Последний переход через улицу Борцов Революции, традиционно преодолели на «красный». Она шла третьей по счёту. « Зелёный», как назло, даже ни разу не моргнул на нашем пути. Нам чертовски не везло. Одинокие машины появлялись на дороге внезапно, и мелькали у нас под носом , как боевые снаряды. Но выжидать, и соблюдать осторожность было некогда. Последний автобус на «Ключи», отходил через десять минут. По законам подлости, за последним переходом, нас непременно должен был радостно встречать наряд милиции, во главе с суровым, старшим лейтенантом. Наряд отсутствовал. Очевидно, на этот раз стражи порядка занимались более важными делами. Мчимся на вокзал. Возле касс – пусто. Все ушли на фронт! Придётся покупать билет у водителя. Новый рывок на посадочную площадку. Автобус на подходе. Пересчитываем стартовый капитал . Посчитали – прослезились. Стартовать, конечно, было можно, но только в один конец. Оставались жалкие крохи, которые были необходимы для приобретения обязательного джентльменского набора – бутылки пива с пакетиком соленых сухариков. На обратную дорогу денег не было. Во мне зашевелились смутные сомнения . А стоит ли пускаться в такую авантюру? Но Серёга, тут же, клятвенно меня заверил, что тётка нас в беде не оставит. Я отзваниваюсь маме и через пять минут объёмный, комфортабельный автобус, плавно уносит нас, через вечерний город к «дальним берегам». «Что ответила мама, любимому сыну?», - вежливо, спросил Серёжа. « Выразила своё крайнее недовольство, и посоветовала не терять головы», - ответил я. «Ну, это ещё ничего. Считай – благословила», - устало сказал Серёга и закрыл глаза. Его отличала эта особенность - умение отключаться в любое время, и в любом месте. Сидя, стоя и если бы того потребовали обстоятельства – наверное смог бы и на бегу. Просыпался легко . Мгновенно приходил в себя и далее, был работоспособен и не утомим , как маятник часов. Я не обладал такими талантами и по обыкновению своёму, спал только по ночам , днём бодрствовал. Время сейчас было детское, начало десятого, и мне ничего другого не оставалось, как глядеть в окно. Автобус вырулил на оживлённую трассу, ведущую в аэропорт и, прибавил скорость. В окне замаячили фонарные столбы. Их было много, они стояли, как свечи, горели ярко, и уходили за горизонт. «Солнцем освещенная дорога» - добрый знак, мелькнуло у меня в голове. Но вскоре автобус резко ушел на право, и лихо запрыгал по бугристой и заезженной дороге. Освещённая дорога и добрый знак остались где-то позади. Салон погрузился во тьму, за окошком сгустились сумерки. Вдали замелькали деревеньки, перелески, купола. Я закрыл глаза и вспомнил слова из старой песни – « Как тревожен этот путь – куда-нибудь!» . Они были к месту.
« Димка! Время – деньги!», - кричит Серёга, раздраженный моими темпами перемещения , - «Шевелись! Проспим царствие небесное!» Я прибавляю шагу. Серёга нервничает. Вот уж 15 минут, как мы безуспешно кружим по территории санатория в поисках нужного человека. Он нам - нужен, мы ему - совсем не очень. Этот, очень нужный нам товарищ, отключил телефон и скрытно и беспрепятственно перемещается по корпусам санатория. Мы идём по горячим следам человека - невидимки. Серёга похож на детектива. Собран, суров, внимателен к мелочам. От такого не уйдешь, от такого не скроешься. Я следую за ним. На кого похож - я? Скорее всего на непутёвого напарника, который не поспевает за старшим. А я никуда и не тороплюсь, не вижу в этом необходимости и, наверное, совершенно спокойно мог бы сейчас отдыхать на скамейке. Но Серёга думает иначе. Местная молодежь с окрестных деревень готовилась к танцам. Парк был временно оккупирован активными членами общества и обстановка среди аллей и беседок обстояла напряженной. «Здесь держаться надо вместе. Разбегаться по команде. И не расслабляться! Не то в миг по мордам схлопочешь», - проинструктировал меня Серёга.
