Отложив на несколько часов писанину, он старательно расчесал затылок и прилег на кушетку, в надежде уснуть. Но прошли два часа, а сон не приходил.
- Проклятые строки. Это из-за них не могу спать. Зачем я взялся за эту работу? Сидел бы себе на веранде и смотрел телевизор, захотелось пить, на тебе, холодный чай в пиале. Пей на доброе здоровье.
Захочешь кушать, открой холодильник, там кусок, хороший кусок колбасы. Отрежь и кушай на доброе здоровье. Никто не отнимет, не позавидует, ешь без оглядки. Рассуждения пожилого, почти лысого человека принимали чревоугодный оборот и грозились вылиться в очередные строки.
Он хотел было подняться и сесть за стол, но вспомнив о строках последней повести, которые вот уже вторую неделю не давали ему покоя, со страшным скрипом повернулся вокруг собственной оси, и мысленно сплюнув, заставил себя отвлечься от неприятных дум.
Да, ничего такого удивительного не было в этих строчках, обыкновенная повесть о заурядном, сером человеке, случайно оказавшемся в центре обыкновенной склоки. О его родственниках, мечтающих о наследстве после кончины дядя иностранца.
И еще о приключениях, которые овивали неприглядный сюжет, туманом надуманной загадочности. Человек, не имеющий возможности заснуть тогда, когда это ему необходимо, похож на приговоренного к смертной казни человека, с заменой этой самой казни на долгий срок отсидки. Вроде бы и жизнь сохранилась, а веселья нет. Какое может быть веселье, когда двадцать пять лет впереди.
Почти лысый человек, считающий себя неплохим писателем, знатоком человеческих душ и женских прелестей, лежал тихо, боясь лишним движением своего могучего тела потревожить ту умиротворенную тишину и покой, которые предвещали наступление долгожданного сна, молил небеса дать ему добрые сновидения.
1
С облегчением выпустив из себя огромное количество скопившихся газов, человек, наконец, глубоко вздохнул, и затем заснул. Комната, служившая хозяину спальней, содрогнулась от невероятного храпа. Проснулись многочисленные кошки и горлицы, оккупировавшие подоконники.
В соседней комнате, где спала жена и дети писателя, раздался привычный возглас:
- О, Господи, зачем Ты наградил его столь мощной трубной системой? Не получив ответа на свой вопрос, женщина встала с кровати и отправилась в туалет. Она, по многолетнему опыту, знала, что сегодня ей уже не заснуть, поэтому после посещения туалета, умылась и, надев платье, вышла из дома.
В соседнем доме, на третьем этаже жил местный сапожник, который последние пять лет был ее любовником. Отдавалась она ему без особого энтузиазма, только из-за того, что после скоротечной близости, тот перебирался c раскладушкой в крохотную кухню, обеспечивая своей ненаглядной, спокойный отдых.
Еще одно положительное качество, удерживало женщину в объятиях сапожника, он бесплатно ремонтировал обувь всей ее семьи. И ремонтировал справно. С качества починки обуви, можно сказать, и начался их роман. Как-то ее муж, неплохой сочинитель фельетонов и памфлетов, во время осеннего дождя пришел домой весь мокрый.
Ладно, промокла верхняя одежда, он, сняв ботинки, у которых не осталось подошвы, прошелся по коридору, оставляя за собой такие мокрые пятна, что жена, высушивая их половой тряпкой, ужаснулась, так много в них было холодной воды.
- Не хватало, для полного счастья, чтобы он простудился и не дай Бог, помер, выжимая тряпку, думала женщина. – Нет, надо, во что бы то ни стало, купить ему новые ботинки, и хорошие ботинки.
2
Хорошо сказать купить, - продолжала рассуждать женщина, - купишь ботинки, нечем будет кормить детей. О взрослых я уже не говорю. Не купишь ботинки, помрет муж, еще хуже.
С такими мрачными мыслями она домыла полы и прошла на кухню готовить ужин. Поставив кастрюлю на огонь, она вновь взяла мужнины ботинки и внимательно разглядела их.
Опытный глаз женщины определил: верхотура прочная, не один еще сезон выдержит, а подошва дрянь, сплошная дыра. Затем она встрепенулась: как же, за углом их дома открылась сапожная мастерская, да, да, совсем недавно открылась, буквально неделю назад.
Попробую, - с решительностью гладиатора, женщина завернула в сухую тряпицу ботинки и буквально выбежала на улицу. Дождь лил с невероятной силой. Она добежала до угла дома и влетела в сапожную мастерскую. Сидевший с молотком в руках человек оглядел мокрую женщину и мягко сказал:
- Стоило в такую погоду по мастерским бегать, - он отложил молоток в сторону и еще раз взглянул женщине в лицо, - что у вас? Та вручила ему сверток с ботинками и уселась на стул, пододвинутый ей хозяином мастерской.
- Посмотрите на подошвы, их можно сказать, вовсе нет. Можно ли что-нибудь придумать?
- Все можно при старании и желании, - философски покусывая губы, молвил мастер. Здесь работы много, стоить будет недешево.
- Сколько? – мучительно спросила женщина.
- А вы приходите, завтра ко мне домой, там и договоримся, может быть, даром сделаю.
- Это почему же даром? Подумала она, но не спросила вслух, а так робко развивая мысль, обнаружила, что не боится ее.
- Хорошо, только как я найду вас, у меня и адреса нет. Сапожник назвал адрес. Оказалось, что он живет в соседнем доме.
3
- Когда подойти?
- Завтра к восьми вечера.
- И что, будут готовы? – указывая на ботинки, спросила женщина.
- Завтра и увидим, - сапожник встал, чтобы проводить мадам. Денег он от нее не ожидал. Вадим, так звали сапожника, имел незаконченное высшее образование, в средствах он не нуждался, ему нужно было другое, ему нужна была женщина, и именно Вера, так как она была миловидна и относительно молода.
