свет. И эта сила не имеет ни конца, ни начала. Эта сила бесконечно велика, и ничто не может устоять перед ней, на самом деле обманчивое и кажущееся обычной иллюзией. Эта сила больше не угнетает, наоборот, с каждым мгновением нарастает желание прикоснуться к ней, впустить в себя, пропустить через каждую частицу своего естества, через каждую частицу тела и духа. Чтобы прочувствовать ее всю целиком, ну или хотя бы кусочек ее, но самый насыщенный. И чем дальше развивается эта необычная композиция, тем тяжелее становится ее звучание: наливаются все элементы басовой глубиной, давящей на сознание. Но хочется быть полностью и целиком раздавленным, чтобы приятный холод Их накрыл с головой, хочется оказаться внутри каждого из Них, чтобы быть Их частью. Пусть не стать целиком и полностью, пусть не отдаться им всецело, но обрести немножечко того, что делает Их такими, какими Они есть на самом деле - вызывающими неудобство и напряжение во мраке ночи, где свет не более чем гость.
И тогда все мироздание подчинено крошечному убогому сознанию, но смирение с ним кажется сладостью, истомой ради чувства владения всем сущим, ради чувства превосходства над величием волн и недостижимостью ветра. Какими предсказуемыми кажутся они в эти бесконечные мгновенья, какой предсказуемой и жалкой кажется сама тьма ночи, покорная воле существовать, сформировавшись из Хаоса Бытия во что-то определенное. Все становится предсказуемым настолько, что кажется совсем неважным: пустым и бессмысленным, существующим самим по себе. Будто отдана часть себя и пришло время отстраниться, следовать лишь одному, тому, что сияет и звучит. И тогда легкий цикличный ритм, окруживший глубокую, звенящую металлом тональность, что звучит в моно формате, выделившись из всего остального мотива, подобен гипнозу, погружающему сознание в приятное забытье.
Время стоять над накатывающими на камни волнами с бокалом вина в тонких ухоженных пальцах. Время смотреть в темную даль, полную ветра. Время вспомнить былое, полное непоколебимой уверенности, неоспоримого преимущества, чьих-то завистливых взглядов и благоговейного раболепного трепета. Ничего не изменилось с тех пор, лишь твердь под ногами утратила прежнюю силу, довлея только над пресмыкающимися ограниченными простофилями. И это для них бушующие волны и вольный ветер таят в себе тайны и имеют большое значение. И холод заставляет их дрожать и ежиться, разгоняя все прочие мысли. И устрашающий лед трещит и крошится вокруг, пока взор направлен в бесконечную ночь, с точками сияющих звезд.
И незаметно, как композиция цельна и слажена в несокрушимое целое, как полна смысла, как правильно и удачно подобраны и выстроены каждый на свое место все звучащие элементы. Незаметно, как уходит само Время, и сердце бьется сильнее от бушующего под давлением композиции адреналина. И нет ощущения растянутости трека цикличностью нот и тонов, переходов от минора к мажору и обратно. Все точно, все так, как и должно было быть изначально, с самого рождения трека, с самого первого вдоха, с самой стартовой точки. И никому больше не под силу ни повторить эту четкость и холод безразличия, ни возвысить их в Абсолют.
Будто сама Сила, повелевающая безжалостностью волн, обрела четкость форм и размеров. И те, кто неустанно наблюдает через сиянье звезд, знают ее досконально.
Они видят ВСЁ.
Они есть ВСЁ.
Они владеют ВСЕМ.
Они наблюдают.
Да, Они наблюдают.
Всегда.
тишина