Деревья расступились, и мы вышли на небольшую площадь. Главный корпус встретил нас величественно и торжественно, точно незабвенный Большой театр. И как занесло такое архитектурное великолепие в этот скромный уголок? Белые колонны, мраморные ступени. Просто живой памятник эпохи развитого социализма. Сон на яву. Я невольно задрал голову к небу. Над нами в высокой вышине, зависла молодая луна. Мне показалось, что козырёк крыши здания упирается в белую, лунную поверхность. Ведь умели же раньше строить – крепко и на века. Колонны, орнамент, уголки крыш – всё качественно, крепко, без изъяна. И как - то ведь держится всё на своём, нужном месте, и не осыпается, как нынешние корпуса. Жалкое зрелище. Особняком смотрится - последний. Построенный вероятно недавно. Красив, изящен. Плюс новое архитектурное решение - стекло , железо, бетон. Но хрупок , прозрачен и невесом , словно сказочный, стеклянный домик и совершенно не внушает доверия. Наверное, ветра его раскачивают, как хотят. Серёга гулко прошелся по мраморным ступеням и скрылся за бронзовой дверью. Тут же вышел охранник, мордастый и крепкий, как статуя командора. Боец невидимого фронта. Сразу же пошел ко мне. Медленно, важно, чёткий чеканя шаг. Подошел, пощупал неприятным взглядом. «Кто таков? Чего надобно?», - спросил он строго. « А я, с Серёжей Беловым», - ответил я, так, словно Серёга был местным рукопожатным начальством. «С Сергеем Анатольичем?», - удивлённо переспросил он. Я небрежно кивнул. Он сразу потеплел, и стал похож на доброго, хлебосольного дядьку,- « А чего ж не заходишь?» «А он сейчас вернётся. Мы спешим по срочному, неотложному делу», - ответил я, придав голосу строгие, деловые характеристики. Он только улыбнулся, услышав такой ответ. «Это, какие - такие дела могут быть в пятницу вечером, да ещё на ночь, глядя?», - шутливо поинтересовался он, и тут же добродушно добавил, - « Только темные!… Ну, жди. Вернётся, раз обещал. Ежели – чего, звони в двери. Времена нынче не спокойные. Всякое бывает». И он ушел, оставив меня в одиночестве, среди статуй и колонн. На мраморных, скользких ступенях. С реки потянуло легким, прохладным ветерком , с пресным запахом камских вод. Ветерок пробежался вдоль затихших аллей, раскачал кусты и взволновал верхушки деревьев. Тяжелые двери чуть – чуть приоткрылись и появившееся голова, подозрительно оглядев меня с ног, до головы, настороженно полюбопытствовала: «Вы больной? Вы ко мне? » «Нет…», - ответил я, и чтобы развеять остатки сомнений, уверенно подтвердил, - «Я – здоровый! Я жду Сергея Анатольевича». « Это хорошо!», - ответила голова и исчезла. И уже секунду спустя, мужчина чуть за сорок, с лицом сельского, интеллигентного доктора, вышел на крыльцо . Прикурил сигарету, и, закинув голову в небо, с воодушевлением произнёс: «Как хорошо, что есть ещё на свете, здоровые люди!», - затем внимательно посмотрел на меня и, улыбнувшись, заметил, - «Ну или те, которые себя таковыми считают». Доктор был скептик, ну или пребывал в состоянии лёгкого пессимизма. Мудрые, печальные глаза свидетельствовали о его не легком жизненном опыте. «А я по докторам не бегаю и потому чувствую себя здоровым», - высказался я. Он рассмеялся. « И правильно делаете. Доктора - не боги, не доверяйтесь докторам. Как доктор советую. Внушат надежды и отвернуться, если что - то, вдруг не так», - сказал, он, хитро щурясь. «Ой, а как же вы тогда лечите?», - спрашиваю я. «Обманываю. А что же ещё остаётся делать. Работа такая», - ответил он …. задумался, затушил сигарету и завершил на грустной ноте: «Вот такие брат дела!.. Ну, всего хорошего, молодой человек и не болейте! Хлопотное это дело» Доктор ушел, оставив после себя запах табачного дыма и чувство легкого недоумения. Какая обезоруживающая самокритика! Тьмы низких истин! А может это усталость? От работы, от назойливых пациентов, или просто всё надоело и хочется горестной правды. Иногда. С первым встречным. Что ж бывает. Скажем и дружно забудем.
