По стене блиндажа зашуршал песок. Песок был везде. Он проникал куда только возможно. В карманах - песок, в сухпае - песок, в воде - так же скрипел на зубах. Снимешь шапочку - и из нее песок сыплется.
При близком выстреле или прилете песок многочисленными ручейками стекал за неплотно пригнанными бревнами. На стол с гудящей газовой плиткой ему не позволяла просыпаться ткань парашюта, которой были обшиты стены и потолок. Слышен был писк и возня мышей, устроивших свои норы над бревнами наката.
- Прям бега устроили! - Серый зло ударил кулаком по стене. - Расплодились, спасу нет.
- Они у себя дома. Это мы у них в гостях.
- Все равно оборзели сверх меры! Пешком ходят, совсем страх потеряли.
- Такое впечатление, что их тут тысячи! - Бабай задумчиво поскреб бороду.
- А что им мешает? Еды валом. Особенно с нашим приходом. Мы оставляем немало вкусняшек при смене позиций... Может раньше и была популяция меньше, то теперь - плодись, не хочу!
- За пару часов, что дежурил, штук шестьдесят в мышеловки угодили. - Бабай вновь поскреб бороду.
У всех, кто жил в лесу, отросли довольно солидные бороды. Кто - то пытался первое время брить быстро растущую щетину, но потом рукой махнул. Воды на все нужды не хватало. Ее привозили из соседней деревни в сумерках. В сумерках вечером, либо рано утром, до рассвета.
Ну а когда один "слоник" - водовозка, ошибочно принятый за бензовоз, был безжалостно обстрелян "укропами", с водой стало совсем туго. Потому и старались расходовать бесценную влагу экономно. Для питья и приготовления пищи хватало - и то ладно.
***
Серый вернулся с ежедневного инструктажа, немного озадаченный. Сообщил об отъезде в батарею. Успели получить и посылки из гуманитарки.
В гуманитарке каждому пришло по коробке, подписанной позывным. Волонтеры родного города прекрасно знали всех своих добровольцев.
Помимо продуктов заботливые волонтеры прислали по паре шерстяных носков, шерстяную же вязаную шапочку, теплые перчатки термобелье.
- Глянь - ка, - Серый держал в руках брелок в виде сердечка и несколько бумажных треугольничков.
- И мне тоже вложили.
На столик легли письма, написанные явно детским почерком и сложенные особым образом.
- Такие многим приходили. - Серый прикрепил брелок на бронежилет.
Второе сердечко так же нашло свое место на таком же бронежилете, уютно расположившись как раз там, где плита прикрывала живое сердце.
Поспать полноцено не удалось. В три часа Серый разбудил, дернув за ногу. Помог донести и рюкзак с вещами до поста, откуда ожидалась отправка в батарею. В бронежилете, с автоматом и полными магазинами тащить два рюкзака было бы тяжко для здоровья.
На посту был и Кот со всеми своими вещами. В первый контракт он был в "штурмах", потому привык носить с собой много, все и сразу. Даже на бронежилет умудрился прикрепить несколько лишних подсумков с магазинами.
Успели покурить, поделиться последними новостями из дома. Быстро погрузили вещи в "буханку" и пару часов тряслись по разбитым дорогам, не забывая поглядывать на небо.
В последнее время количество дронов не убавилось. И не только "разведчики" нервы трепали, "камикадзе" тоже были не редкость.
Именно "камикадзе" не так давно атаковал санитарную машину. Врезался прямо в лобовое стекло. От кабины живого места не осталось.
Погибли и водитель, и совсем молоденькая еще фельдшер, у которой остался дома сын пяти лет. Теперь его воспитывает поседевшая раньше времени мама погибшей. Выжил лишь "трехсотый", которого везли в госпиталь с осколочных ранениями.
Наконец, около семи утра прибыли в третью батарею.
Бойцы помогли дотащить вещи до блиндажа, в котором предстояло жить. Помогли немного и с обустройством быта - поделились водой, баллончиками с газом, продуктами. До вечера занимались обустройством...
Кот занялся ужином, что - что, а готовить он умел. И любил. Поставил чайник, но едва тот начал закипать, по радиостанции поступила команда "к бою".
