Лёжа на соломенном тюфяке, заложив руки за голову, Казимир сквозь дыру в крыше разглядывал плывущие по небу облака. В форме каждого он пытался угадать какой-нибудь образ. Но получались одни бесформенные подушки. Хотя полуразвалившаяся хибара или, скорее уж, хибаристая развалина, в которой его поселили, была бесконечно далека от таких понятий как уют и удобство, он был доволен. Ему много и не требовалось. Сено под спину и какая-никакая крыша над головой дарили иллюзию домашнего очага, позволяли расслабиться. Если значительную часть жизни проводишь в дороге, когда потолок тебе заменяют ветки деревьев, а подстилку трава, то, что ты прикрыт хоть частично от ветра и дождя, уже помогает чувствовать себя на седьмом небе. Много ли надо бродяге?
Казимир сладко зевнул, с не меньшим удовольствием, как следует, потянулся. Повернулся на бок. Блаженное состояние полудрёмы овладевало им. Размышляя о удачно складывающейся ситуации, он потихоньку засыпал. Даже уже начал видеть первый сон, когда его самым беспощадным образом разбудил посторонний шум. Быстро открыв глаза, ещё какое-то время приходил в себя, собираясь с мыслями и соображая, где находится. Звук повторился. Это стучали в дверь. Настолько тихо и деликатно, словно шуршали.
Казимир откашлялся. Нацепил сапоги, почёсываясь и вынимая на ходу колоски из волос, открыл дверь. Его взору предстало подобострастное лицо Маленчика. Казимир, поприветствовав его сдержанным наклоном головы, посторонился, чтобы чиновник смог войти.
— А я к вам, — Маленчик расплылся в радостной улыбке, как будто с другом здоровался. Затем, внимательно оглядев крысолова, добавил снисходительно. — Извините, я, видимо, потревожил ваш покой.
— Нет, нет. Что вы? Очень хорошо, что зашли, — поспешил разуверить его Казимир. Неизвестно, откуда появившаяся в нём вежливость удивила его самого. Злился на себя, но ничего не мог поделать. Даже захотелось ответить более приветливо, потому что и сказанное показалось недостаточно тактичным. Мучила нарастающая неестественность, усугублявшаяся обоюдным молчанием. Не зная, что делать, опёрся о стену с максимальной непринуждённостью, на какую только был способен. Получилось не очень то. Был уверен, что выглядит нелепо. С трудом откашлялся, приложив кулак ко рту. Опять вышло искусственно. Если бы мог покраснеть, то покраснел бы. Откуда вообще эта дурацкая нервозность? Может быть, некоторый уют, вновь вернувшийся в его жизнь, нарушил прочную броню, напомнил что-то давно забытое из детства. Нашёлся тем, что скривился в ироничной улыбке, ироничной к самому себе.
— Как вы устроились? — издалека начал чиновник. Казимиру хотелось было рассказать, что он давно уже ночует под открытым небом, что уже несколько месяцев в пути, что более-менее прилично поел только здесь, в Говороге. К счастью для себя, не стал делать этого.
— На первое время сойдёт, потом подыщем вам что-нибудь получше.
«Первое время» резануло слух. Словно всё за него уже решили.
— Мне всё сойдёт, если не заставите спать на улице.
Маленчик рассмеялся этим словам как удачной шутке. Смех был очень уж бурным, но всё же естественным. Тут же перешёл к серьёзности, к стопроцентной официальности. Реакции у него мгновенно сменяли друг друга.
— Господин крысолов, у меня к вам будет дело, — Маленчик щенячьи заглянул в лицо Казимиру, надеясь оценить степень его расположенности и участия. Последний надежд не оправдал. Его скульптурная гримаса отталкивала любые проявления человечности.
Не увидев ожидаемого, Маленчик замялся.
— Вернее не дело, предложение, может быть, даже просьба... Хотя сейчас, пожалуй, и не время. Лучше потом, когда вы получше вникните в наши дела и заботы. Когда поймёте, что действительно происходит в городе. — последнюю фразу особенно подчеркнул.