Время шло, а Серёга не торопился открывать тугую, бронзовую дверь, с другой стороны. Дело было вечером, делать было нечего и я пошел поглазеть на статуи, которые в несметном количестве окружали площадь, да ещё вдобавок, маячили белыми привидениями за кустами и деревьями парка. Их количество показалось мне неестественно преувеличенным. Может это и впрямь виденья. Подошел поближе. Нет, гипсовые. Не разбегаются по сторонам, стоят на месте. Металлург с клюкой, колхозница со снопом пшеницы, многочисленные спортсмены , летчики, пионеры. Все гордые, смелые, красивые, со взором, устремлённым в светлое будущее. Приятно посмотреть. Герои вчерашних дней. Интересно, каких героев нашего времени пришлось бы увидеть будущим потомкам. Ну, трудовой народ нынче в опале. Нет его. Ну конечно, он есть. Молча, работает, строит, сеет, убирает и… не путается под ногами. Ну, прямо, как слуга в барском доме. На виду – гламурные дивы, тёртые бизнесмены, неприступные офисные работники ну, и, конечно же, суровый киллер, с пронзительным взглядом. Как без него? Весёленькая компания, нечего сказать. Грохнула бронзовая дверь. На крыльце появился Серёга. Огляделся. Нет меня. Хотел было свистнуть, но вовремя одумался. Разглядел мой силуэт среди статуй, и вежливо помахал рукой. Какая деликатность! Приросшая к плечу сумка, осталась гостевать где-то за бронзовой дверью. В движениях, спокойствие и уверенность. Всё ясно - «дела снова пошли на лад». Нужный человек вовремя перехвачен, извлечена необходимая польза и теперь возможно, новое движение вперёд! «Димка, я смотрю с памятниками эпохи марксизма-ленинизма, ты уже ознакомился», - начал он торжественно, едва я приблизился к нему, - «Кстати, большая их часть доставлена из окрестных санаториев и пионерских лагерей. Отказались за ненадобностью. А наши их прибрали, обогрели, сохранили, как реликвию». Мы пошли по центральной аллее парка. Серёга взял тон дипломированного экскурсовода и погнал текст без пауз и запинок: « По правде говоря, из далека, парк напоминает кладбище и суеверные люди в тёмное время суток, обходят его стороной. Да , имеет место некая схожесть. Есть такое дело. Но поверь мне. Гипсовые пионеры и трудовой народ по ночам, по парку не бегает, стоит смирно, каждый на своём, нужном месте. Так, что вреда никакого. Сплошная польза. Музей под открытым небом». Я огляделся по сторонам . Чувствовалась некая перенаселённость белых, гипсовых изваяний, но вполне терпимо. Не терракотовая армия. Местная молодежь удалилась на танцы и в парке стояла обычная, устоявшаяся тишина, санаторных учреждений. На скамейках сидели пожилые парочки, парочки помоложе, прогуливались вдоль аллей. Ну , а статуи, мирно дремали среди деревьев, скромно отсвечивая своей гипсовой белизной. Серёга продолжал: «Ну, парк мы уже видели. Пальмы и кипарисы
