ЗА ГРАНЬЮ ЧЕЛОВЕЧНОСТИ. ГЛАВА 5.

НАХЛЫНУЛ, ПОГЛОТИВ С ГОЛОВОЙ, ВЕЛИКИЙ ОКЕАН ЧУВСТВ



Принято считать, что понедельник — день тяжелый. Для кого как, но только не для Игоря Мартьянова. Он встретил это раннее утро начала августа 1995 года, по меньшей мере, в приподнятом настроении. До ухода из дома беспрестанно мурлыкал себе поднос задорные советские мотивчики. На пути в туалетную комнату столкнулся с Анной Николаевной. Крепко обнял и поцеловал в обе щеки.
— Привет, мам!
— Привет, Игорёк, привет! — не могла не обратить внимание на светящееся беспредельным  счастьем лицо сына, мать заулыбалась и погладила по щеке. — Приводи себя в порядок — и на кухню..
Сын потянул носом. Из кухни шел приятный запах.
— Что-то вкусненькое, да?
— Надеюсь, сынок: блинчики с мясом и медом.
— Отлично!
Игорь скрылся в туалетной комнате, и оттуда тотчас же послышалось прежнее мурлыканье.
Анна Николаевна, облегченно вздохнув, подумала: «Любимец счастлив… Значит, и я счастлива. Дай Бог, чтобы всё сложилось… Вот-вот и будет двадцать восемь. Куда дальше-то тянуть? Можно так-то и бездетным остаться»
Мать прошла на кухню, там же вскоре появился и сын. По приветствовав отца, принялся, запивая горячущим кофеем, уплетать блинчики.
Сын чувствовал на себе вопрошающие взгляды то того, то другого родителя  сын даже мог с большой вероятностью  предположить, о чем они хотели бы поспрашивать его… Сын, притворившись непонимающим, молчал. Родители, обмениваясь между собой взглядами, тоже молчали.
Через час Игорь собрался уходить. На нем была сверхмодная американская футболка и не менее модные американские джинсы, а с плеча свисала небольшая плоская из натуральной кожи сумочка, а на ногах сверкающие белизной кроссовки.  Мать вышла в прихожую, чтобы по привычке проводить.
— Когда, Игорёк, ждать?
— Не маленький, мам. На голову тебя выше.
— Так-то оно так, а всё же… — Мать разглаживала на футболке небольшую складку.
— Иду на встречу… Если буду задерживаться, брякну из какого-нибудь телефона-автомата.
Анна Николаевна недовольно проворчала:
— Если сыщешь, и если он окажется еще не раскуроченным.
Игорь, будучи от природы, отчаянным оптимистом, непринужденно помахав рукой, подарив на прощанье улыбку, ответил:
— Все будет в порядке.



