Прочь, белая ночь

Белые ночи – гордость наших краев. Воспето всеми, восторгов море, но кое-кому по душе больше ночи тёмные.
Она торопила день, дождалась вечера, но время как будто бы остановилось. Под занавес она сорвалась бы на ту самую сторону, по той самой тропинке на желанную, долгожданную встречу. Но нет же, этой темноты не дождёшься.
Сумрачно, это да, но скорее в душе, и она неподвижно сидит, ожидая стартового звонка от своего единственного, которого, увы, она делит с другой, более законной половиной. Хотя они не расписаны, для всех они муж и жена, а она сама, так, бесплатное приложение. И на том спасибо, в её-то годы этим не брезгуют. Оставила бы эту молодую пару в покое, да вот неймется, не сидится бабе летней ночью. И тот торопится воспользоваться этим, благо, почти законная жена укатила в райцентр.
Внимание, на старт – один звонок и она рванула. Это не ежедневный, но вполне регулярный ритуал с переодеванием, иногда с перевоплощением порядком её утомил, но экстрим возбуждает, воодушевляет на новые любовные подвиги. Чувствуешь себя, как разведчик в тылу врага, как агент собственной безопасности – смешно играть в такие игры в её годы, но никто ведь не узнает, а молодому это по душе. Он тоже жаждет экстрима, разнообразия. Чем ещё себя развлечь – простому трактористу и учительнице на полставке в глухой якутской деревне? А так – жить хочется, любить хочется, верить хочется, что есть нечто большее, чем всё вокруг.
Белая ночь, как она некстати, но разве её остановит эта прозрачность. Если раньше был намёк для повода сплетням, то сегодня ночью они дадут изрядную пищу для размышлений. Пусть односельчане тешатся хоть этим… Но всё же игра есть игра, надо соблюдать конспирацию.
И как назло за ней медленно едет какая-то машинка. От хвоста надо избавиться и наша героиня рывком бежит в лесочек. По тропинке напрямик идёт к тому самому дому, где под покровом сообщницы-ночи они играли во взрослые игры. Обычно она приходила к двенадцати.
Два-три часа безумия – но оно того стоило. Этот тракторист, с виду не очень, разве что молод, но чем-то сцеплял, притягивал к себе снова и снова. Но под утро ей нужно было возвращаться обратно, назад к своей обычной жизни. Словно Золушке. Да какая она Золушка, скорее Антизолушка. Искажённая сказка требовала всё больше и больше. Каково обычной женщине средних лет, да ещё учительнице жить всё время двойной жизнью, где один неосторожный шаг, взгляд, слово, звонок может выдать их с потрохами, знает только она сама. Или она пленница своих иллюзий, или осознанно рискует всем – может, ей самой невдомёк. Обычно сказки поучают, а их сказка только излагает, или, повторяя их настоящую жизнь, искажая её суть, ведёт куда-то. А в конце – тупик. Сказка, где истина с двойным дном, где персонажи с двойной моралью, может, в ней есть хоть какой-нибудь намёк?
Сейчас ей не до сути, персонажи действуют, а морализировать нам. Вот и его дом, да чёрт, у дома стоит та самая машина! И она выжидает, не зная, как выкурить водителя (он явно в доме). В конце концов, машина отъезжает, ещё рывок и они вместе!
    И ему досталась доля адреналина, это его отец пытался играть в шпионы. Не пойман, не вор – на этот раз им повезло. Везение, штука уж очень не постоянная. Разоблачат, будут ещё долго судачить. Ну и пусть! Это будет потом, а эта белая ночь, хотя бы часть её, принадлежит им двоим, пока Антизолушка опять не превратится в простую учительницу на неполной ставке, а её ночной паж – в обычного тракториста с зарплатой уборщицы на неполный рабочий день.
А возвращаться как? Под прицелом множества окон, с осознанием содеянного. И в предвкушении новых ночей. Лишь бы не белых.