Бар выглядел вполне прилично. Музыка в нём не кричала, не давила на уши, а тихо струилась в приглушенном свете софитовых фонарей. На танцевальной площадке две молодые пары элегантно перемещались в ритме танго. Тихая, таинственная атмосфера заведения вызывала приятные ассоциации с французским кабаре. Серёжа, очевидно, был завсегдатаем этих мест. При нашем появлении, барменша за стойкой радостно всплеснула руками, а пара женщин за столиками подарили ему приятные улыбки. Серёга сдержанно кивнул им в ответ, молча, указал мне на столик в углу и прошел к барной стойке. Беспокойная молодёжь, очевидно, веселилась в другом зале. Здешние молодые люди сидели чинно и абсолютно проигнорировали наше появление. Серёга вернулся с двумя бутылками пива . «Одна в подарок! Страна помнит своих героев!», - небрежно сообщил он, - « Вообщем Димка , слушай сюда! Я на ресепшен. Визит вежливости. Ты сиди тихо, не высовывайся. В контакты ни с кем не вступай. Здесь не город и незабвенный бар на «Одоевского». Если подойдут и спросят: «Кто такой?». Скажешь: « Больной, из третьего корпуса. Сразу отвяжутся». «А что за корпус? ... Психический?», - переспросил я. «Не совсем. Но что-то в этом роде», - ответил Серёга, мельком оглядывая присутствующих, - «Ты не смотри, что всё так тихо и безоблачно. Всё взрывается в один миг, как на фронте. Клиентура здесь постоянная. Скучает от однообразия жизни. Жаждет зрелищ». Он посмотрел на часы. «Кстати, уважение и авторитет, я здесь не только кулаками зарабатывал, но и тихим, смиренным поведением», - скромно заметил он. «Ого! Как это ты сумел, и то, и это?!», - удивился я. «Чередовал одно с другим. Действовал в зависимости от обстоятельств!», - бодро отрапортовал Серёга, улыбнулся и растворился в полумраке заведения. Он умел исчезать быстро и неожиданно. Я остался один на один, с огромным полупустым залом. Две бутылки пива, стоявшие на столе, оставались единственными моими друзьями и единомышленниками. Огляделся по сторонам. Вроде бы, ничего не предвещало. Посетители сидели мирно. Косых и кровожадных взглядов в свою сторону, я не приметил. Полчаса, продержимся, подумал я. Налил и выпил стакан пива. Успокоился. Никому я здесь не нужен и никому не интересен. Скромное убранство моего стола, говорило само за себя и не привлекало ко мне, абсолютно никакого внимания. Дамы за столами – откровенно скучали. Никто к ним не приставал с комплиментами, не приглашал за столик и даже не пытался ангажировать на танец. Мужская половина дружно пила водку из графинов, закусывала, и не обращала на них никакого внимания. Дамы целомудренно цедили мутные коктейли из удлинённых бокалов, были терпеливы, и вероятно надеялись на лучшее . Эх, я бы сейчас то - же закусил чем – нибудь. Последний раз я кушал, далёким, ранним утром, перед уходом на работу. Обедать из-за жары мы не стали, а блины по какой-то, неведомой мне причине, я не ел. Может скромность помешала? Ох, уж эта скромность! Кроме молчаливого одобрения окружающих, никакой прибыли, одни убытки. Будем крепиться. Часы показывали начало двенадцатого. А дома сейчас… , все готовятся ко сну. Детское время вышло. Ну, а здесь, жизнь только начинается. Зачастила бурная молодёжь. Весело и шумно толпилась у барной стойки, что-то пила и удалялась в соседний зал.
