Научно-фантастический роман «Кластер». Часть третья
Источник изображений: images.yandex.ru
Источник: https://xn--80aacco7a1al3a7bs7e.xn--p1ai/
Авторский сайт: Ревущаябочка.РФ
Глава 77. Великое дело – великим пацанам
Очень скоро почти всё образовалось. Слегка подуспокоилось, не как могло бы, но всё же замирилось и в чём-то друг другу обнулилось. Простирая друг навстречу другу лапы, руки, клешни, щупальца, что там в знак вечной дружбы ещё можно простирнуть или простереть?! Кое-где и строго по канонам голливудской режиссуры с обнимашками и поцелуями счастья во всю диафрагму. Как бы она ни отбивалась при этом, ни орала хрипло и ни щёлкала клювом.
Следователь Шахов, в бомжомиру Осклизкин, своего приятеля доцента, застенчивого подзаборного гения постарался всячески поддержать. Определил по знакомству в психоневрологический санаторий для окончательного выздоровления. Не просто в психушку, а в дурку для тукнутых ВИПов. Практически, для будущих кандидатов в местные президенты. Главврач той самой эксклюзивной высокопоставленной дурки-санатория сыщику Шахову, как положено, когда-то очень круто задолжал, до сих пор пушок с рыльца пытался стряхнуть. Но тот, как положено, заново налипал. Поэтому доктор с пушистым рыльцем и приютил на время бомжа, да ещё и сильно грамотного. Выдали Фредди то ли за председателя дальней высокогорной артели, то ли просветлённого йети. Спустился, мол, товарищ с гор за солью да и решил заодно нервишки подлечить среди равнинных психов.
Серёгину на прощание дружок следователь сообщил в принципе очень даже неплохой расклад. Мол, максимум три-четыре месяца тебя тут подержат, подкормят, это точно, дальше уже сам. Может быть, снова достанешь спасательный блокнотик, успеешь дописать своё, главное, что всё время там изображал. Все гении на голову слабые, ещё раз убедился, ничего тут не поделаешь, тем более, не попишешь. Беречь вас надо, тепличные условия хоть на время, но создавать. Поэтому на вот их тебе – попользуйся. Так сказать, с барского, точнее, комитетско-следовательского плеча. А там посмотрим. Может всё-таки выйдет толк. Всё тогда зачтётся. Даже власть простит, как простил тебя я. Догонит и ещё раз простит.
Между прочим, иногда она всё же оправдывает таланты. За ней это водится, правда, всё реже и реже. Но ты заслуживаешь, если не света, то покоя, это правда. Не одним же Городецким в гении вырастать! И простой доцент может попробовать, тоже ж человек, хоть и побывал витязем в бомжачьей шкуре. Но лучше всего вернись к жене и работе. Это самое надёжное. Дольше проживёшь. Даже собаки с кошками при хозяйках живут вдвое дольше положенного природой срока. Ты же знаешь, хорошие девочки всем и всегда продлевают жизнь, правда, плохие наполняют её впечатлениями. Вусмерть поссорился?! Помириться проще простого. Дарю лучший лайфхак. Покрепче закрути все крышки в доме, приползёт, как миленькая. Не самой же слабыми ручками откручивать!
Что Серёгин впоследствии и проделал. Пошёл по собачье-кошачьему пути и закручиванию всех крышечек в доме. Вернулся к своей хозяйке и своим спиногрызам. В принципе конечно тоже тюрьма, но всё же привычная, без которой, как выяснилось, гораздо хуже. Возвратился он и как-то, почему-то всё взяло себе, да и наладилось. Без особых впечатлений. Даже крышечек вскоре не понадобилось закручивать. По вечерам любимой он ласково гладил яйцеклад. Если верить Ийону Тихому, удовольствие ни с чем не сопоставимое. Даётся лишь прошедшим крым и рым героям, заслужившим настоящий покой и вот такую тихую радость иного бытия. В смысле, с поглаживаниями которая.