Ушел Игорь, оставив родителей в тревоге. Владимир Игоревич проявлял мужское, подобно древним олимпийцам, спокойствие, но, на самом деле, на душе  лежала тяжесть. Собственно, это  привычное состояние. Потому что не зависит от числа лет чада, особенно, когда единственное.
Без четверти двенадцать парень стоял неподалёку от ресторана «Ереван», встречая взглядом то подъезжающие машины к центральному входу, то отъезжающие. Машин было негусто и потому наблюдение не составляло труда. Он был уверен, что Светлана приедет на трамвае пятого маршрута, останавливающегося неподалеку, в полукилометре от назначенного места встречи — напротив отеля «Свердловск». Да, был уверен, но и вариант прибытия на машине полностью не отвергал. И был прав.
Минут через десять, скрипнув тормозами, остановилась «Lada» темно-вишневого цвета, из нее выпорхнула та, которую Игорь, обуреваемый тревогой, ждал, как ему показалось, целую вечность. Чего тревожился? Того, что присуще всем легкомысленным девушкам, которые столь же легко на что-либо соглашаются, насколько просто, не задумываясь и не предупреждая, отказывается от данного обещания. Что с девушки возьмешь, если у нее семь пятниц на неделе?
Девушка, махнув водителю рукой, отошла чуть в сторону, а машина, заскрипев и свирепо зарычав, тотчас же развернулась и умчалась в обратном направлении.
Игорь определено узнал, что за рулем была особо женского рода, несмотря на то, что находился метрах в пятнадцати. Ревнивая искорка в нем погасла.
Девушка стояла и, как ему показалось, поджидая его, нежно улыбалась.
— Света, привет!
Девушка, притворно насупившись и тряхнув головой, в результате чего вверх взметнулись  длинные темно-каштановых волос, вьющихся на концах собранных в две косы, и опустились ниже пояса.
У парня промелькнуло в голове восхищение: «Какая прелесть!»
Девушка же спросила:
— И это всё?!
— Пока — да.
Девушка заливисто рассмеялась.
— Довольно суховато, даже холодновато, — сказала она и добавила. — Я рассчитывала на нечто более нежное.
Игорь растерянно заморгал, не понимая, на чем он лопухнулся? Простительно, если бы в семнадцать лет, а в двадцать семь — никак нет.
— То есть?.. Не понимаю… А как следовало бы?
Девушка, потешаясь над растерянностью взрослого  и самостоятельного, явно смущенного парня, вновь заливисто рассмеялась, тем самым еще больше смутив Игоря.
— Светик-Семицветик. Помнишь, старый мультик нашего детства? Мама только так и называла… Мне очень нравилось, очень-очень…
— Ну… извини… Светик-Семицветик…
— Охотно извиняю… Да, а что ты так тщательно прячешь за спиной?
— Да так… Ничего особенного… Вот… Это тебе!
— Ах! Как мило… — приняв, она восхищенно разглядывала букет из крупных пунцовых роз. — Какой джентльменский подарок… С ума можно сойти.
— Правда нравится?
— Нет слов, Игорь!
— Не знал, какие у тебя любимые цветы. Стоял у прилавка и гадал, что выбрать, голландские тюльпаны или  болгарские розы? Беспокоился, насколько свежи? Продавщица уверяла, что розы доставлены вчерашним вечером, самолетом. Могла и обмануть.
— Спасибо, Игорь. Розы свежие, — она понюха один из бутонов. — Чудесно пахнет. Не ожидала!
— Почему?
— Очень просто? Знакомы — всего ничего… Да и особи мужского рода нынче так скупы, что… В мороз и льдинки не выпросишь… К тому же глупы, как пробки. Впрочем, — она взглядом указала на входную ресторанную дверь, — пошли, что ли? Там обо всем  поговорим. В ногах, как известно, правды нет.



