Он вернулся с кладбища в свою пустую, видимо теперь уже навсегда, квартиру. Все, что необходимо было сделать, он сделал - похоронил урны с прахом сына и внучки рядом с могилой их матери, заказал памятник, заранее оплатив его установку, договорился об уходе за могилой в течение ближайшего года. Теперь он был готов к тому, чтобы выполнить то, что он давно решил – присоединиться к тем, кого он любил и кто покинул его в течение последнего года.
А ведь всего два года назад он был счастливым человеком. Была семья, Ирина, сын, любимая внучка. Они с Ириной никогда не были женаты, так уж сложилась жизнь. Сначала из-за того, что она была учительницей, а он учеником, причем учеником десятого класса этой же школы, где начала преподавать Ирина после окончания педагогического училища. А потом она просто исчезла из его жизни, неожиданно, не предупредив, не оставив даже намека на свое местоположение. И лишь через шестнадцать лет он случайно узнал, что уже пятнадцать с половиной лет он отец.
А дальше было бурное выяснение отношений, потом они неоднократно сходились, расходились, вновь сходились. Вместе им было до чертиков сложно, сказывалось несходство характеров, а по отдельности просто не возможно. Так бывает. И только через шесть лет после их повторной встречи сын впервые назвал его отцом, это был один из счастливейших дней в его жизни. А еще через два года на свет появилась Юля, его внучка и он почувствовал себя любимым дедом.
Юлька очень быстро привязалась к нему, да и как было не привязаться когда Алексей, его сын, был в вечных длительных командировках, Ольга, её так называемая мама, исчезла через год после рождения дочери, с радостью оставив ее на попечение отца и бабушки. А Ирина, нет, она старалась стать для внучки настоящей бабушкой, но жесткий и требовательный характер завуча лучшего лицея города мешал их настоящей близости. Вот Юлька и тянулась к дедушке, доброму и все понимающему, с которым можно было обсудить ее детские проблемы. Ну и баловал он ее конечно, не без этого, да и как было не баловать этого очаровательного «чертенка в юбке».
Так они и жили, а потом наступил страшный високосный две тысячи двадцатый год. Первой в начале года ушла Ирина, ушла тихо во сне. Оторвавшийся тромб перекрыл легочную артерию. Едва справившись с горем, он получил новый удар. Сын получил предложение переехать в научный городок под Новосибирском и возглавить вновь открываемую там лабораторию. Поскольку зарплата там была раза в три больше чем на его старой работе, а для Юли открывались все пути для поступления по квоте в любой из университетов страны, Алексей согласился и он остался один.
Его утешало только то, что Юля через полтора года должна была вернуться, чтобы поступить в питерский университет. А пока у него оставалась только любимая работа и разговоры по скайпу с сыном и внучкой. Но однажды в воскресенье скайп замолчал, молчали и телефоны, вернее не молчали, на каждую попытку связаться следовал бесстрастный ответ «телефон абонента выключен или находится вне доступа сети».
Едва дождавшись утра по новосибирскому времени, он позвонил на работу сыну и узнал страшную новость – накануне машина сына по пути в Новосибирск попала в аварию, Алексей погиб сразу, а Юля, его любимая внучка, прожила еще несколько часов, но, не смотря на все усилия врачей, сохранить жизнь ей не удалось. Почему он не умер тогда сразу? Как выдержало его и без того больное сердце? Он сам этого не понимал, но как-то выжил и уже через день был в Новосибирске.
Там и состоялось кремирование. Урны с прахом он повез в Питер, чтобы похоронить их рядом с могилой Иры. Самолет прилетел вечером и ехать на кладбище было уже поздно, поэтому он привез урны к себе домой. Эта ночь стала одной из самых страшных в его жизни. Он без сна лежал на кровати в одной комнате, а там в другой, на столе, стояли урны с прахом его самых любимых людей. Именно этой ночью он и решился.
Вернувшись с кладбища, он решил выполнить все то, что задумал. Жизнь потеряла для него всякий смысл и даже то, что самоубийство это смертный грех, не могло остановить его. Да и есть ли он - Бог? Стоя рядом с могилами самых дорогих для него людей, он спрашивал себя, за что, за что Бог наказал, нет, не его, а ее Юлю, которая только-только начинала жить и которая не успела ничем согрешить перед Господом? Спрашивал и не находил ответа. А может и нет там никого - просто нами управляет слепая жестокая судьба?
Он сел за стол и не торопясь написал два документа – завещание, в котором оставил все своей двоюродной сестре, живший далеко в другом городе и которую он не видел уже много лет и записку, в которой объяснял причины своего поступка. Затем выпил для храбрости пол стакана коньяка, открыл окно, вынул из него сетку от комаров и уже положил одно колено на подоконник, как вдруг почувствовал на груди ледяной холод.
Он запустил руку под рубашку и нащупал источник холода – нательный крест. Этот крест был освящен в 1959 году в Псково-Печерском монастыре Иеросхимонахом Михаилом*, его бабушкой, крестившей внука в тайне от деда, ярого коммуниста. Бабушка рассказывала, что незадолго до его рождения она купила золотой крестик и при посещении монастыря принесла его для освящения Михаилу.
Тот взял крестик в руку, а потом долго, молча смотрел на бабушку. Этот взгляд она запомнила навсегда. Его не возможно описать словами, было ощущение, что он видит что-то такое, недоступное простым смертным. Потом, со словами: - этот крест не поможет твоему внуку, вообще золото не может помочь душе человека справиться с невзгодами, - вернул ей его, достал из старинной шкатулки простой медный крестик на тонкой суррогатной нитке и подал его бабушке.
- Возьми этот крест, сама повесь его на шею твоему внуку и если он вырастет боголюбивым и честным человеком, то он защитит его от всех невзгод и поможет сохранить свою душу.
Бабушка так и сделала. В день окончания школы, сразу после возвращения с выпускного бала, она подозвала его к себе и надела на шею этот крестик. С тех пор этот крест был всегда с ним.
И вот сейчас он с удивлением смотрел на этот крестик, тот был не просто холодным, нет, он был покрыт инеем, как-будто долго лежал в морозилке холодильника. Иней постепенно превращался в капельки воды, потом высохли и они, а он все смотрел и смотрел на крестик. Он понял, что в это мгновение крест защитил его бессмертную душу, защитил от него самого, от его неверия в промысел Божий. Он понял, что его земной путь не может быть закончен прямо сейчас, для чего-то он еще нужен Создателю. Для чего он не знал, но поверил в это.
Он медленно отошел от открытого окна, затем вставил в него сетку от комаров, мелко-мелко порвал завещание и предсмертную записку, а затем упал на колени перед иконой. Откуда-то из глубин памяти всплыла давно им забытая молитва:
- Отче наш, Который на небесах! Да святится имя Твое, да приидет Царствие Твое; да будет воля Твоя и на земле, как на небе …
*) Иеросхимонах Михаил (Питкевич, 1877–1962) - один из последних Валаамских старцев, переехавших в 1957 году в Псково-Печерском монастырь из Ново-Валаамского монастыря (Финляндия), куда он попал после закрытия мужского Валаамского монастыря в 1939 году.