Серёга появился неожиданно. Да не один. С девицей, лет тридцати, и красивым пакетом, по объёму, смахивающим на приданое. Торопился. Шел не оглядываясь. Как будь-то, убегал от кого-то. Девица не отставала. Шагала широко и уверенно. Высокая, полненькая, в черном красивом платье. Подошли. «Наташа! Дима!», - представил нас Серёга. Девица сдержанно процедила : «Здрасьте!» и осторожно присела на кончик стула. Серёга быстренько сходил за пустым графином, стопками и тарелочками. Смело опрокинул в графин бутылку водки, принесённую в пакете, закуску разбросал по тарелкам. Наташа смотрела на него, не скрывая счастливых и радостных глаз. Серёга был задумчив . Разлил водку по стопкам. Выпили, молча, без тостов. Как на похоронах. Наталья, опустошила стопку, не моргнувши глазом. Чувствовалась хорошая, физическая подготовка. Выпила и стала заботливо подвигать к нему закуску. «Серёжа! Надо покушать!», - мягко и настойчиво произнесла она. «Да, да!», - ответил Серёга, словно очнувшись от забытья, и добросовестно откусил кусочек колбаски. Не красавица, но удачно сложена. Всё на месте. С её фигуры, можно было бы легко лепить статуи спортсменок и наполнять ими парки культуры и отдыха. Не успел я пережевать огурчик, как они выпили по второй и Серёга снова упёрся глазами в стол. Что-то он совсем не весел. Куда подевался тот неугомонный паренёк? Притих, как птица в клетке. И аппетит куда-то пропал. Да уж, к такой попадёшься, не вырвешься. Но после третьей Серёга оживился. Сейчас слиняет, подумал я. Нашёл повод. Серёга принял озабоченный вид. Значительно посмотрел на часы. «Наташенька! Дима! Извините!», - торопливо заговорил он, - «С вашего позволенья, я покину вас ненадолго! Нужно засвидетельствовать тётушке, своё почтение. Она у себя в кабинете. Просила подойти в половине двенадцатого. А вы, снимайте закуски со стола, идите в номер. Ключи от номера 17 получите на ресепшене. Скажете от Белова. Там все в курсе. Извините ребята! Буквально на 15 минут!». И с бесконечно печальным лицом он поднялся из-за стола и виноватой походкой вышел из бара.
Версия о тетушке прозвучала неубедительно. Наташа подозрительно посмотрела ему в след и погрузилась в раздумья. Ну, теперь его не дождаться! Это уж точно. Вырвалась птичка на волю. Хоть бы совесть поимел. Девушка откликнулась, доверилась, пришла, да ещё хорошенько потратилась на радостях. Рассчитывала, наверное, на приятный вечер со старым знакомым. Пришла, а здесь – я, сижу. В нагрузку . На девушку лёгкого поведения она никак не тянет. Строгая, непреступная, как крепость. Ни тени кокетства. Зачем её он заарканил, этот поклонник легких флиртов и мимолётных отношений? Не нашлось никого по - проще? Запасной вариант? Привёл и самоустранился. Не усидел. Не получилось. Умчался парус одинокий. Какой он ищет рай? В кабинете тётушки - наверняка, гулкая тишина и сама она в домашней постели, второй сон досматривает. Оставил меня «тет - а - тет» со своею строгою подругой. А зачем я ей? Сейчас она будет молчать, и изображать из себя, равнодушное спокойствие.
