как на духу исповедаться трудовому коллективу! Он поймёт. Наверно.
- Хрен же его знает, - решила во всём признаться бомжомамка. – Видать, и вправду ветром надуло. Знаешь, как в камышах тянет?! От каждой кочки. Ночку вот так полежишь, а к утру благополучно опухаешь, бля буду, как английская королева. Так потом брюхатая и ходишь девять месяцев. Или даже больше. Ни туда и ни сюда, даже в баке мусорном порыться пузо не пускает. А муж у меня не художник, как видишь, его давно сбили, денег на аборт не даст. У него их вообще нет, денег тех. А если и бывают - то редко. Так именно и пришлось выродить вот это самое Чмо. Даже не помню как. Очнулась - а он вот он! Зырит своим глазенапами, будто я у него чего-то стырила или под баком родила. Но не там, это точно!
- Но если серьёзно? – Не отставал пытливый исследователь. - Усыновила? Ты уверена, что он именно твой? Сама же сказала – «Чмо». Это о родненькой-то кровиночке?!
- Ага, со своих миллионов всё думала, кого бы облагодетельствовать! Родила сама, это верно. Такое вроде не забывается. Но вот как - и вправду не помню.
- Довольно странная непонятка. «Вроде и был грех, а на самом деле - где, с кем и как - не помню». Хороша была вечеринка, спасибо, хоть не гавкает. Так, что ли? Как это «не помню»?! От кого хоть родила-то?
- Да ты каз-зёл совсем! Догадайся с трёх раз!
- Понял. Родила, сдала, а потом назад забрала. Ты же добренькая. – Подключился к интересной теме сыщик Осклизкин.
- Откуда знаешь? – Леди Кры подозрительно вылупилась и на него. - У-у-у, да не так всё было! Отстаньте! - И махнула рукой безразлично и опустошённо. Видать столь тупой вопрос её саму не слишком-то интересовал.
- Вы все так и делаете, то и дело. Потом всё равно опять сдашь на опыты.
- Вот и сдам. Тебе-то что?!
- Потому наверно и сдала, что струхнувший при виде инопланетянчика доктор сразу после родов предупредил тебя: «Зашевелится, стреляй!».
- А тебе кто сказал?! Да, так и было.
Вот так, слово за слово, бомжомамка наконец утомилась. Немедленно слегла поспать, самостоятельно дойдя-таки при помощи своих безотказных и на редкость прекрасных конечностей до персонального своего принцессова ложа, совсем рядом с комэсковым. Его хозяин к этому времени вовсю пронзал облака горючих миражей, весело катался на них, свесив мохнатые, в струпьях ноги вниз и злорадно плюя на всех остальных отставших смертных. Вот вам всем, - выкусите! Не догоните!
Так вот, дошла камышовая леди до своего ложа, простонала и ахнула, рухнув, тоже мастерски, в тройном акселе, уйдя в свой персонально затяжной, да с отсрочкой раскрытия. Аж глаза позакатились у леди той - золотыми звёздами в снег. Даже холодом потянуло, как от взлетевшей ведьмы. Теперь и она присоединилась к муженьку, догнала. Теперь и она принялась плевать на всех с высокой колокольни. Добро-то и в этом нормативе всегда побеждает зло.
Кто среди подвального спецконтингента ещё не заснул, те стали ёжиться и кутаться в казённые одеяльца. Потому что свино-говяжьим холодцом откуда-то внезапно потянуло и вправду совсем конкретно. И то верно, не каждый вечер рядом с тобой ведьмы взлетают. Или садятся?!
- Закрывайте за собой дверь! И будет вам счастье! - Неведомо к кому, но по старой привычке прикололся доцент и пригрозил как в любимой рекламе. – Иначе мы вернём вам деньги!
Однако это всего лишь заскрипела входная дверь, открылась и, впустив сквозняк, закрылась. Тем не менее, скрипанула классно, на весь ржавый регистр. Бомжевой народец сначала по понятным, уважительным причинам не врубился чё-почём, но затем всё же помаленьку въехал и в новый расклад. Принялся постигать, кто ж таков посетил сей мир в его минуты роковые. Ба-а, знакомые все лица! Откель?!