Через три минуты были уже в условном месте, откуда должна была подобрать "беэмка".
Еще через две минуты уже неслись на огневую позицию, уклоняясь от веток, норовивших хлестнуть по лицу.
Каждый знал свои действия, на полигоне не раз отрабатывали до автоматизма. Писатель с "крестом" уже бежал к точке наводки, поправляя сползающую на глаза каску.
Тезка установил панораму, разворачивал пакет в нужном направлении.
Анатолич с Тезкой и водителем Димоном бегом преодолели открытое место, скрылись среди сосен за пригорком слева от машины. Если и будет "прилет", то вероятнее всего правее "Града".
- Анатолич. - ожила рация голосом Фокса. - Двадцать огонь!
- Принял. Двадцать...
Война не может быть прекрасной. Но сход двадцати снарядов, весом почти сто килограммов каждый, выглядел впечатляюще. И... Действительно красиво!
Мгновенно все в округе залило ярким светом. С пронзительным воем и треском, как будто сказочный великан разрывал на лоскуты огромную простыню, одна за другой в темные небеса сорвалось двадцать тонких "сигар".
Спустя десять - пятнадцать секунд двадцать далеких взрывов на другом берегу Днепра возвестили о прибытии снарядов в пункт назначения.
Тонкий пронзительный свист. Взрыв в пятидесяти метрах от машины. Через минуту другой. Перелет.
Писатель невольно вжался в землю. Сверху посыпалась сухая хвоя. Услышал голос Анатолича, прикпзывающий свернуться.
Снова скорость, свист ветра в ушах, иногда хлесткие удары веток по бронежилету, каске, а то и лицу. Вот и капонир. Наконец - то дома!
В районе покинутой позиции отчетливо раздался взрыв. И прилетело явно крупнее восьмидесяти миллиметров.
***
Неделя пролетела незаметно. С утра Кот с Писателем как обычно совершали обход огневых позиций и подъезды к ним.
Обнаруженые кассеты, как правило, расстреливали с пятнадцати - двадцати метров.
Были и боевые выезды. И днем, и ночью. Ничего примечательного не происходило.
С середины декабря количество боевых выездов увеличилось.
- Отдыхаем. - Анатолич поправил маскировочную сеть. - Сегодня дежурит расчет Власа...
Кот бросил пакетик чая в кружку, плеснул из чайника. Писатель предпочитал кофе. Хороший, настоящий.
- Влас, Влас. - тихо заговорила радиостанция. - Я Фокс. Веранда. К бою.
Услышали и взревевший мотор "Урала". По радиостанции слышен был диалог Фокса с Власом. Влас получил установки и быстро навелся на цель. Десять ракет ушли по назначению. Их сход отчетливо слышен был даже из блиндажа.
- Фокс Власу. Десять ушли. Несходов нет. Твою...
Громкий свист, затем оглушительный взрыв оборвал Власа на полуслове. Даже в блиндаже дверь открылась от близкого разрыва.
- Кажется на "веранде". - Кот даже вжал голову в плечи. - " Три топора", похоже.
"Тремя топорами" прозвали американскую гаубицу М 777. Одну удалось уничтожить расчету Потолка, видимо еще одна прявилась.
Еще один прилет того же калибра. Ухнуло где - то далеко на юге. Выстрел был расчитан на случайное попадание при уходе машины с позиции.
- Бл... Фокс. - со стоном донесся голос Власа. - К нам прилет. Я "трехсотый".
- Влас Фоксу. Уточни состояние расчета и машины.
- Тихий тоже "триста"! - уже кричал в радиостанцию Влас. Он... Он меня собой прикрыл! Нужна срочная эвакуация!
Его можно было понять. С Тихим они дружили с детства. В одной школе учились. И за девочками бегали вместе.
- Что с другими карандашами?! - Фокс сохранял спокойствие.
- Не вижу остальных. - Влас застонал и ненадолго замолк.
Кот молча начал одеваться, Писатель, глядя на него, тоже.
- Высылаю Аллигатора. - Фокс принял решение.
