Другой-29. Ашрам "Нирвана"

травмами. Если удастся. Сегодняшний кандидат на исцеление заявил, что на нём и так всё заживает, как на собаке, а скот ухода требует. Пусть уважаемые саибы не изволят беспокоиться и идут себе на лингам или в йони. Это уж как им будет угодно.

Утром мне нанесли визит Амала и Чарна. Я как раз только вышел из туалетной комнаты, весь свежевыбритый и до блеска надраенный. Хоть не стыдно предстать перед дамами. Амала сходу перешла к делу.

— Марк, откуда у тебя информация об этих Шеппардах?

— Из КГБ, откуда же ещё. Они так точно подгадали прибытие этих янки к нашему с Лалит походу на пляж, чтобы создать мне авторитет и доверие на вашей ракетной базе. Их дублёров вовремя отловила лучшая в мире индийская контрразведка. А эти проскочили, отстреливаясь из гатлингов, и успели в точно рассчитанный момент.

Амала слегка покраснела.

—Ты здорово утрируешь. Но, согласна, была дурацкая мысль.

— Принято. Амала, я их просто прочитал. Мы же рассказывали вам: не знаю, как это называется у вас, но мы просто читаем людей. Не просто, разумеется, но здесь нет ни чудес, ни руки Москвы. Когда будет показ наших методов? В среду? Вот отловите на улице совершенно случайных людей, а потом сверьте наши результаты с их медицинской картой. Когда дообследуете, совпадение будет полным.

— Так и сделаем. Ты не обижайся.

— И не собирался даже. Твоё недоверие абсолютно справедливо. Кроме того, я не способен обижаться на таких красивых женщин. Красота меня обезоруживает.

— Льстец. Так что мне прикажешь делать с этой парой? Они требуют, чтобы ими занимался только этот наш молодой факир, который зачем-то маскируется под ашха... нет, под ашказкого еврея.

— Ашкеназского. Забавно у них котелки варят.

— Что?

— Это русская идиома. Мозги работают.

— Ну, и...?

— Ты уже сама решила. Займусь ими. Чарна мне поможет. И тебе перескажет. Если у вас возможно незаметное наблюдение, так пожалуйста! Можешь сама посмотреть. Вертолёт у вас есть, так и диктофон найдётся.

— А потом будешь заниматься с Чарной. Есть вопросы?

— Только один. Вы подбираете персонал на конкурсах красоты или сманиваете из Болливуда?

Как только за Амалой закрылась дверь, я притянул к себе Чарну. Вдохнул её аромат. Вишну и Кришна! Цветок на заре. Смуглая драгоценность Индии! Она с явным удовольствием подчинилась, а через пару минут:

— Очень приятно было познакомиться. Сейчас идём завтракать. Потом эти американцы. Сам виноват. А уже потом — уроки. Буду тебя учить.

— А ты очень занудная училка?

— Просто жуть. Но не бойся, не соскучишься.

    *    *    *

— Спасибо! Это был просто праздник живота. Ваша кухня — прямо сказочная, как вся страна.

— Я думала, что захочешь что-то европейское.

— Котлет я и дома поем. Знаешь, я читал статью одного нашего геолога. Он объездил весь мир и везде ел то же, что аборигены. А его товарищи по экспедициям питались привычной пищей. Они все маялись животами, а он был бодр и здоров. У тебя не осталось каких-нибудь засахаренных утиных зародышей на десерт?

  — Засахаренных чего?! Бг...г... Какая гадость! Я тебе это припомню. Чуть не стошнило. Ладно, пошли работать.

— Идём. У тебя найдётся, чем нам обмотаться, на манер Маугли? Не поняла? Эти господа воспринимают наготу, как оскорбление. Как унижение. У вас низшей касте запрещена одежда. Я не сужу ваши обычаи, просто...

— Я не дура.

— Вот и у этих. Только немножко наоборот. Уверен, они из религиозных еврейских семей. Таких много в Америке. По их правилам, когда мы с Лалит подошли к ним голыми, это даже не унижение для нас, это тяжёлое оскорбление для них. Поэтому то, что нормальных людей смутило бы, их возмутило. Эти придурки даже сексом занимаются в полной темноте и в ночных рубашках. Исполнению божьей заповеди “Пру урву” это не мешает, а прочее — грех.

