пришлось обратиться к вечной как мир схеме отборочного турнира, олимпийской схеме игр на вылет, play off. Победивший закономерно выходит на следующий уровень. На примере пациентов из вивария лаборатории гонка участников Klaster-play-off выглядит понятнее всего.
В наличии имелись восемь пациентов-бомжей, из них комплектовались четыре производственные пары. Предполагались четыре схватки первого уровня, в стартовой, первой отборочной группе. Все участники до начала гетерозиса своих ментальных сфер проходили фазу генеральной обрезки и очистки психогенотипов. Конечно, физически никто после этого не умер и даже не заболел. Но все прошли между собой стадию психологического и даже психического инбридинга, то есть своеобразного самоопыления нейронных сетевых структур. Они претерпели на психическом уровне генеральную обрезку сада своего генного психотипа, дальнейшую очистку от волчков и прочих вегетативных побегов. В результате от всех их громоздких психогенотипов остались малолинейные, предельно оскоплённые нейросети, неизмеримо более пригодные к последующему взаимодействию между собой, а потом и к дальнейшей, более углубленной очистке, даже упрощению, своеобразной управляемой дегенерации. Общее направление воздействия на них имело устойчивый вектор к созданию более пунктирно обозначенных психических остовов личностей, чем те, какими они были в нулевом исходнике. Производилась психохирургическая ампутация всего ненужного в человеке. Такой хлам в любой личности, как правило, заполняет в ней почти всё. Операторы и сисадмины лаборатории оставляли в человеческой сущности пациента только то, что может представлять для самой его личности действительную ценность.
Это был первый, наиболее кропотливый этап, требующий предельно тщательной и вдумчивой отработки экспериментального материала и потому, соответственно, больше всего времени. В бомжатнике за первые семь дней были пройдены все этапы создания нейросетей второго уровня и их последующего якорения в «просветлённых» психиках победителей, избавленных от ненужной листвы и хлама впечатлений. Затем нейросети, прошедшие радикальные обрезку и листопад, сплетались в нейросеть следующего уровня, остающуюся в психике победителя этого этапа. После чего из восьми участников осталось четверо. Они сами, естественно, не ведали про это.
Все последующие этапы были пройдены по той же схеме, всякий раз заканчивающейся якорением полученной, более высокого уровня нейросети следующего победителя психо-мундиаля. Всё продвигалось гораздо быстрее, потом ещё стремительнее, буквально по экспоненте ускорялось.
Как это конкретно проделывалось, почему столько незаурядных личностей, подлинных IT-гениев Савве пришлось собрать под крышей своей уникальной психолаборатории?! Да потому что предстояла чрезвычайно кропотливая работа айтишников, требовавшая колоссального объёма усилий.
Ясно, что программисты имели дело с наивысшими, рекуррентными нейросетями, которые они методично выявляли в обомшелых психиках бомжей, всё остальное безжалостно отсекая, чем только усиливали их рекуррентность. А именно: повышали возможности к глобальному восприятию информации и способов её обработки, совершенствовали способности их к самообучению и обобщению, сверхадаптивности, приспосабливаемости к любым изменяющимся условиям среды. Основной акцент делался на выработку способности новой нейросети к предельно смысловой, контекстуальной обработке информации. При этом отбирались свойства повышенной толерантности, терпимости к ошибкам, своим и чужим, а также к любым иным некорректно входящим массивам данных. То есть, упор делался на всемерном развитии сверх-самообучаемости на собственных и иных ошибках.
Взятые в обработку рекуррентные сети пациентов из вивария имели множество ведущих в никуда параллелей и незастывающих очагов остаточных образов. Основным при генеральной обрезке и очищении этого хлама было найти нужную субдоминанту и предельно точно генерализовать её в каждом отдельном случае. Только радикально новое состояние нейросети окажется само в состоянии непрерывно производить самоочищение и самообрезку архаичных рецидивов. Раз начав, она начнёт далее сама долепливать из себя состояние высшей нейросети сверхчеловека. То есть, до предела разовьёт столь редкую у простых людей способность к бурному саморазвитию.
Особое внимание уделялось также развитию и сохранению чрезвычайно низкого энергопотребления остающейся у пациента нейропсихики. Это и сделало возможным корректную имплементацию всякого нового состояния такой нейросети в мозг человека, который, как известно, предельно экономичен и имеет мощность всего от пяти до ста ватт. Ясно, что сто далеко не у всех. У полицая, к примеру, - гораздо-гораздо меньше. На одном ватте работает – и то хорошо. В то же время поскольку оболочка сверхчеловека на первых порах будет опираться исключительно на организм и мозг рядового человека, какие они ему заданы природой, а её активность увеличится в миллионы, если не миллиарды раз, то и требования к её энергоэффективности, ясное дело, будут решающими. То есть, сверхчеловек не должен быть чрезмерно, сверх нормы энергозатратен, иначе обычный человеческий организм его попросту не потянет. Заглохнет или застучит. Да ещё где-нибудь на большой скорости и вираже свалится под откос.