Прошло около получаса. Все это время слышно было только Власа, который торопил с эвакуацией.
- Зря он так! - Кот покачал головой. - Если хохлы эфир слушают, то могут минами закидать...
- Забрал двоих. - Кот вздохнул облегченно, услышав Аллигатора.
А вскоре и услышали надрывный гул движка "буханки". Ему было нелегко на холмистом пессчаннике, сплошь изрытом гусеницами и снарядами. Да еще и поваленных деревьев не счесть.
Эфир молчал. Кот стремительно ходил по блиндажу, насколько позволяло это пространство.
- Бля!!! - вопль Власа взорвал эфир. - Герыча нет. Его забыли!
- Анатолич Фоксу. Бери своих ребят и прочешите все возле позиции.
- Фокс Анатоличу. Принял. Мы все слышали. Кот с Писателем, вы ближе всех сейчас, дуйте туда... Мы подтянется.
- Уже! - ответил уже на ходу Кот, застегивая бронежилет.
Через минуту были уже на "Веранде". Подсвечивая фонариками изредка, стали ходить кругами, постепенно увеличивая радиус. В двадцати метрах юго - западнее машины сразу увидели тело, лежащее на боку.
Кот осторожно повернул тело на спину, осматривая характер повреждений. Писатель подсвечивал фонариком, прикрывая рукой, дабы уменьшить конус света. Крови было мало. Струйка изо рта, мелкий порез осколком на бедре и все. Такие ранения не могли привести к гибели. Писатель не мог взгляд отвести от остекленевших глаз, не реагирующих на свет. Отвернувшись, провел по лицу, закрывая ему глаза.
- Дыхания нет. Пульса нет. - Кот расстегнул бронежилет.
Откинув вернюю плиту в сторону, прижался ухом к груди. На взгляд Писателя только головой покачал отрицательно.
- Вот только... Он очень сильно опух. Я даже не узнаю кто это.
- Я тоже не знаю его. Может из тех, кого придали расчету для усиления. - обернулся на треск веток по ногами.
Из леса выходили Анатолич и Тезка с Димоном. Присоединились к поискам.
- Это Донбасс. - Анатолич сразу узнал бойца. - Прикомандирован из ПВО.
- Давай оттащим его под деревья. - Кот кивнул в сторону опушки леса. - А то стоим здесь, как... - зло сплюнул под ноги. - У него не было шансов. Сильнейшая контузия. Вон, даже грудную клетку раздуло...
Не без труда удалось дотащить Донбасса вверх по склону под прикрытием густых сосен.
- Нашел! - услышали Анатолича. - Герыча нашел.
Герыч лежал на спине в двадцати метрах от воронки. Точно в таком же положении, что и Донбасс. В позе "эмбриона". Ему досталось по максимуму, коль в бронежилете взрывная волна отбросила на десятки метров. Удивительно, но на нем не было даже и царапины, ни один осколок не зацепил.
Анатолич доложил Фоксу о результатах поиска. Но ответ был неутешительный. Аллигатор еще не добрался до пункта приема "трехсотых". Аллигатор потерял глушитель и были проблемы с трансмиссией. Да еще Влас выдал в эфире, что Тихий может стать "двухсотым". Его "истерику" можно было понять, все же друзья с детства...
Так и произошло. К моменту передачи Тихий скончался, не приходя в сознание.
В блиндаже Кот плюхнулся тяжело на топчан. Потом наклонился, пошарил внизу рукой и поставил на столик пластковую бутылку. Но в ней была не минералка.
Молча плеснул водку в железные кружки. Одну двинул по столику к Писателю. Слов было не нужно. Оба выпили молча и долга сидели уставившись в пространство. Каждый думал о своем.
Кот и ранее терял друзей, с которыми воевал. И вот опять вновь пришлось пережить боль потери...
Писатель на войне был впервые. Нет, он знал куда шел, знал, что могут ранить или даже убить, но... был готов к этому.
Но вот только что, совсем недавно, он воочию увидел смерть.
"Один выстрел и потеряли шесть человек! Три "двухсотых" И три "трехсотых". - он сам уже налил себе в
|