— А ты из какой семьи?

—  Ты же просматривала вчера наш каталог вместе со всеми. На пятой странице там карандашный рисунок обнажённой женщины в напряжённой позе.

— Гимнастка, встающая из “мостика”. Да, чем-то похожа на тебя. У меня тогда мелькнула мысль...

— Это моя мама.

Чарна внимательно оглядела меня, как будто увидела первый раз.

— Да, ты из очень доброго рода. Но этими всё равно придётся заниматься. Может, просто оденемся?

— Нет. Они знали, куда едут. И отлично знают, что в чужой ашрам со своими правилами не лезут. Их здесь изволят принимать, не более того. Иначе они закатили бы тот ещё скандал. Кроме того, на лестнице отношений врач всегда должен быть выше пациента. Ни в коем случае не ниже и даже не на равных. Иначе толку от лечения не будет. Вы в школе европейскую историю проходили? Был такой великий и грозный правитель — Отто фон Бисмарк. Болел он часто, но, врачей презирал и гонял, как бобиков. Вот как-то он серьёзно прихворнул и к нему пригласили врача. Тот, естественно, начал с подробного расспроса.

— У меня нет времени на болтовню. Ветеринары отлично лечат своих пациентов без этих дурацких разговоров!

— Вот и лечитесь у ветеринара. — ответил врач. Повернулся к Бисмарку спиной и вышел.                                                                                          Он потом стал его особо доверенным медиком, и Бисмарк точно исполнял все его назначения. Прожил долгую жизнь. Мудрая Амала прекрасно понимает этот принцип. Поэтому и была с ними в том виде, как была. Король может сделать шаг навстречу из вежливости, но это вежливость снисходительного превосходства.

—Как интересно! Сейчас найду что-нибудь.

Ещё через час мы зашли в комнату Амалы. Она прокручивала звукозапись. Ничуть не смутившись, выключила магнитофон.

— Как всё, оказывается, просто. Ты не блефовал. Научите нас такому? Я понимаю, не всех.  Нужно таким родиться. Проверите и выберете хотя бы одного - двух?

— Мы это предложили с самого начала. Но в этом случае вы разобрались бы сами. Уверен.

— А почему не разобрались американские светила?

— Потому, что среди них не было достойного кандидата в лейб-медики. Я имею в виду...

— Я знаю этот анекдот про Бисмарка. — она улыбнулась. —  Училась в Мюнхене.   

— Und warum nicht in Cambridge?
— Politik. Meine Familie hat ihre eigenen Konten bei den Engländern. Sehr ernst.
— Meine Familie hat Deutsche.
— Dann schlagen wir uns gegenseitig. 

— Почему не в Кембридже?

— Политика. У моей семьи свои счёты с англичанами. Очень серьёзные.

— У моей - с немцами.

—  Значит мы понимаем друг друга.

— И политкорректность. Вернее — ханженство. Американцы очень религиозны. Им всё равно, какая религия, только бы, боже упаси, не атеизм. Как, скажите, верующему врачу сообщить верующему пациенту — единоверцу, скорее всего — что для выздоровления ему нужно отбросить к дьяволу все его религиозные предрассудки и через то исцелиться?

Я вспомнил историю Тани. И это из той же оперы.

— Говорят, весь мир — одна страна. Ладно, американцы. Была у меня пациентка с очень серьёзной ангедонией.. Чем её только не пичкали! Чуть не угробили девочку. И ведь наверняка понимали, что к чему, академики. Но отец у девочки — очень большая и очень опасная шишка. Как ему сказать, что его единственной дочке нужна самая банальная секс-терапия? Да как же это?! А коммунистическая мораль?! Долго жить и вкусно кушать всем хочется.

— Что сейчас с этой девочкой?

— В общем неплохо. Замужем. Мы с ней ведем “школу гетер”.  Учим закомплексованных замухрышек быть настоящими женщинами. Под эгидой её папы, кстати. Там не только учим, но и лечим, если надо. Можешь Ольгу расспросить. Она в курсе этих наших дел.