— А пока устраивайтесь, отдыхайте. Набирайтесь сил. Не буду вас отвлекать. Успеется ещё.
Неожиданный его приход оставил Казимира в полном недоумении. Несмотря на всю сумбурность речи чиновника, снова и снова разбирал её, копаясь в каждой фразе, в каждом слове ища скрытый смысл, которого, очень может статься, что и не было. Вопросов родилось немало. Что могло ему понадобиться? О каком деле он говорил? Он приходил как чиновник мэрии или лично от себя? Может быть, Маленчик каким-то образом связывает свою карьеру не только с истреблением крыс, но и самим крысоловом? Хочет выслужиться? Что ему надо было? Что хотел сказать? И почему передумал говорить об этом сейчас?
Казимир ворочался с бока на бок. И виной тому была не одна лишь колкая солома, атакующая спину со всех углов. Сон не шёл к нему. Тяжело было просто даже держать глаза закрытыми. Поэтому последовавший стук в дверь не помешал, а скорее помог. Оторваться от изматывающих размышлений. Казимир не встал, а почти что взлетел.
Стучавший тоже выглядел по-чиновничьи, но сильно отличался и от Маленчика, и от всех прочих служащих мэрии. Лицо более мужественное и суровое. Осанка горделивее, чем даже у самого мэра. Да и одежда отличалась. Не серая, а тёмно-синяя, почти чёрная. Не полу-гражданский сюртук, а настоящая форма.
Гость, не тратя времени на приветствие или представление, мельком глянул на Казимира, как бы отмечая сам факт его существования, и строго спросил.
— Вы — крысолов?
И, не дожидаясь ответа, вовсе не давая крысолову возможности ответить, приказал следовать за собой. Отлична у него была и манера поведения. Ему не нужны были ответы. Согласие Казимира не предполагалось, его мнением не интересовались. Точно указывали, что надо делать. Ничего не оставалось, как подчиниться.
Двигался неизвестный так же решительно и прямолинейно, как говорил. Встречающиеся по пути лужи и ямы предпочитал перепрыгивать, а не обходить. Казимир едва поспевал за ним. Превозмогая помимо воли возникшую робость, поинтересовался, куда они идут, вернее, куда его ведут.
— К начальнику полиции господину Лаптэку, — не поворачивая головы, отчеканил провожатый.
По тому как это было сказано, особенно с каким нажимом было произнесено имя, крысолов понял, что дальнейшие вопросы излишни. Хотел было спросить, кто он сам будет такой. Но воздержался. Уж слишком серьёзным, грозным казался этот человек. Больше он не сказал ни слова, не оглядывался вовсе. Дорогу указывала лишь его тёмно-синяя спина, маячившая впереди.
Казимиру не доставало никакого удовольствия смотреть по сторонам. Всё же он отметил, что прохожие старательно не смотрят на полицейского, но при этом умудряются почтительно сворачивать с его пути.
Полицейское управление располагалось рядом с тюрьмой. Очень удобно. Видимо, правосудие в Говороге осуществлялось довольно скоро. Участок и внешним, и внутренним видом заметно, и в худшую сторону, отличался от мэрии. Сразу было понятно, кто играет в городе первую роль.
Казимира ввели в полутёмный, пахнущий сыростью коридор, в конце которого располагался кабинет. Иным здесь было и обращение. Не приглашали войти, а просто подталкивали в спину.
За массивным столом, кстати, точной копией мэрского, сидел лысоватый полный мужчина, и лицом, и фигурой напоминавший Гросса. Главноначальствующий полицейский поднял глаза на крысолова, окинув его тяжёлым пронизывающим насквозь взглядом.
— Я — начальник полиции города Говорога, — весомо, выделяя каждое слово, чтобы оно тяжким непосильным грузом давило на волю, произнёс Лаптэк. Несмотря на явную наклонность к грубости, некая характерная лукавинка не покидала его глаз. Можно сказать, что они взяли на себя всю заботу о выражении чувств. Мимика практически отсутствовала, только глаза оставались живыми, остро на всё реагирующими.
