Жизнь она бывает вялотекущая, а иногда наполняется событиями до краёв, как обычно в молодости. Именно на этот период человеческой жизни приходит наибольшая концентрация познания окружающего мира и себя в этом мире, что сперва происходит неосознанно. Вот и Алёша ещё совсем не знал себя, и поэтому мир вокруг ему казался испытательным полигоном для чувств и поступков. Он стоял и смотрел на себя в надтреснутое зеркало, одев чужой костюм и повязав галстук, наряжался, наслаждался мечтой о предстоявшем интересном вечере с нужными людьми и отбрасывал ненужные мысли, которые время от времени приходили в его неокрепшую душу.
Жорка подошёл и встал рядом, разглядывая друга, и через кислую улыбку поинтересовался:
- Костюм взял напрокат? Дорого платил?
- Не дорого, - коротко ответил Алексей и ещё раз на себя взглянул.
- Я всё-таки не советую тебе туда идти, или ты уже всё решил?
- Ну, почему ты каждый раз меня одёргиваешь? Не порть мне настроение и не трать слов зря. Я пойду, а вот ты пожалеешь, что не воспользовался предложением таких уважаемых людей... Напрасно! - Алёшка с улыбкой положил руку на плечо Коновалову.
- Нет, я ребятам обещал... Пойду лучше к проверенным людям. Что мне эти профессора?!
- Ты так и не сказал, что имеешь против Шаховых? - настойчиво в этот раз спросил друга Алексей.
- Ничего не имею... Но, приглашения их не принимаю. Мне не приятны пошлые ужимки этой взрослой женщины. Поглядел бы ты со стороны, как она смотрела на нас с тобой, когда пришла в кабинет мужа.
- Как?!
- Изучающе, как на подопытной ферме кроликов разглядывала...
- Ну, это ты зря! Настоящая, опытная женщина имеет право на такой изучающий взгляд. Не согласен?!
- Нет, и кроме того - они все там великовозрастные, мне не интересна такая компания, скучно!..
- Унылый ты человек, Жорка, даже не думал, что ты такая кислятина!..
- Ладно, когда идёшь?
- К десяти часам.
- А собираешься заранее, аж с пяти вечера возле зеркала, как девка крутишься... Ну, хорош, хорош! - и Жорка с улыбкой потрепал Алёшу по густым волосам. - А вы, однако, очень с сестрой похожи, - окинув Егорова долгим взглядом, проговорил Жорка. - Познакомь нас поближе с ней, хоть она меня и стариком обозвала... Но, я надеюсь на взаимность. Девчонка мне твоя понравилась.
Егоров повернулся к нему на каблуках:
- Хорошо, когда хочешь?
- После нового года в первый же выходной день. Хочу пригласить её в цирк. Думаешь откажет?
- Посмотрим!.. Тут уж, как я скажу, так и будет, она меня послушается.
- Спасибо!.. Так я надеюсь?
- Надейся, зануда! - и он щёлкнул друга по носу. - Хоть ты и унылый, но лучшего жениха ей не пожелаю - умный, симпатичный, образованный...
Они проболтали до самого момента, когда уже пора было выходить из дома и отправляться на праздник - Егорову к Шаховым, а Жорке к ребятам-однокурсникам. Первым ушёл Коновалов, нахлобучив на себя толстое серое пальто и шапку ушанку. Алёшка всё не мог никак отойти от зеркала, ему нужно было именно сегодня произвести наибольшее впечатление на компанию профессора. Он понимал, что и Шаховы от него этого ждали, потому так усердно старался поработать над своим внешним видом. Но, вот и он переступил порог и захлопнул за собой дверь, ступая в неизвестность...
Пробили куранты, взлетели вверх бокалы с пенными напитками, по радио разлилась торжественная музыка. Москва нарядилась огнями и праздничной суетой. Из подъездов повалил народ, который обгоняя друг друга стремился поскорее попасть в те местах, где больше всего было серпантинной суеты и игристого веселья. На площадях, в парках и скверах, под новогодними елями, освёщёнными сотнями огней, шли весёлые, озорные гулянья.