А тем временем мужская половина бара, заметно активизировалась. Дамы были замечены, окружены вниманием, закуской, и разнообразными напитками. Все дружно, по - семейному, гудели, как пчёлы на пасеке, и гул потихоньку нарастал. Печальная мелодия «Мами блю», третий раз подряд пущенная по бару, не портила никому радостных настроений. Наташа сидела, вполоборота от меня. Куда она смотрела, было не понятно. Что-то созерцала. Лица её, я не видел. Сидела прочно, неподвижно, точно памятник. Нога на ногу, руки на коленях, слегка откинувшись на спинку стула. Грациозность и покой… Наверное, «блоковская незнакомка», приходилась ей дальней родственницей. Увы, на барышню никто не засматривался . Поэтически настроенные клиенты, сегодня не заглянули в этот тихий уголок . Минули обещанные 15 минут. Наталья поднялась со своего пьедестала, молча, вручила мне пакет и направилась к выходу. Пакет всё ещё, что-то весил, и всё ещё представлял из себя какую-то ценность . Я покорно пошел следом. Напоследок оглянулся на стол. Недопитая водка, колбаса , салаты , огурчики. Хорошо смотрится! Мысленно попрощался с этой красотой. Девушка на ресепшене встретила нас милой улыбкой. Наташа мгновенно погасила эту улыбку, строгим голосом поинтересовавшись ключами от 17 номера. Интонации в голосе исключали улыбки и лишние вопросы. Девушка испуганно подала ключ и пальчиком указала нам нужное направление . Узкий, пустой коридорчик, густо увешенный художественными изображениями местных ландшафтов , вывел нас к дверям за номером 17. Номер приятно удивил просторной комнатой с двумя кроватями, холодильником, и расплывчатыми очертаниями луны, на тёмных шторах окна. Наталья, раздвинув шторы, удалилась на лоджию. Луна за окном, слегка качнулась и приняла первоначальное положение. Я направился в ванную. Мужчина, выглянувший на меня из зазеркалья, выглядел не очень. Осунувшееся лицо, растрёпанные волосы, тусклый взгляд. Да, уж! Нагулялся досыта! Я быстренько помыл это лицо, пригладил волосы и пристроил, на то, что получилось, радостную улыбку. Лучше не стало. Пора идти спать. Близилась полночь. Детское время вышло. Серёга, естественно, отсутствовал. Не очень - то, он спешил утешить свою красавицу. Или заблудился в узких коридорах лечебных учреждений, или задержали « непредвиденные обстоятельства». «Непредвиденные обстоятельства», насколько мне помнится , удерживали его не более трёх часов. Я вышел на лоджию. Хотелось, напоследок сказать Наталье, что-то ободряющее. Пожелание «Спокойной ночи!» в этой щекотливой ситуации прозвучало бы неуместно. Я начал перебирать в памяти подходящие слова и выражения. Ничего путного в голову не приходило. Вспомнил про ключи от номера. Информация нужная, полезная. Кашлянул для начала. Наталья, тут же резко обернулась и объявила : «Я буду ждать, Серёжу! А если вы будете ко мне приставать . Я выброшусь с балкона». Прозвучало очень неожиданно и очень убедительно. Я растерялся и посмотрел вниз. Первый этаж. До земли чуть более двух метров . Внизу кусты шиповника. Посмотрел на её крепкую, тренированную фигуру. Такой девушке, можно было бы смело выбрасываться и этажом повыше, не опасаясь вредных последствий для своего здоровья. «Боже упаси!», - ответил я, - «Я сам вас боюсь. Просто хотел сказать. Ключи от номера на столе. Пакет в холодильнике. А я пошел спать. Всего хорошего!» « Спокойной ночи!», - невозмутимо ответила она. Непробиваемая девушка. Такая будет ждать до упора! Ну и флаг ей в руки, подумал я, падая в не расправленную постель.
Я закрываю глаза и проваливаюсь в пустоту. И вот я уже куда-то еду на автобусе. В окнах, куда не глянь - непроходимые леса и болота. Автобус пуст. Я единственный пассажир. Что за чудеса в решете? Куда это я? Приглядываюсь к водителю, и с неприятным удивлением признаю в нём сурового сержанта из милицейского наряда. Автобус внезапно останавливается, и сержант сердито кричит мне: «Всё! Приехали!» Высаживаюсь на пустынной трассе и иду в дремучий лес. Зачем, почему? Что я там потерял? Без понятия. Но мною, что-то движет и что-то толкает меня вперёд. Иду по тропинке. Лес - сплошная, непроходимая стена. Густой валежник, да ёлки до небес. Вдоль тропинки - статуи. Их много. Они, как живые, смотрят и провожают меня грустными глазами. С места не трогаются. И то хорошо! Но, немного жутковато. Оборачиваюсь . Две статуи всё-таки сошли со