Находясь на самом низу общественной лестницы, Казимир не пристрастился к чинопочитанию и слабо разбирался в служебных хитросплетениях. Тем не менее он сразу сообразил, что Лаптэк потребует к себе иного подхода. Одной простоватостью его не возьмёшь.
— Вы — крысолов, которого нанял Гросс, — он не спрашивал, а скорее констатировал.
— Да, господин Лаптэк.
— Так... Крысолов... Угу, — Лаптэк враздумьи нахмурил кустистые брови, — в город вас вызвал Гросс? — не говорил, а буквально прорыкивал слова.
— Нет, господин Лаптэк, — Казимир предпочёл принятую у военных манеру, — Я прибыл в город в поисках работы. Оказалось, что мои услуги могут пригодиться.
— Самостоятельно, значит? — опять не понять было, вопрос это или утверждение.
— Да, господин Лаптэк, — на всякий случай, Казимир предпочёл ответить.
— Так не бывает, — убеждённо прокомментировал полицейский.
Крысолов сдержался, чтобы не хмыкнуть.
— Хотя это не суть важно. Он нанял вас, чтобы вы очистили город от крыс. И дал вам на это два месяца.
— Точные сроки мы не оговаривали. Он говорил, что надо как можно быстрее, что...
— У него есть всего два месяца, — перебил Лаптэк, — впрочем, для вас это не важно. А важно для вас должно быть, чтобы вы в первую очередь выполнили то, что прикажу вам я, а затем уж... распоряжение теперешнего мэра. Вам понятно? — каждым словом он как сваи вбивал в голову Казимиру. Будто не только каждое его слово, но и каждая буква по отдельности важна и значима.
— Награда, — Лаптэк попытался осклабить свою каменную физиономию в улыбку, — будет достойной, если, конечно, сделаете всё в точности так, как того от вас ожидают. НО в противном случае, если вдруг вы не справитесь или не захотите, чего, надеюсь, не произойдёт, то в этом случае... последствия не заставят себя ждать. И последствия эти будут весьма неприятны для вас, можете не сомневаться.
Казимир прямо шкурой чувствовал, что этот человек умеет претворять свои угрозы в жизнь.
— Мой помощник Брумо введёт вас в курс дела. Брумо!
Стоявший безмолвной тенью Брумо оживился. Взяв Казимира под локоть, повёл его к выходу.
— Итак, вы слышали, что сказал господин Лаптэк?
— Слышал. Но мало что понял, — честно признался Казимир.
— Ничего сложного нет, — Брумо осознанно или неосознанно повторял манеру говорить своего начальника, выделяя отдельные слова. — Вы получили заказ на работу от мэра, выполнить которую должны в самые кратчайшие сроки. Господин Лаптэк также делает вам заказ, но только он хочет, чтобы его заказ был для вас важнее и чтобы его интересы для вас стояли на первом месте. Даже... даже если придётся пожертвовать ради этого интересами мэра. — Брумо сделал глубокий вдох. После стольких, несвойственных для него сложных оборотов речи, ему надо было отдышаться. — Естественно, за это вас ждёт хорошее вознаграждение. Ничего сложного.
— Действительно, ничего сложного. Вот только я до сих пор так и не понял, что вообще от меня нужно господину Лаптэку.
— Гросс уже давно стоит поперёк дороги нашему начальнику. Если Гроссу нужно, чтобы вы как можно быстрее уничтожили крыс, то у господина Лаптэка другие цели. Вам понятно?
Крысолов кивнул.
— Вы можете работать на Гросса, но не относитесь к своим обязанностям слишком ответственно. Лучше даже относитесь к ним безответственно. Вам понятно?.. Просто следуйте указаниям господина Лаптэка и никогда не забывайте, кто он такой.
Всё было яснее некуда. Лаптэк желал поражения Гроссу, и этим его устремления не ограничивались. Он сам метил на его место и был поистине одержим этой идеей. В