- И мы пойдёмте на площадь, к самому Кремлю! - предложила Шахова.
Она сегодня особенно сияла, была нарядной и зажигательной, слишком обворожительной и мило притягательной. Такой она всегда хотела казаться окружающим, но сегодня преуспела в этом своём порыве. У неё не было ни одного свободного танца в этот вечер. Её приглашали все мужчины, из присутствовавших за столом, гости наблюдали, как жена профессора стреляла глазами на право и на лево, но больше всего она отмечала для себя Алёшку Егорова, и ради него стала отказывать во внимании другим гостям. Она кружила его по залу в медленном танце, заглядывая в глаза и крепко удерживаясь за плечи. Потом дошло до того, что она нежно прильнув к нему щекой, положила голову ему на грудь в танце, когда мелодия стала через чур лирической.
Егоров сперва смущался, а потом... ему всё подливали в бокал вина и подливали. Нет, он столько никогда не пил, а тут неудержался и жутко захмелел. Перед ним выплывало из качающегося тумана лицо Изольды и её мужа Шахова, который был хмурым лишь вначале, но потом он будто бы нарочно его раззадоривал и толкал в объятия собственной жены. Наверное тоже сильно захмелел? А иначе, как объяснить было Егорову, хотя бы для себя, этот розовый бред?! Он уж не помнил того момента, когда разошлись гости и за столом остались они одни с Изольдой. Женщина стала рассказывать ему про свои путешествия, про встречу Нового года в Индии, когда была там с мужем в творческой экспедиции, и тут глаза её впервые наполнились влагой. Она погрустнела, вспоминая прошлое, положила голову на спинку дивана и протянула руку к Алексею, зажимая его ладонь своими крепкими пальцами.
Алёшке было лестно, что именно ему, а не другим гостям, она стала открывать кладовые своей памяти и души. Она рассказала ему о многом в этот вечер, стала ближе и понятней, как женщина. Её обольстительный взгляд перестал быть для него пошлым, он почувствовал между собой и ею какую-то тонкую нотку, которая их начинала связывать в более тёплые отношения. Но относился Алёшка к Шаховой только лишь как к старшему товарищу, как к жене уважаемого им человека, и в тоже время, он чувствовал внутреннее с ней родство. Изольда старалась быть перед ним уже не тем строгим врачом и наставником, а тоже подругой и чуть-чуть влюблённой женщиной одновременно, но, Алёшка чувствовал, что это была лишь хорошая игра!
Он сильно захмелел и не помнил, как они все вместе с Шаховыми оказались на Пушкинской площади у наряженной ёлки в кругу веселящейся толпы. Кто-то рядом читал стихи советских поэтов, кто-то выкрикивал праздничные лозунги, кто-то пел... Было хмельно и весело, празднично и задорно, но тот светлый миг чего-то неизведанного и вот-вот наступившего, быстро улетучился вместе с боем Кремлёвских курантов. И на следующее утро наступило тяжкое похмелье, а 2 января пришёл обычный рабочий день, хоть это и была суббота.
Алёшка с больной головой всё же нашёл в себе силы и приехал, как обещал на следующий день 2 числа, к Светлане в общежитие. Он решил отоспаться на следующий день, в воскресенье, а сегодня у студентов были сокращённые занятия в связи с короткими днями. По дороге он позвонил из будки в интернат и поздравил свою младшую сестричку с праздником, пожелал ей счастья и удачи в новом году и передал приглашение Жорки пойти с ним в цирк. Тонечка немного подумав, согласилась...
Они сидели в тёмной комнате с опущенными шторами, за занавеской посапывал малыш Эвы с которым осталась сидеть сегодня вечером Светлана, потому как его мать ушла на подработку в соседнюю школу, где мыла полы в классах и коридорах.
- А, где ваши остальные девушки? - поинтересовался Алёша.
- Они на работе, студенты-медики подрабатывают в больницах сиделками.
Он кивнул головой и схватился за виски.
- Давай-ка я тебе налью чаю покрепче, а то ты совсем поплыл, - Светлана поднялась и вышла в кухню с чайником.