Пред всей честной подвальной компанией явилось ни в коем случае не счастье человеческое, не чмо синеглазое, накликанное, в смысле наклюканное или нахрюканное. Это вместо него на пороге как раз и обнаружился сам страус для полёта. Даже два страуса. С жилистыми морщинистыми шеями, увешанными чем ни попадя. То есть, хрен ти чем и сбоку бантиками. Это на самом деле внезапно возвернулись двое беглецов, полуподвальные репатрианты Жорик и Колик. Каким-то образом ещё живые, вроде даже не слишком вредимые (пара фингалов не в счёт), да вот только чего-то не шибко весёлые и очень даже сильно голодные (это-то как раз и понятно!). Их порции с утра плесневели, стыли почти нетронутые. Но не дымили, точно. Чавкать с пережитого получалось особенно в кайф и потому с расспросами высокочтимые коллеги уважительно повременили.
Денатурат под всё тем же рабочим названием «синеглазка» бросал уверенные тёмно-синие тени под стаканами и бутылью на столе. Своего дожидался, поскольку совершенно естественно назревало очередное и очень серьёзное нарушение кислотно-щелочного баланса. А ведь его ещё нужно было втиснуть в международно-правовые нормы. Так что он просто не знал, куда спрятаться.
Любой живописный план никогда не остаётся без внимания дежурного оператора. Прошли несколько удачных особо крупных планов стекающих по краям стаканов капель невероятной, вероятно, боевой отравы.
Воскресшие земляные ребята пили компот с непонятным, но таки не сильно миндальным привкусом, и даже временами причмокивали. Такой компот, говорили, даже в родной армии перестали выдавать, чтобы меньше дристать на противника. Они уплетали всё, что только можно было уплетать, хватались потом за денатурат и заливали чернильным раствором этанола проглоченные свирепые калории, вместо того, чтобы, скажем, по-прежнему дрыстлявым компотом их запивать. То есть, тут проявилась некоторая технологическая неувязка. Своеобразный демпфер, правда, непонятный между чем и чем. Видимо просто случайно перемешалась очерёдность устаканенных действий и традиций аналогичных возлияний. Однако всё же не настолько нарушилась, чтобы помешать дальнейшему продвижению сюжета. Но осадочек остался. Словно бы кто-то произвольно менял бомжикам очерёдность производимых ими действий, нимало не заботясь об их достоверности и стопроцентной жизненности. А они как попки заведённые ту последовательность смиренно выполняли.
Тем не менее, по-прежнему никто ничего не замечал. Несколько дискоординированно не то выпив и не тем закусив, бомжики опять, как ни в чём не бывало, дружно-дружно спели всё тот же свой неизбывно корпоративный гимн - арию незабвенной ведьмочки Синеглазки: «Ой, цирроз, цир-ро-оз!.. Не циррозь меня!». Хор-то их восстановился до полного комплекта. Новоприбывшим и распеваться долго не пришлось. И вновь время погнало вскачь за убегающим счастьем. Все ещё бодрствующие бомжи специального назначения вновь показались друг другу милыми-милыми, а жизнь ихняя опять хорошей-хорошей. Да так, что в какой-то момент кое-кому даже размножиться захотелось, не обращая внимания на в который раз нарушенный кислотно-щелочной баланс. Притом даже не обязательно лёжа, пузичком об пузичко. Да хоть бы и на скаку с соседней болотной кочкой! Однако с этим при аллюре три креста во избежание мгновенной инвалидизации можно было и повременить пока. Все терпеливо ожидали чего-то более главного. Отчего были вознаграждены и за это. Конечно исповеди беглецов. Пожрали, спели?! Теперь выкладывайте.
Откровенные признания репатриантов тут же полились как из бачка, которым давно не пользовались, однако если оттуда что польётся, так сразу туши свет во избежание короткого замыкания. Это помнили практически все, но даже не посторонились. Потому что главное опять же состояло не в этом. А в чисто человеческом интересе, который всегда превозмогает всё. В реальной сенсорной подпитке из внешнего мира, без которой всё как раз и останавливается.