В полупустом ресторане их встретила средних лет и славянского типа  женщина в строгом и элегантном костюме, поприветствовав гостей, провела их в зал, где тихо звучала  приятная музыка, веяло прохладой (очевидно, работали кондиционеры и очень кстати, ибо на улице уже было под двадцать пять, а к вечеру обещали и все тридцать).
Игорь, окидывая зал, подумал: «Метрдотель? Удивительно, потому что у кавказцев не принято назначать на командные должности (даже средней руки) женщин, тем более, иной национальности. Впрочем, это может быть просто официантка».
Вслух же сказал:
— Нам бы отдельный, то есть, двухместный,  столик.
— На ваш выбор. Не хотите ли вот, — женщина указала на стол, стоящий у огромного окна, весь залитый солнцем.
— Пожалуй, будет бить в глаза, — покачав головой, заметил Игорь и посмотрел на девушку. — Как думаешь?
Женщина хотела сказать, что она может задернуть тяжелую штору и тогда…
Ее опередила Светлана.
— Нет-нет! — девушка жестом указала на такой же столик, одиноко стоящий слева, в глубине зала, куда не достигали  жаркие лучи, где  с обеих сторон четырехместные столы пока пустовали. — Там — комфортнее.
— Без проблем, — сказала женщина и прошла к указанному столу, профессионально окинув взглядом, жестом пригласила гостей. — Присаживайтесь. — Прошла к соседнему столу, взяла меню и, вернувшись, положила перед вновь прибывшими. — Пока ознакомьтесь. Ваш официант через пару минут будет готов вас обслужить. Если возникнут вопросы…
Светлана, все еще державшая в руках роскошный букет, сказала:
— Не найдется ли что-нибудь… типа вазы с водой…
Женщина, кивнув, ушла и вернулась. Поставив на середину стола, приятной формы хрустальную вазу, пояснила. — В воду бросила таблетку аспирина… Говорят, что хорошо  помогает.
— Спасибо, — улыбнувшись, сказала девушка и, используя все меры предосторожности, разместила в вазе розы. Посмотрев на них, осталась чрезвычайно довольна.
Игорь обрадованно подумал: «Кажется, угодил… Как, в сущности, девушка может довольствоваться столь малым… Не избалована… Значит, не будет понапрасну капризничать».
Они, когда появился официант, высокий, горбоносый и жгучий брюнет, они (точнее, Светлана, а Игорь лишь поддакивал) уже сделали выбор, заказав легкий национальный салат,  жареное филе по-армянски из молодого барашка с маринованными помидорами, ломтики лимона к чаю и двести граммов пятизвездочного армянского коньяку, к нему впридачу, шоколад.
Официант остался доволен. Клиенты, с которыми ему страшно повезло, сделали хороший заказ, учитывая день и глухое время, когда особого наплыва посетителей не бывает. Официант к тому же может рассчитывать на хорошие чаевые: друг красавицы, в ее присутствии, не станет скупиться. Официант, будучи истинным кавказцем, не мог мысленно восхититься: «Сногсшибательна, чертовка! Мне б, да, такую… Но дорогая… При нынешних моих доходах, нет, не потяну».
Так решил сын солнечной Армении , однако и сыну седого Урала пока что не ясно, по плечу ли ему, Игорю, не предпринимателю и не отпрыску родителей-олигархов окажется сия ноша, а самому обыкновенному инженеру, делающему и на этом скромном поприще лишь весьма робкие шаги? А что будет, если окажется, что не по Сеньке шапка?

[b]]

Эти мысли не приходят в голову  парня. Он очарован девушкой — что-что, а уж это-то очевидно, на лице — густо и жирно — написано, а также в глазах, которые светятся в эту минуту то темно-голубыми, то светло-серыми искорками.
Нет-нет, Игорь Мартьянов  вовсе не девственник, но и не ухарь-молодец, сходу (подобно бесшабашному геою-любовнику Казанове), покоряющий девичьи сердца; родителям неведомы победы на сём фронте, поэтому им невдомек, что были за ним грешки. Да-да, увлекался иной раз, загорался,  но быстро остывал и отношения порывал. Иные объекты былых возгораний (ему это известно) давно выскочили замуж, имеют не по одному ребенку и, судя по всему, чрезвычайно счастливы. Иногда при случайной встрече с прошлым, дает волю мужскому тщеславию, думая про себя: «Но первопроходцем все-таки был я!»
Игорь взял в одну руку графинчик с коньяком, а в другую крохотную хрустальную рюмочку, стоявшую напротив девушки, но в этот момент она встрепенулась, подобно горлице чем-то внезапно напуганной.
— Мне, Игорь, чуть-чуть, несколько капель… пожалуйста. Мне нельзя… Впереди — ночная смена.. Хозяйка почувствует и… Сам понимаешь… Потерять место легко, а найти — проблема… Тотчас же появится с десяток претенденток.
Игорь в недоумении вскинул брови.
— Вот так новость.
— Новость? Никакая не новость… Я предупреждала…
— Значит, выпало из головы это чрезвычайно важное для меня обстоятельство.
Светлана мягко ему улыбнулась, и тень огорчения, подобно снежинке под лучом апрельского солнца, на его лице растаяла.
Парень наполнил рюмку девушки на треть, а свою вынужденно лишь наполовину.
— Выпьем за столь долго ожидаемую встречу!
Он выпил полностью и закусил ломтиком лимона. Светлана лишь пригубила. Сглаживая впечатление от такой сдержанности, она снизошла до поощрительного комплимента.
— А коньяк, Игорь, хорош… Не подделка. Одно удовольствие.
Парень лишь заметил:
— Вместе выбирали, что пить и чем закусывать.
Это был тонко поданный упрек, но Светлана, похоже, этого не