Пока она ходила и кипятила чайник, Егоров стоял над кроваткой и разглядывал спящего малыша. "Вот и у меня, когда-нибудь, будет такой же милый бутуз, и назовёт он меня папой, а Свету... мамой! Неужели, так всё серьёзно и она примет моё предложение? А вдруг откажется быть женой милиционера, не захочет кочевой жизни и дрожи по ночам, когда я стану уезжать на всякие задания... Да, ведь это неизбежный элемент моей будущей профессии. А, если зацепиться за Москву с помощью связей? Ведь я уже знаком с некоторыми нужными людьми и профессор не прочь мне поспособствовать в этом... а почему он всё же так старается? Нет, нужно немедленно с ним поговорить по душам, я так не могу больше скрываться и быть всю жизнь его должником."
О своих сомнениях он сейчас же рассказал Светлане, которая не обладая ещё житейской мудростью, всё же имела неплохое женской чутьё.
- Что ты имеешь в виду, когда говоришь, что должен Шахову? В чём заключается этот долг? - спросила Света, подливая чаю в высокую синюю чашку своему гостю и двигая к нему блюдечко с печеньем.
- Изольда Викторовна дала мне справку о том, что я годен для прохождения необходимой подготовки в школе милиции, авансом. Она так и сказала, что я ещё не совсем здоров, но она за меня ручается. То есть, я в долгу у неё, а значит и у её мужа, он так же всецело меня поддерживает и даёт дополнительный заработок, когда позвал меня привести в порядок собственные формуляры. Я подал документы на поступление экстерном в московскую школу милиции перед самым новым годом, сейчас готовлюсь сдать туда экзамены, чтобы продолжить обучение во втором полугодии с первокурсниками. Но я их сдам, ты не сомневайся, ведь мы с Женей прошли в своё время курсы в Краснодаре при воинской части, когда нас с ним завернули, не пустили в армию. Но, у него понятное дело, было тяжёлое ранение груди, пробито лёгкое, а у меня дела совсем другого плана, вот мы и оказались в нужном месте, в нужное время на этих курсах. Майор Богданов набирал ребят на работу в патрульные службы, а потом и в постовые. Женька не долго ходил в рядовых, он быстро выдвинулся, а теперь вот уехал в Ростов на обучение в среднюю спецшколу, а меня опять не взяли. Но теперь будет всё по-другому, ты мне веришь?
- Да, я рада за тебя, Алёша...
- И не захочешь меня бросить за это?
- За что?
- За то, что я буду работать в милиции... Светка, ты по-прежнему будешь со мной дружить, я могу надеяться?
- Да, а в чём проблема?! Ты мне очень нравишься, Алёша, и я не вижу никаких препятствий для наших дальнейших отношений, если они, конечно, будут и не сойдут на "нет". Как у Эвы...
- Свет, а ты во мне сомневаешься? Почему? - он легонько коснулся её плеча.
- Не знаю, мы ещё мало знаем друг друга, знакомы только два месяца и ты хочешь какого-то серьёзного ответа?
- Нет, я не тороплю, в этом деле нельзя торопиться и торопить... Просто, ты мне тоже очень нравишься, и я не хотел бы тебя потерять... по своей глупости.
- По глупости? Почему?
- Вчера на новогоднем вечере у Шаховых, я танцевал с его женой, а там были ещё преподы из твоего ВУЗа, и Балакин был, тот самый по педагогике учитель, про которого Эва говорила, что он в тебя влюблён, причём уже не тайно. Он может тебе всё преподнести не так, как было на самом деле и сделать акцент, на том, что... что мы с Шаховой друг в друга влюблены, вот я и заранее тебе говорю, чтобы ты уже знала - я не могу серьёзно относиться к жене профессора, потому что... люблю тебя Света! - и тут он впервые прикоснулся к её щеке губами и тут же отстранился, потому как боялся её реакции. - Ты на меня не сердишься? - он снова прикоснулся нежно к её щеке.
- Нет, не сержусь... Я всё поняла, Алёша! - она с улыбой подошла к кроватке
