Все последующее Мадлен видела словно в каком-то тумане… Как к трибуне почти одновременно подбежали несколько мужчин. Один из них – молодой, высокий, крепко сложенный с красным колпаком на голове, вскочил на первую ступеньку лесенки, ведущей на трибуну, и повернулся к гвардейцам:
- Не позволим убивать наших лучших патриотов! – крикнул он им в лицо.
- Не позволим! – закричали остальные, и вся толпа, собравшаяся в церкви, одобрительно зашумела, поддерживая их.
- Гвардейцы, убирайтесь обратно, в свой поганый комитет! – злобно выкрикнул кто-то из зала.
- Убирайтесь к чёрту! – громко закричала какая-то женщина в кружевном чепце, стоявшая рядом с Мадлен.
- Граждане, расходитесь по домам! – стараясь перекрыть гул возбужденной толпы, крикнул один из гвардейцев. – Иначе мне придется стрелять! Расходитесь немедленно!
Люди продолжали шуметь, не обращая внимания на его слова. Еще несколько молодых парней отделилась от толпы и подбежали к трибуне…
Внезапно раздался выстрел, показавшийся Мадлен оглушительным. Она вздрогнула и закрыла глаза. А когда открыла их, увидела, что парни, стоявшие у трибуны, отпрянули назад. Толпа смолкла.
- Я выстрелил в потолок! – бросил один из гвардейцев, державший в руке дымящийся пистолет. – Следующий выстрел будет в того, кто посмеет мешать представителям закона. Вы все поняли, граждане?
С полминуты длилось немое молчание, но затем гул в толпе стал нарастать.
- Люди! – громко крикнул Пьер Рейналь. Он сделал успокаивающий жест рукой и стал спускаться с трибуны. – Не надо! Здесь женщины и дети! Берегите свои жизни! Они вам будут нужны для борьбы с этими тиранами!
Он спустился вниз и протянул вперед руки, на которых один из гвардейцев сразу же быстро защелкнул наручники.
- Да что же это творится! – пронзительно закричала женщина в кружевном чепце, - Вы же убиваете лучших друзей народа! Мерзавцы!
Гвардеец взвел курок, прицелился в толпу, и женщина мгновенно смолкла. Мадлен лишь слышала, как она плачет и всхлипывает. Сама же молодая женщина находилась в каком-то странном оцепенении.
«Это сон… страшный сон, - пронеслось в ее сознании. – Я просто сплю и все это мне снится, как прежде снилось уже несколько раз. Этого не может быть на самом деле. Нет…»
Оцепенение Мадлен прошло лишь когда Рейналя уже вытащили из церкви, и толпа стала понемногу расходиться.
- Пьер! – пронзительный крик Мадлен заставил обернуться гвардейцев, которые вели заключенного.
- Мадлен?! – Рейналь живо обернулся и встретился глазами с ее взглядом, полным боли и отчаяния, - Чёрт… что ты здесь делаешь?
- Пьер! – Мадлен подбежала к ним и вцепилась в его рукав.
Ее губы дрожали, по лицу текли крупные слезы.
- Зачем ты пришла сюда? – воскликнул Рейналь, - где Луиза?
- Я оставила ее у Катрин, - плача ответила молодая женщина, - а сама пришла сюда… я так боялась за тебя… я…
- Ваша родственница? – один из гвардейцев грубо толкнул Рейналя в спину. – Жена?
Мадлен посмотрела в бледное лицо Пьера. На его скулах играли желваки, он молчал, старательно отводя взгляд в сторону.
И Мадлен поняла, что он не хочет её выдавать.
Молодая женщина сжала ладони так сильно, что ногти впились в кожу…
- Да, - выкрикнула она в самое лицо гвардейца, - я его жена.
- Мадлен! – Рейналь повысил голос, - что ты здесь делаешь, дурочка? Ты хочешь, чтобы и тебя тоже… Граждане, - он перевел взгляд на гвардейцев, - моя жена не причастна к моей политической деятельности. Она не в чем не виновата. И она ждет ребенка. Прошу вас ее не трогать.
- Не причастна, - ухмыльнулся один из гвардейцев, окинув Мадлен сальным взглядом. - Чего ж тогда она на этом сборище делала? Стояла и слушала призывы к восстанию и свержению власти.