Завершающее прозрение гласило ровно и однозначно: лишь вот так одинаково впрягшимся в универсальную оглоблю ещё можно как-то перекантоваться всю эту жизнь подле тёплого бочка своей птички, найти себе последнюю, пятую сущность и не его вина, что она почему-то всегда в районе соседней пятой точки. Инопланетянки, то есть, плохие девочки, основные носительницы разнообразных впечатлений, лучше всех это понимают. Именно потому, что сами же и установили это основным правилом более-менее сносной, но не слишком короткой жизни на планете сплошных несправедливостей и уродств. Как обойти продолжательниц рода в столь разумной уравновешивающей проницательности?! Да никак! Вот и сиди поэтому в смирительной рубашке всю жизнь в своём психоневрологическом каземате любого типа для таких вот йети. Не дёргайся и целее будешь. Изредка можешь прокатиться по Кольцевой, выпустить пар, восполнить сенсорный голод, но только чуть-чуть и с двойной латексной защитой. А потом непременно обратно и под бочок. С полной авоськой. Чик-чирик. Глядите, что я вам приволок! Ой, какой папочка у нас добытчик, сколько всего принёс, а давайте его за это крепче любить! Авось больше не открутится, не сбежит или не улетит!
Все остальные боевые побратимы тоже своё хорошо получили. Или почти хорошо. С довеском. Чаще всего, как того и заслуживали.
Бомжомамка, камышовая владычица, она же сильно корявенькая принцесса Диана крысиного царства, а также по другой версии леди Кры – получила причитающееся первой. Бомжопапик, статный обмылок, неподбомбляемый славный сокол, этот милый дружочек огрёб свою сиротскую порцию на пару с нею, но всё-таки вторым. Оба когда-то в скунсоидном угаре поверили, что нашли своего горячо любимого сыночка. Потом в определённый момент сдали его в приют, совершенно нечаянно так получилось, можно сказать, инстинктивно, чтобы не сдохнуть раньше времени. Не исключено, что и обменяли на что-нибудь жизненно важное на тот момент. Килограмм сливочного масла, к примеру, или упаковку косяков. Тоже вещь. Для хозяйства штуки неоценимые.
Когда ребятёнка вернули, обнаружился совсем-совсем другой мальчик, хотя мордочкой лица вроде бы и схож. Однако вытворял сучок такое, что любой бомж сразу бы отказался от столь буйного родственника. А потом та неведома зверушка опять куда-то завеялась. Вроде как на тот свет ушастала, будто бы похоронили её, а там кто ж его знает. Вдруг снова заявится в ещё более потрясающем прикиде?! В итоге оба незадачливых родителя плюнули на эту бесконечную тягомотину, начхали, растёрли, да и ушли себе в южные тёплые края. Там их по слухам захватили южные йети, оставшиеся после схватки с самым главным кремлёвским Кластером. Было реально страшно это сделать, но, поколебавшись, неотразимую семейку горцы в плен всё-таки взяли, может быть даже снедаемые каким-нибудь ужасно неизлечимым, прости аллах, гуманизмом. Да и паспортов отбирать у беглых крокодилов не пришлось, по причине их всегдашнего отсутствия. Теперь бомжоидная сладкая парочка, бывшие подопытные крысы недобитого гения Саввы Городецкого спокойно выращивают новым хозяевам чеснок в их горных долинах. Никто не обдолбывает несчастных жуткими аудиовизуалками, не якорит на что ни попадя, не поит убойной «синеглазкой». Их даже в яму не сажают и с голоду не дают умереть. Резиновыми дубинками до полусмерти не избивают. Смысла нет, резину тратить. Да и люди же они, то есть, хоть и не совсем йети, но всё-таки.
