После замужества жизнь Луизы и её положение в обществе кардинально изменились - из дочери буржуа она превратилась в жену грозного трибуна. Однако сейчас она совершенно не гордилась тем, что её супруг сам Жорж Дантон. За ту ужасную брачную ночь он едва ли когда-нибудь получит её прощение. Вспоминая об этом, Луиза дрожала и заливалась краской.
Ей казалось, что она птица, запертая в золотой клетке, - под этим подразумевалась роскошная квартира её мужа. Много комнат, дорогие зеркала, богатая прихожая и две служанки, Катрин Мотен и Мари Фужеро. Эти девицы были порасторопнее Сильви, очень быстро зашнуровывали корсет, стирали и готовили. Однако не было забавных перепалок и глупых сплетен. Всё это заставляло Луизу тосковать по родному дому, а роскошь, которой с её появлением стало всё больше, казалась ей бездушной. Сегодня ей очень сильно не хотелось видеть Дантона - вот уже 4 дня как они женаты, а он устраивает вакханалии и сравнивает её с гильотиной. Такое поведение старорежимная девушка вряд ли когда-нибудь поймёт и оценит.
-Мари, пожалуйста, ослабь шнуровку. Мне просто невозможно дышать. - сказала Луиза служанке, затягивающей ей корсет. Та мгновенно сделала всё то, что от неё потребовали - светлый редингот прекрасно сидел на своей обладательнице и ни чуточки не мешал дышать.
Луиза посмотрела на себя в зеркало и отправилась через прихожую в большой салон, где они обычно завтракали. Это была просторная и кичливая комната. Рядом с окнами, занавешенными бумажными шторами, резные двери, на стенах обои в арабесках, два больших золотых зеркала. По-мещански вычурный диван и стол орехового дерева.
Сам завтрак не отличался беспрекословным следованием этикету, как то было принято в семействе Жели. Он проходил просто и без лишних церемоний.
-Луиза, почему ты сегодня так мало ешь? - осведомился Дантон, не переставая на неё смотреть. Он позволял себе подобные вещи, которые она считала верхом бестактности. В семействе Жели есть мало отнюдь не считалось чем-то плохим, наоборот - это показывало хорошее воспитание. Странным выглядело, если мадемуазель набрасывалась на пищу, как коршун на свою добычу.
- Мне не хочется. - отодвинув расписное фарфоровое блюдце в сторону, ответила Луиза и перевела взгляд с супруга на окно.
-Надеюсь, моя Луизон не заболела? - шутливо спросил Дантон, доедая омлет.
“Опять он называет меня как гильотину.” - про себя негодовала Луиза.
-Господин Дантон, если вам так уж хочется знать, то я абсолютно здорова. Просто в моём семействе меня не приучали есть много. - ответила Луиза, уже уставшая от его назойливости. Дантон заметил, что на её лице написана искренняя неприязнь.
-Я вижу, ты меня не любишь или боишься. Но отчего ж? Ты -моя жена, а не роялист какой-то, чтоб трепетать. - шутливо сказал Дантон. Эти слова погрузили Луизу в раздумья. Ей хотелось сказать, что она любит другого, что этот брак не более чем воля отца, но она боялась его гнева. Поэтому Луиза молчала и старалась избегать взгляда мужа. Заметив её смущение, Дантон кое-что понял.
-Ты думаешь, что ты была лишь моим капризом. Отнюдь. Никакая ты не птица в золотой клетке и не наложница султана. И я тебе это буду доказывать, пока наконец до тебя не дойдёт, что судьба создала нас друг для друга. - после этих комплиментов он обжёг поцелуем губы смущённой Луизы.
Дантон сдержал своё слово: любой её каприз немедленно исполнялся, он часто покупал ей без повода новые наряды, бюджет для личных расходов увеличился. Нередко можно было увидеть Луизу, щеголяющую новыми нарядами на званых обедах мужа. Медовый месяц не собирался заканчиваться: Дантону хотелось развлекаться, заключать в объятья молодую жену, а не думать о политике.
-Жорж, ты давно не появлялся на трибуне и не поражал нас своим красноречием. - как-то раз на обеде заметил Эро де Сешель. Дантон лишь отмахнулся:
-У Революции есть другие ораторы, а я исчерпал себя. Я решил начать новую жизнь с моей драгоценной Луизон. - его слова прозвучали двухсмысленно, но Эро был достаточно воспитан и тактичен, чтобы не сказать об этом Дантону.
Красавица Луиза постепенно освоила свою новую роль - ей стали нравиться праздники, которые устраивал муж, ей было чрезвычайно приятно выбирать наряды, а потом получать комплименты от его друзей. Постепенно она стала гордиться своим положением: раньше она была мадемуазель Жели, а теперь - гражданка Дантон. Как это звучно. Отвечая на чьё-то поздравительное письмо, она с гордостью выводила свою новую фамилию. Эти перемены радовали её супруга: если Луиза не смогла полюбить его, то она точно его уважала и была благодарна за то уютное существование, которое он ей обеспечил.
Бывало, вечером они вместе сидели перед камином. Луиза обычно читала томик Мольера, имевшейся в библиотеке Дантона, а он сам делился с ней тем, что его волновало.
К сожалению или к счастью, политика или сплетни о депутатах Конвента совершенно не занимали её, поэтому она лишь притворялась внимательной слушательницей. Супругу этой имитации интереса было достаточно, а порой он совершенно не обращал на жену внимания и говорил с таким увлечением, будто бы его слушали какие-то невидимые зрители.
По ночам Дантон пытался быть понежнее с Луизой, понимая, что та воспитана в строгих правилах и гораздо застенчивее позабытой затейницы Жюльетты. Его молодая жена постепенно привыкала к тому, что спит она не в одиночестве. Но тем не менее любви в браке не было - трибун внушал ей лишь уважение и страх. Луиза немного завидовала Люсиль, жене друга Дантона, публициста Камиля Демулена. Такой семейной идиллии, как у них, в её жизни не было. Однако зависть - смертный грех. Набожная Луиза свято в это верила, поэтому старалась радоваться тому, что у неё есть и не обращать внимания на других. Своими мыслями она не делилась с родителями - они получали от дочери только жизнерадостные послания.
-Я же говорил, дорогая, что с Дантоном Луизе плохо не будет. - как-то вечером сказал господин Жели своей супруге. - Если судить по её письмам, то она только и делает, что развлекается.
Госпожа Жели слабо улыбнулась и сказала:
-В таком случае, я очень рада за нашу дочь. Главное, чтобы медовый месяц не оказался единственной счастливой порой этого брака.
Между тем жизнь Луизы шла своим чередом: дорогие обеды, наряды, чтение. Ничего, казалось, не должно было вмешаться в её размеренное существование. Однако сила обстоятельств никогда не спрашивает людей, хотят ли они её вмешательства или нет. Ничего интересного сегодня не должно было произойти - визит к кому-то из знакомых Дантона и очередной званый обед. Однако случилось то, чего Луиза могла ожидать меньше всего -Мари Фужеро принесла ей письмо от Ивонны. Быстро разорвав конверт, она жадно прочла его - тоска по подруге, с которой они не виделись с момента её бегства из дома, сыграла свою роль.
“Дорогая Луиза,
Мы с тётушкой очень скучаем по тебе, сочувствуем тому, что тебя выдали замуж против воли. Сегодня приглашаем в гости: приходи одна. У нас для тебя сюрприз, который Дантон может испортить своими тирадами о политике.”