- Она никогда не разделяла моих взглядов! – с отчаянием бросил Рейналь, - прошу вас… не трогайте ее.
- Ладно, Жерве, - хмыкнул второй гвардеец, обращаясь к своему товарищу, - ордера на арест его жены у нас нет. Пусть идет домой.
Он слегка подтолкнул в спину застывшую на месте Мадлен.
- Иди же, гражданка! Ну… что застыла, как изваяние!
- Иди домой, Мадлен! – повторил за ним Рейналь, - позаботься о Луизе… о Реми. И… прости меня, моя девочка. Я люблю тебя. Но не сумел дать тебе счастье. Прости…
- Пьер, - Мадлен намертво вцепилась в его рукав, - я никуда не уйду.
Гвардеец стал оттаскивать ее от мужа, но Мадлен продолжала цепляться за него и плакать.
- Мадлен, что ты делаешь, - крикнул Пьер, на глазах у которого тоже появились слезы, - иди домой, сейчас же! Я приказываю тебе, как твой муж! Луиза… вспомни о ней…
Мадлен плакала, судорожно глотая слезы.
- Нет… нет… - повторяла она, словно в каком-то бессознательном состоянии.
- Прошу вас! – Пьер повысил голос, обращаясь к гвардейцам, - она сама не понимает, что делает. Сейчас она успокоится и пойдет домой. Дайте нам минуту. Одну минуту, прошу.
Но одному из гвардейцев все это надоело…, и он изо всех сил толкнул молодую женщину, ударив прямо в лицо. Мадлен вскрикнула и упала навзничь на землю.
- Мерзавец! – крикнул Пьер, пытаясь вырваться. – Не трогай ее!
Но его скованные руки скрутили еще сильнее и грубо толкнули в спину:
- Давай, пошел!
Мадлен безутешно плакала, лежа на земле, когда гвардейцы и Пьер скрылись за церковной оградой, а потом - за углом здания на противоположной стороне улицы. Мадлен всхлипнула и облизнула разбитые в кровь губы. Затем провела рукой по животу, почувствовав внизу нарастающую тянущую боль. Лишь страх потерять ребенка заставил ее с трудом подняться на ноги.
- Гражданка, что с вами? – она почувствовала прикосновение чьей-то руки, в лицо ей с состраданием заглянули внимательные женские глаза. Та самая патриотка в кружевном чепце, которая стояла рядом с ней на собрании. – Господи… да они ударили вас, мерзавцы! И как сильно! Я все видела…
Вот, держите, - она протянула Мадлен носовой платок.
- Спасибо, - тихо ответила Мадлен, прижав платок к губам. Кровь никак не хотела останавливаться.
- Как же мне жаль гражданина Рейналя, - горестно протянула женщина, - Боже мой… я ведь ни одно его выступление не пропускала. И газету его читала, все выпуски. Такой талантливый человек. И такой смелый. Он ведь один и боролся за права нас, простых людей. Ну и гражданин Эбер еще. Они и есть настоящие патриоты. А не эти собаки… чтоб им подохнуть! – она со злостью погрозила кулаком куда-то в пространство.
Мадлен глубоко вздохнула, чувствуя, что боль в животе не проходит.
— Пьер Рейналь - мой муж, - тихо сказала она. – Теперь не знаю, как я буду жить дальше. И он тоже... - она провела ладонью по животу и сморщилась.
Боль усилилась.
- Девочка моя! – всплеснула руками женщина, - Так ты еще и беременна!
- Да, - горестно отозвалась Мадлен. - Я… я живу в двух кварталах отсюда. И очень боюсь, что могу потерять ребенка. Не могли бы вы… - она смолкла, тщательно подбирая слова, но сердобольная женщина и так все уже поняла.
- Проводить тебя, да? – она ласково провела ладонью по плечу Мадлен.
Молодая женщина лишь кивнула.
- Конечно, провожу. Меня Николь зовут, - новая знакомая Мадлен взяла ее под руку, и они медленно направились к выходу с территории церкви, - Николь Прево. Пойдем… пойдем, бедная девочка.
А я уж думала, тебе наскучило читать)