Мамка, бывшая леди Кры бросила пить, а папка типа курить. Просто потому они так сделали, что не давали им ничего такого. Лишь кормили, чтобы хорошо работали. Отчего бомжики поздоровели, стали меньше вонять судьбой. Даже решили стать кавказскими долгожителями, настоящими людьми, а не овцами. То есть, не теми, кого периодически уносят хищные дельтапланы и потом лакомятся ими под своими звёздами в недоступных заоблачных скалах. Нет. Но теми, кто по этим дельтапланам, нагруженным беззащитной блеющей добычей, иногда постреливает из калаша, купленного с получки на местном базарчике. Кто гордо клеит объявы на рынке: «Бригада бомжей ищет работу. Интим не предлагать». У бомжопапика в итоге зажил его хронически гноящийся ободранный нос и это было самым серьёзным свидетельством всё-таки состоявшихся перемен к лучшему в их с леди Кры жизни. Недавно дамочка даже попросила хозяина прикупить пару тестов на беременность. Авось на этот раз нормальный человечек получится, хотя бы не сильно пукать будет, а потом и кандалами звенеть. Как-то вот так.
Норкин, наикрутейший бомжоперехватчик, досужий любитель немытого царского мясца, тоже претерпел момент истины, решил начать жизнь заново, для чего устроился работать вагранщиком в литейный цех местного «Красного металлиста», авось рабочий класс доведёт перевоспитание бывшего нахлебника и тунеядца до логического конца. Чопил он леток вагранки на раз, с первого же подхода, не то как бомжомамку и с пятого раза не сподобился. Даже стало казаться, что всё наконец пошло путём и фото передовика Норкина скоро появится на заводской доске почёта. Ан нет. Довольно скоро наскучило ему ставить одни и те же бесконечные огненные затычки в одну и ту же истекающую лавой дырку. Никакого тебе жизненного разнообразия или, скажем, впечатлений! И тогда великий полуподвальный затыкальщик решился и сказал сам себе: «Э-э, дурна курятина рабочий класс! Головы к небу поднять некогда! Ну его на фиг! Лучше вернусь на мусорку, звёзды считать». И сразу же прозвучал ему новый свисток! Аут! И судья показал на центр.
Так что вновь залёг лихой боец Норкин в прежней норке, не справившись с атакой на приличную жизнь, на всё той же свалке у Сандро. По ночам привычно стал высматривать из укрытия падучие звёзды. Это чтобы себе в изголовье поставить или новое желанье загадать, гоночный велосипед что ли, но только чтобы теперь без всяких глупостей.
Потом Норкин заново почувствовал вкус к иным реальям бытия, встрепенулся и с дружком Мухортовым завербовался контрактником на родимый знойный юг, в дорожно-строительный батальон для желающих как бы повкалывать, а на самом деле дико оторваться. Бродяги в любой момент были готовы сорваться куда подальше, едва только почувствуют, что чоп им вставляют на самом деле уж очень не по размеру. В преследующем их пекле только такие гаврики как правило и годятся. В искусстве ускользания от жизни и последующей приживаемости в любых условиях бывшие пациенты Саввы Городецкого со временем поднаторели как никогда, даже самим удивительно становилось.
Так и потом. Не успев осесть, сходу пристроились торговать марафетом среди местных и приезжих. Правда, вскоре опять же выяснилось, что таких прощелыг тут и без того хватает. Поэтому долго новые комбинаторы явно не протянут, если, конечно, опять не перелетят какой-нибудь глухой полночью на следующую хату жизни, побогаче. Но лучше повыше, потому как безопасней. Подобно дельтаплану из их любимой присказки. Они по-прежнему не унывали, особенно в уро-генитальной сфере. Изредка, конечно, выпивали, от нечего делать, иногда что-то делали от нечего выпить. Со временем порозовевшему Норкину явно уже не на один раз оставалось сбегать до ветру. Во всяком случае, стал бахвалиться, что его змей в штанах давно присмирел, перестал дурку гонять, а Ваньку валять, глазки строить и отлынивать от исполнения повседневных обязанностей, вроде как бы взялся за ум. Крепчал себе бомжара, невзирая на всякие приключения спереду и сзаду, а также роящиеся всеразличные чопы, по-прежнему метящие заткнуть ему последний выхлоп. На лету их сшибал, почти играючи,
