Майская

никто никогда никому не читал нотаций и нравоучений. Просто с самого раннего детства тебе давалось то, что позволяло крепко стоять на земле до самой старости. Да, в семье не забывали про происхождение – «держи осанку», твердили мне бабули, но и не чурались тяжелой работы – «земля сама по себе тебя не прокормит», повторялось мне с малых лет.
А как меня мило бабуля Валя отучила от «если бы». Мы же вечно ищем себе оправдания там, где чего-то не доделали, где поленились или просто не знали, как отказать. И это волшебное «если бы» всегда приходит на помощь. Меня же на этом оправдательном потоке пресекли еще в детстве, четко дав понять – «Если бы у бабули были крылья, она была бы ангелом». Но она далеко не ангел, это я понимала более, чем хорошо. Особенно, когда мне крапивой приезжало под зад. Какой же ангел будет сначала жечь свои руки, потом мою пятую точку? В результате таких воспитательных работ я на вопросы, а почему, то или то не сделано, отвечала четко и без «если бы».
С колокольни своего возраста я понимаю, как ювелирно, практически филигранно мои бабули формировали мой характер, как умело и ловко передавали мне то, чем владели сами. Бабуля Валя была щуплой, невысокого роста, с цепкими глазами, которые всегда и всё видели. Казалось, ты еще не успела открыть рот, а она уже всё знает. По характеру она была доброй, хотя и старалась всеми своими силами это не показывать. Трудолюбивая и острая на язычок. У такой не забалуешь. Больше всего она не любила вранье и чувствовала его кожей. Честность ей ценилась больше всего. Я всегда знала, что за правду будет прощена любая шалость, ибо «повинную голову ни меч, ни крапива не сечет». А еще бабуля Валя умела виртуозно, с юморком вставить «свои пять копеек» в нужный момент. Когда через десять лет она стала жить с нами в городе, то постоянно приходила мне на помощь в извечной битве поколений. Мои мини-юбки доводили маму до икоты, но бабуля всегда вставала на мою сторону и твердила: «Аля, отстань от девчонки - хорошо ей. А за одно и на подол не наступит, и там не заветрится». Мама от таких слов начинала хихикать и отпускала меня с богом на все четыре стороны. Последний свой урок бабуля преподнесла меня за день до смерти, которая забрала ее тихо во сне. «Живи, девонька, так, чтобы не стыдно было не только богу, но и самой себе смотреть в глаза». Кстати, от нее я не только приняла житейскую мудрость, но и родинку на подбородке, что, словно родовое поместье, передавалось из поколения в поколение и только по женской линии, как напоминание о древнем происхождении моего рода. Так уж случилось, что только после ухода из жизни бабули я узнала, что у нее были еврейские корни, и, что родовая фамилия была утрачена по решению дальних родственников, что приняли ее на воспитание после смерти родителей. Позже один умный человек мне сказал: «Кем бы ты не родилась и как бы не воспитывалась, но память предков всегда будет с тобой. Ты еврейка по женской линии – смирись и гордись этим». Горжусь! 
Илларионовна была другой. Это была статная, красивая женщина с чисто славянской внешностью - русые волосы, светло-голубые глаза, правильные черты лица. Выйдя замуж за темноволосого парня – умного и очень сильного физически, она подарила миру трех красавцев-сыновей, ставших истинной опорой матери после ранней смерти отца. По характеру же она была скрытной и очень мягкой одновременно. Все свои мысли и эмоции всегда держала внутри, уверенная, что другим об этом знать не нужно. Даже уходя из этого мира от рака, она запретила всем ее навещать, кроме младшего сына, который был с ней рядом до конца. Она хотела, чтобы мы ее запомнили веселой, легкой, щедрой на пироги и милые шутки. И завещала нам на ее похоронах не плакать, а вспоминать лучшие моменты, проведенные вместе. Она растила меня уча, что мир прекрасен - в рассвете, что был всегда был виден с ее крыльца, в буйстве красок ее палисадника, в неповторимости узоров ковров, что выходили из-под ее рук. «Ты же девочка!», - говорила она, принимая меня с поезда и откладывая шорты и футболки в сторону из моего чемодана. А затем шила мне платья и сарафаны. Она учила меня красиво сидеть, ходить, даже смеяться. Попадая к ней, я чувствовала себя так, словно прохожу курс в Смольном для избранных девочек.
Однажды она преподнесла мне урок. Ее соседка тетя Клава была женщиной горластой и резкой, вечно чем-то недовольной – то погодой, то мужем, то урожаем на огороде, о чем всей улице криком и сообщала. И однажды я назвала ее злой. На что бабуля мне ответила: «Нет, Иринушка, нет в ней зла. Боль есть, слабость есть. А злости нет.».
- Баб, то есть она кричит, потому что слабая? – Переспросила я, никак не понимая, как же так, тетю Клаву боятся все, а тут…
- Если человек начинает на тебя орать, значит, в этот момент он слабее тебя. Плохо ему, не может он тебе что-то донести, что-то объяснить. Отступись, дай ему успокоится, а потом всё обсудите. Поняла?
- Нет.
- Почему?
- Вот, смотри, Светка Пищуха вчера на меня кричать начала, потому что я без нее играть ушла. Мне что промолчать надо?
- Светке твоей страшно одной остаться, не умеет она дружить, ты ж одна, глядишь, с ней и общаешься. А тут ты ее бросила…
- Да, не бросала я .., - начала я.
- Никогда не оправдывайся, это глупо! – Как отрезала, сказала бабуля, а затем продолжила: «Это с твоей стороны ничего не произошло, ты друзей легко заводишь, вот они за тобой сами носятся, да тебе даже одной остаться не страшно, ты себе занятие найдешь. А Светка другая, она без людей не может, страшно ей одной, боится она быть никому не нужной. Если уж ты такую подружку приручила, то и отвечай за нее. Или не берись за гуж, раз не дюж. Чтобы потом не слушать, как такие Светки на тебя кричат. Теперь поняла?».
- Даа…, - растерянно я протянула, осознав, что Светка и вправду слабее.
Мы часто и много говорим, что наш характер, наши души складываются там - далеко в детстве, где миром правит открытость и наивность. Именно там мы впитываем и откладываем глубоко в память то, что однажды всплывает, как спасательный круг, давая уверенность и спокойствие. И чем больше нам дается, тем легче бывает шагать по жизни. У каждого из нас есть своя маета, что то раскачивает, то закаляет. И тут не важно, когда ты родился, главное, что с возрастом взросло в тебе и что дает силы, всплывая из памяти в нужный для тебя момент. А будь то уроки Илларионовны или приколы бабули Вали – не важно, главное, что всё к месту и моменту. И, как показало время, мне пригодился даже лексикон Серафима!