На следующий день Вера надела розовое платье, сшитое год назад ко дню танкистов, именно в тот день, она ровно десять лет назад вышла замуж за, как она тогда думала, великого писателя.
Собираясь к сапожнику, денег женщина с собой не взяла. Во-первых, их у нее не было, а во-вторых, даже если бы они у нее и были, она все равно бы их не взяла, не взяла бы и все тут. Мало мест, куда с гораздо большей пользой их можно было потратить. Да, скорее всего и Вадим за свою работу их не взял бы. Ему деньги были не нужны, ему нужна была женщина и именно в образе Веры.
Вера была молода и красива. Десять лет назад перед выходом замуж все подруги завидовали ей. Жених, толстый красавец, почти писатель, и по всей вероятности, денег девать некуда.
Уже через пару лет совместной с писателем жизни, оказалась все, и сама жизнь намного проще и суровей. После рождения второго ребенка, милой девочки, в семье стала ощущаться катастрофическая нехватка денег. Жалования мужа не хватало. Книга, на которую рассчитывала семья не писалась, и заграницей не было богатых, готовых отойти в мир иной, родственников.
Когда девочке исполнился год, Вера пошла работать. Но, что может заработать простая посудомойка? Правда выпадали дни, когда в ресторане, где и работала она, случались празднования юбилеев и свадеб.
Тогда обслуживающий торжества персонал делился остатками блюд с низшим сословием ресторанной службы, посудомойками. В такие дни по звонку жены, писатель подъезжал к ресторану и помогал жене донести яства.
4
Ему было в такие дни страшно стыдно перед супругой.
- Вот кто добытчица, а я паршивый бумагомарака, писатель недоделанный. Который год пишу книгу, и все еще не закончил ее. Строки, строки, будь они неладны. Не идут эти строки и все тут.
К семи часам, предупредив мужа, о том, что она пошла к подруге, Вера ушла. Она шустро перебежала улицу и, оглянувшись по сторонам, шмыгнула в подъезд соседнего дома. Взбежав на третий этаж она, с замиранием сердца позвонила. Дверь открыли.
В темноте коридора она определила некий силуэт. Зажегся свет, и Вера увидела одетого с иголочки мужчину, настоящий денди. Чисто побритый, облаченный в невероятный белый костюм, стоял улыбающийся мужчина, и смотрел на нее голубыми глазами. Разве можно было узнать в нем хамоватого, с вечно дымящейся самокруткой во рту, небритого сапожника?
- Проходите, Верочка, ваш заказ выполнен, - Вадим, наклонился и вытащил из-под стола блестящие лаком ботинки. Женщина, взяв в руки почти, что новые ботинки, не удержалась от восторженного возгласа:
- Как, это те самые ботинки? Да, вы волшебник, сколько это чудо стоит?
- Для вас, нисколько. Правда, вы должны обещать мне, отужинать со мной. Сапожник барским жестом указал на накрытый стол.
- Да мне как-то неловко, вы сотворили чудо, и вы же угощаете меня. Право неловко. Она все еще не могла выпустить из рук ботинки.
- Не стоит беспокоиться, - пододвигая женщине стул, ворковал сапожник, - ужин с такой очаровательной дамой стоит не одной пары ботинок. Вадим взял у Веры обувь и аккуратно положил и ее возле стула.
- За время ужина их, думаю, не украдут. Разлив по бокалам шампанское, Вадим стоя произнес тост.
- За прекрасных женщин, их мужей, и их детей. Они выпили, закусили мясом, которое сапожник искусно приготовил.
- Обычно шампанское закусывают шоколадом или фруктами, но мы по пролетарски, мясом. Ибо это столь редкий по нынешним временам продукт, так что не стесняйтесь и нажимайте на него.
5
- А я и не стесняюсь, - смеясь, заметила женщина. Мясо я люблю.
Двоица расправилась с мясом и другими продуктами, украшавшими стол сапожника. После того как на столе остались пустые тарелки и ваза для фруктов, настал момент истины для двоих людей. В чем он заключался? Женщина, насытившись вкусным ужином, ждала каких-то действий со стороны мужчины, а тот, увлекшись словоблудием, не предпринимал никаких ходов.
Он говорил и говорил. Проблема заключалась в том, что он смертельно боялся подступить к Вере. Однажды много лет назад Вадим, оставшись с одной молодой особой наедине, будучи в страшно возбужденном состоянии, набравшись храбрости, смело раздел ее.
Положив возлюбленную на кровать, он так же разделся и лег рядом с ней. И только оказавшись в объятиях девушки, обнаружил полное отсутствие готовности к совокуплению.
Страх, вперемешку с холодным потом, сковал его верхние и нижние конечности, они перестали его слушаться. От посетившего его ужаса, он пытался было закричать, но и язык, будто сговорившись с голосовыми связками, не работал.
Девушка в недоумении глядела на молодого человека, и никак не могла понять его. Затем она чего-то испугалась, выбралась с кровати, быстро оделась и убежала. Остановившись на мгновение возле двери, она оглянулась на постель, и громко крикнув «до свиданья» опрометью бросилась вон.
С той, как считал Вадим, позорной поры, он не встречался ни с кем. Шли годы, на сэкономленные на женщинах средства, он купил однокомнатную квартиру, и приобрел все необходимое для холостятской жизни.
У него была прекрасная по тем временам, мебель, телевизор, холодильник и автомашина.
Но годы шли, и вот, однажды, ему захотелось женской ласки. Однако он боялся повторения фиаско, и тем более женских насмешек. Поэтому, при встрече с Верой, когда у него, что-то екнуло внутри, он удивился
|