Сбивчивый пересказ невероятных событий вернувшимися из дальних странствий по человеческим этажам бомжиками, понятное дело, получился слегка непонятным.
В то же время и особой прострации от пережитого, как, например, у досужего доцента Фредди, у стойких оловянных солдатиков также не наблюдалось. Они бы и на Марсе выжили, не удивляясь ничему, лишь бы марсианские менты не сильно дрались. Остальные бомжики похохатывали, почёсывались от сопутствующих ощущений в самых разнообразных своих местах, вздымая новые волны неотразимого запаха. Выслушивали гонимый вскачь рассказ о небывалых приключениях в стране богатых буратинок и тут же судили, что к чему там всё реально могло быть. Но скорее всего, начудили ребятишки явную хренотень, попали в ментовку, а теперь на уши вешают с колена всякую фигню. Молодцы, одно слово. Наши люди, даром, что зелёные, то есть, теперь синеватые конечно.
Тогда Жорик, он же в прошлом Джуниор, взял и так подытожил сказанное:
- Главное не то, что не кололся, не нюхал, даже - вы прикиньте - и не сосал же ничего. Вот что характерно, а то с чего бы столь круто обломался вчера. Так до конца и не знаю, что это со мной произошло. Вы же видели, я всегда нормальный чувак был. Сшибли с Кольком у овощного на два пузыря, по три колеса заглотнули, но зато такая дикая пруха потащилась ночью, я вам доложу, как на первом разе в первом классе. И на Марс успел слетать и Венеру мимоходом пощупать. Везде отметился. К негру в задницу вот только не успел.
- Такого газа и я отродясь не хавал, - вторил ему Колик. - Летел как волчара в лебединой стае. Главный мускул так и распрямляется, так и звенит. Как этот самый, как его… тьфу, короче, все поняли. Вот, думаю, чегой-то облизательно будет. Либо я, либо мне. Так и уплыл в полные непонятки.
- Снова оказалось, что тебе?!
Сыщик Осклизкин засмеялся. А доцент заново болезненно возбудился и задёргал сыщика за рукав.
- Во-во! Это он их задурил. Он! Точно тебе говорю. Этот стервец почему-то всё время нас ссорит между собой. Вот смотри – сейчас опять начнётся!
- Давай-давай, наворачивай страсти, массовик-затейник.
- Вот так, бичи, что я вам ещё доложу, - не унимался Жорик, он же в детстве бывший Пушок, а также Джуниор, да кем он только ни был вообще, - наверняка свалитесь, не поверите. В раю мы с Кольком побывали, в раю. То, что ночью было - это фигня, а вот что утречком-то приключилось, так это вааще. Если соврал, порвите пасть! Колёк-Толёк, скажите им, чо они ржут, собаки?!
- Ой, как же я дико писюнею, Клава!.. – Вновь замечательно и чрезвычайно оригинально проявился Толик.
Он вновь затвердил своей замечательной коронкой всё-всё рассказанное бомжиками, вернувшимися с холода, для этого специально выйдя из своей всегдашней феерически-метафизической задумчивости. Даже по такому случаю улыбнулся на редкость застенчивой улыбкой слегка приочнувшегося заиньки вурдалака.
- Слышали?! Один поверил.
- Продираем, значит, глаза, - пошёл дальше на вдохновенном подхвате Колик, - а круго-ом - м-мать т-твою и тра-тата. Сплошная мама Клава, Толик прав. Не описюнеть, это ещё очень постараться надо. Куда ни глянешь, а жить просто негде, даже пописать, похлеще колеса со спиртом в голову бьёт. Я и по ящику такого не видал...
- Ой, я дико..., - вновь было начал визировать сказанное немногословный Толик, да чем-то вовремя поперхнулся. Опять «синеглазка» не туда пошла, сильно озверевающей показалась с устатку, да ещё не в том горле.
- Убойная сила - я тебе доложу!..
- Так. Всё понятно! - Оборвал Мухортов. - Что за колёса были? Признавайся!
- Та при