Так для чего же нужен гетерозис, как рабочая, главная технологическая идея, как основной инструмент получения невиданной гибридной мощи организма, в первую очередь его психики?! Именно для того, чтобы максимально упростить процесс связывания двух рекуррентных сетей низшего порядка в одну, следующую и более высокого уровня. Затем такой процесс неизбежно станет ретранслироваться на следующие этапы кластерогенеза. Пойдёт, а затем и покатится во всё более автономном режиме, всё меньше и меньше требующем поддержки операторов со стороны. Пока наконец не станет полностью самодостаточным. Нейросети начнут составлять собою пирамиду из всё более высокоразвитых своих уровней. Вершину пирамиды увенчает именно та, высшая из высших нейросеть, которая и окажется надёжно самовоспроизводимой оболочкой сверхчеловека, Кластера.
Последними из технологических приспособ, выработанных в лаборатории Городецкого, следует считать те методы, которыми операторы нейропсихического и НЛП-программирования соединяли, «склеивали», подобно паукам в белых халатах сплетали из двух очищенных исходных нейросетей – кокон следующей, более высокоразвитой. Ясно, что тут речь никак не может идти о каком-либо подобии того, что обычно происходит в селекции или в природном мутагенезе. Никакого спаривания исходных особей, подвергшихся «самоопылению» и инбридингу, безусловно, быть не может. Задача состоит лишь в том, чтобы сблизить подготовленные исходные нейросети и переплести их между собой, без всякого образования гамет и тому подобной старозаветной, «жидкостной» технологии спаривания. Речь может вестись только о сближении и переплетении в единое целое обеих нейросетей. Вот только как?! Ясно же, что матушка-природа, а также впоследствии отечественная селекция, и тут загодя располагали давным-давно разработанной «суммой технологий» вегетативной репродукции. Одну сеть всегда можно было имплементировать в другую и создать в результате следующую, но только тремя способами, хорошо разработанными ещё со времён Ивана Владимировича Мичурина.
Окулировка, копулировка и аблактировка. Основные способы прививок, с помощью которых можно вывести какой угодно новый организм, лишь бы изначальные не были генетически взаимоисключающими. Окулировка – прививка «глазком», почкой – в Т-образный надрез до камбия, образовательной, воспроизводящей ткани. Доминантная, системообразующая часть одной нейросети здесь предельно органично трансплантируется, вплетается в состав другой. Заодно подменяет собой недостающие там структуры и опции.
Копулировка производится исключительно черенком. В процессе кластерогенеза при использовании аналога метода копулировки одна нейросеть целиком и полностью внедряется, вживляется в другую. Одна нейросеть словно бы «втыкается» в другую, вплоть до её образовательной ткани. При этом способе тоже важно избежать отторжения одинаковых структур и блоков сетей, поэтому лучше использовать метод изъятия, ампутации одних и «подселения» на их место других, точно таких же, но из нейросети другого субъекта. Абсолютно комплементарных, то есть, чётко и безупречно подходящих друг другу, фактически идеально вкладывающихся.
Иными словами, при данном варианте выведения сверхчеловека просто следует компоновать своеобразную сборную команду из двух нейросетей и постепенно они, самопреобразовавшись, станут единым организмом. Ясно, что никакой строго генетической несовместимости тут также не допускается по определению.
А вот если нейросети целиком не совпадают, то они вначале и не стыкуются вовсе. Если они полностью не соответствуют друг другу по основным отправляемым функциям и параметрам, тогда можно применить более долгий, хлопотный и соответственно дорогостоящий метод аблактировки. То есть, следует прибегнуть к заблаговременному, планомерному сближению нейросетей в условиях каких либо способов совместного функционирования. К примеру, по типу широко известного в природе симбиоза или даже паразитизма. Одна нейросеть может постепенно сближаться с другой, что-то уступая ей и чего-то забирая взамен себе. Вполне вероятно взаимодействие заблаговременно обработанных нейросетей и по типу «хозяин – паразит». За тем уточнением, что граница «хозяйствования» и «паразитизма» также зачастую весьма размыта. Нейросети, буквально как живые организмы, постепенно преодолевают взаимное отторжение, сближаются, переходят к сотрудничеству. В результате вполне могут перебраться от условной «конфедерации» к «федерации», а от той – к единому унифицированному механизму отправления всех своих функций.
Последнее, о чём может быть следовало упомянуть, говоря о технологии производства «сверхчеловеков» - это подбор сопрягающихся пар. Поскольку речь не о футболе, то жеребьёвки не может быть ни при каком варианте. Эволюция никогда не сможет вынести преждевременного сведения в финал отборочного турнира самых сильных нейросетей, формирования очевидных «групп смерти». На ней всегда пагубно скажется поспешное оставление позади заведомых неудачников без малейшей попытки забрать у них хотя бы то малое, но ценное, что они всё-таки имели. Ни один продуктивный признак не должен пропасть без следа. Настоящая эволюция всегда крохоборствует. Самые могущественные особи должны сойтись в решающем поединке лишь в конце эпопеи, предварительно вобрав в себя всё-всё самое полезное от длинной череды побеждённых, оставшихся позади себя слабаков, неудачников. Сойтись в финале всегда должны действительно самые сильные биосистемы, максимально разносторонние, предельно адаптивные, наиболее саморазвивающиеся. Только тогда итоговый вариант воплотит в себе действительно наилучшие свойства
