на курок.
— Я так и понял, — кивнул головой Будников. — Ну, ладно! Пойду-ка попрошу чтобы принесли обед. Не то умрешь еще с голоду, отвечай потом за тебя...
* * *
Прибыв в расположение части, капитан Наумов ознакомился со всеми обстоятельствами дела и понял: начинать нужно с армейского госпиталя. Однако там его ждало разочарование — он не смог добиться от пострадавших ничего вразумительного. Их показания были путанными. Каждый выдвигал свою версию случившегося, которая не совпадала с другими. Единственное, что объединяло всех их — это дикий животный страх в глазах, возникающий при одном только упоминании о рядовом Будникове. Ничего от них не добившись, капитан решил поговорить с Павлом Анохиным, единственным человеком, с которым Будников в последнее время тесно общался.
Анохина капитан встретил у казармы. Представился, предложил пройтись. Тот оказался словоохотливым пареньком. На вопросы капитана отвечал толково, обстоятельно. Выяснилось: с Будниковым они познакомились еще в поезде. Потом провели непростую ночь в Ленинаканской крепости.
— Почему непростую? — поинтересовался Наумов.
— А там драка была знатная! — ответил Анохин. — Дембеля схлестнулись с нашими.
— И ты тоже дрался?
— Я?.. Нет, что вы! Там такое было, меня бы просто затоптали!
— Ну хорошо... А Будников?
— Будников дрался! — оживился Пашка. — Собственно говоря, он все и затеял! Эти дембеля совсем обнаглели! Зашли к нам в помещение, стали шмон делать. Отбирали у нашего брата все, что было можно: бритвы, зеркальца... короче, всякую мелочь. А Геныч вмешался. И началась рубка!
— Ты сказал — Геныч?
— Да! Его все так зовут!
— Так! — задумчиво произнес Наумов. — Значит, Геныч! А что этот Геныч?.. Что он за человек?
— Хороший человек! — убежденно сказал Пашка. — Сам никогда не обидит и другим не даст! С ним очень надежно!
— Ну это я уже понял. А вот говорят, будто бы он пользуется какими-то запрещенными приемами. То ли самбо, то ли джиу-джитсу. Будто, его невозможно даже победить! Что скажешь? Ты же видел, как он дрался там, в Ленинакане.
— Видел! — с охотой подтвердил Пашка. — Насчет самбо не знаю, но дерется он знатно! Там кровати стояли двухъярусные, я взобрался на самый верх и все видел. По правде сказать, до сих пор не могу понять, как он это делал?
— Та-ак! — насторожился Наумов. — Давай, тезка, подробней! Что ты там конкретно видел?
Пашка удивленно посмотрел на капитана, но насчет "тезки" уточнять не стал. В конце концов капитану виднее.
— Там же куча мала образовалась! — начал он. — Шли стенка на стенку. Даже непонятно было, кто кого?.. Только вокруг Геныча было просторно. Рядом с ним еще Славик бился. Ну, с этим все ясно! Славик боксом серьезно занимался, для него нокаутировать, что два пальца об... Гм!.. Ну, вы понимаете!.. Вот он и ложил всех, кто к нему приближался. С Генычем все намного сложнее. В него словно бес вселился! Закрутил такую карусель!.. Передвигается словно танцует, а за ним, образно говоря, гора трупов образуется. Многие потом самостоятельно встать уже не могли. И, что интересно, я не понимал, как он это делает?.. Вот он тут... А вот уже там!.. А позади уже все лежат!.. А ведь все это надо было как-то пройти, да еще от чужого кулака увернуться...
— Иными словами, — уточнил капитан, — как он передвигался, ты не видел?!
— Иначе и не скажешь. Словно эти моменты кто-то ножницами вырезал.
— Ну хорошо! — произнес Наумов. — А скажи мне, тезка, еще кто-то мог заметить такие странные передвижения Геныча?
— Это вряд ли! Я же говорю, толкучка была офигенная! Кто кого метелит — не разберешь! До этого ли было! Я один стоял наверху, остальные все внизу копошились.
— А этот Славик... Боксер... Он мог видеть?
— Не знаю. Наверное мог... Да, было такое! Он вдруг остановился и начал наблюдать. Они же с Генычем рядом находились.
— А ты случайно фамилию Славика не запомнил?
Тут Пашка внимательно посмотрел на капитана и похолодел. Он понял, что сболтнул лишнее!
— Нет, не запомнил, — ответил он внезапно осипшим голосом. — Да и не мог запомнить, я её просто не знал. Мы же познакомились только там, в Ленинакане. А потом наши пути разошлись. Я даже не знаю, в какую часть он потом попал?
— Ладно! — сказал Наумов. — Не буду больше тебя задерживать. Надеюсь, тезка, ты понимаешь, что о нашем разговоре не стоит никому рассказывать.
После капитан госбезопасности Павел Наумов долго смотрел вслед уходящему солдату и прикидывал в уме: кто еще мог знать о паранормальных способностях Будникова. Получалось, что только двое: Анохин и Славик. Пострадавшие старослужащие и майор Громов не в счет — их судьба уже предрешена!
* * *