Амала вскочила со стула и зашагала по кабинету. Совсем как Оля. Они даже похожи внешне. Интересно, что она возьмёт в руки? О-па! Бронзовый божок. Это ж надо!

— Через пару недель организую что-то наподобие семинара. Расскажешь. Что будем делать с Шепардами?

— Тут есть три важных момента. Они действительно очень любят друг друга. Отсюда эта зеркальность болей. У неё после пяти родов очень растянута вагина. А у него фаллос отнюдь не героических размеров. Для решения второй проблемы попробуйте привлечь Ольгу. Она в своё время освоила специальные упражнения для интимных мышц. Заодно и вас научит. Очень эффективно и эффектно. Со всем остальным вы справитесь лучше меня. А я понаблюдаю и поучусь.


Мы вышли на берег моря. Лёгкий северо-западный ветерок с моря нёс прохладу. Очень синее небо, очень зелёный лес, очень жёлтый песок. Очень красивую девушку несу на руках в очень ласковую воду. Нирвана.

Мы медленно поплыли вдоль песчаного пляжа к изумрудной полосе травы. Сейчас я был совершенно спокоен. Её ласки не возбуждали, а успокаивали, приводили в равновесие тело и душу. Мысли стали какими-то сверхчёткими и контрастными, как пейзаж в мощном призматическом бинокле. Оказывается, прелюдия бывает и такой. Надо же, как интересно.                                                                                Зелёная полоса травы была довольно длинной и широкой. Вчера не разглядел её толком. Было не до того. Группы, пары, одиночные нагие тела на траве. Неподвижные и выполняющие медленные красивые движения. Я вспомнил запах этой травы.

— Чарна, это не похоже на природную лужайку.

— Ты прав. Это сочетание растений подбирали очень тщательно. Они ещё не хотели вместе расти. Возни с ними было... Зато теперь в Индии нет лучшего места для занятий йогой и тантрой. А может и в мире. Галька вдоль воды тоже не вся подарок богов.

— А зачем она. Есть эта чудесная трава, песок. Этого мало?

— Почувствуешь.  Приплыли. Сегодня мне нравится это место.

Мы выбрались на берег. Медленно прошлись по галечной полосе, держась за руки, потом по траве, ещё медленнее, снова по гальке.

— Лалит говорила мне, что ты очень сильный и быстрый. Ты многому должен научиться. Сегодня ты учишься быть медленным. Что бы я не делала, будь медленнее меня. Забудь о своей силе. На время она переходит мне. Забудь о времени. Ты слышишь голос волн.  Они плескались вечно и вечен будет их плеск. Голосом волн с тобой говорит вечность. Иди ко мне, милый. Медленнее... Обними меня... 

На обратном пути я с места взял быстрый темп. Дал Чарне догнать себя, а потом мы рванули резвым кролем наперегонки. Выскочили на песок и ещё немного пробежались.

— Уффф, здорово! Мне всегда после такого необходима скорость! Откуда ты это... Ну да, прочитал.

— Мне не всегда, это же первый раз, но тоже потребовалась скорость. Если б не вода, улетел бы. Ты так спокойно сказала: “Прочитал”. Мы с Олей стараемся об этом не сообщать. Возможна очень неприятная реакция.

Чарна засмеялась.

— Ну что ты такого мог во мне вычитать, чего я могла бы стыдиться?  Чудак. Есть хочешь? Специально для тебя заказала эти...  как их?... Котлеты.

Не спел её поймать. Это с моей-то “аномально быстрой реакцией”. Только проехался пузом по песку.

— Это тебе за зародыши в сахаре. Ну, отряхнулся? Карри тебя устроит?

Потом Чарна устроила мне экскурсию по “Нирване”. В Индии темнеет рано — день примерно равен ночи, поэтому мы только обошли кругом древний храм. Он оказался гораздо больше, чем мне представлялось вначале. Большая часть его была скрыта буйной зеленью. Как проникнуть за эту — с виду неприступную — преграду, знали далеко не все.

— Вот только нам не хватает тут поисков какого-нибудь заблудившегося любителя древностей. А потом найти труп. Особенно, если полезет внутрь храма. Там всё