Хочется изложить в деталях одну историю. Так хочу, что хохочу.
История-то свежа, и точка в этом деле ещё не поставлена. Хотя какое это дело, так, мелочи жизни. Стул – он и есть стул. Не табурет, не кресло, не трон – простой обычный офисный стул.
Вроде бы пустяк, что о стуле-то говорить. Вот великая Марина Цветаева целую оду столу посвятила. Имела на то полное право, стол-то был письменный, вещь почти символическая для поэта. Именно он, может быть, вдохновлял поэта на все её вещи, черёд которых пришёл потом, и длится до сих пор. И нас они переживут – её нетленные строки. И стол её в стихотворной форме.
Стул её незаслуженно забыт. Раз есть стол рабочий, подразумевается наличие ещё и стула. Ладно, стол – облокотился, призадумался, сделал умное лицо, вдруг ОНО снизойдёт и до тебя. Вдохновение… Если нет, тоже не беда. Пара строк и день прошёл не зря.
Конечно, ныне это проблематично. На любой стол комп не поставишь. Есть различные нормы по высоте, ширине, наклону даже. А стихи можно и сидя на краешке кровати или, присев на скамейку в парке, черкануть.
А стул – это другое, даже, можно сказать, святое. Ведь на нём родимом по восемь часов день приходиться сидеть. Имею в виду на работе. Дома и табуретка сойдёт. Посидишь – можешь пересесть на свое любимое кресло, прилечь на диванчике. На работе же иные требования. Такого рода вольности непозволительны. Это «пиндосам» можно закинуть ноги на стол и смотреть на мир свысока. Хотя этот киношный стереотип немного, наверное, устарел. Кто их заморских знает, и не узнаем уже, судя по велению нынешнего времени.
Стул. Мы приговорены на него, ведь на работе проходит основная часть нашей жизни. Лучшая её часть. Ведь мы или пашем на работе, или дрыхнем дома. Только в промежутках между сном и работой успеваем прочувствовать веяния времени, вкус настоящей жизни. Мы вживаемся в этот самый стул. Он – наше продолжение, почти второе наше «я».
Везёт некоторым – кому не приходится сиднем сидеть на стуле в офисе от звонка до звонка. Да после такого сидения, ещё и на неудобном стуле, предпочтешь ты другой стул – электрический. В этом смысле мне повезло. Ну, не могу я усидеть на одном месте. Но, что это такое, и каково сидеть на стуле бедном, я знаю.
В пору, когда работала в царстве ничегонеделания, мне тоже приходилось коситься на часы, занимая себя, чем-то отвлечённым, лишь бы выдержать до пяти. И так изо дня в день, из года в год, с восьми утра до пяти вечера. Да я б с ума сошла, если не моя одна особенность, отдушина что ли. Я всё время была чем-то занята, только не работой. Да и не было её работы-то. Но нет, приходилось делать умное лицо, притворяться вечно занятой. Под бдение многочисленного начальства я умудрилась столько накосячить, что хватило бы на безбедную жизнь в несколько другом раскладе.
Я всё время писала. От руки. Благо, начальство понимало, делало вид, что не замечает. И благодаря стулу – достаточно мягкому, с подлокотниками, да ещё и вращающемуся. Если бы не он, был бы другой геморрой, скорее всего, я бы сбежала оттуда намного раньше.
И, подражая, любимой Цветаевой, написала бы в благодарность оду, посвященную стулу. Но время стихов прошло, не чувствую я больше дуновение вдохновения. Виновато ли в этом отсутствие удобного офисного стула? Вряд ли, просто время то прошло. Не век же мне стихами излагать, потянуло меня на большие вещи. А сейчас, наоборот, большие вещи стараюсь расчленить на отдельные мелкие части, чтобы вклинить их куда-нибудь. Большие вещи ныне неудобны, никто их не читает. И историю эту размыла, получилось то, что получилось.
Да будет СТУЛ!
