ещё оставаться на его плечах.
И ему решать про то, что будет дальше. Никто не держал его в эту ночь, не было бы погони, сорвись сейчас Варгоши в лесную чащу. Но куда бежать? Куда бежать, если ты – тот, кто сам себя преследует? Бежать на поклон к Совету? Под власть Сиире?
И что дальше? Всё одно – гибель.
Бежать на волницу? Ото всех залечь на дно? Жить всё оставшееся посмертие в тенях?
Подло. И ещё трусливо. Это куда ничтожнее, чем то, что Варгоши сам видел в себе. Проще уж взойти на костёр и тогда – или спасение, или гибель. И тогда хотя бы у него была попытка на то, чтобы всё изменить.
Варгоши оставался стоять на ночной прохладе, не зная, что брат Томас вёл уже другой разговор. На этот раз с Гвиди.
Гвиди давно чуял неладное. В эту ночь он решился на подлость и решил подслушать о чём говорят Варгоши и Томас. Подозрение или ревность, зависть ли к тому, что Томас говорит с новичком, который и прочесть молитвы не может?
Томас знал, что Гвиди слушает. Он позволил ему это.
–Разочарован? – спросил Томас, входя к своему помощнику. – Я знаю, что ты слышал всё. Уже сочиняешь письмо Святому Престолу?
Перед Гвиди действительно лежал лист бумаги и стояла чернильница. Но сам он был неподвижен, когда Томас вошёл к нему. Неподвижен и мрачен.
–Сочинял, – буркнул Гвиди, – пока не понял, что он всё знает. Не может не знать.
–Хранитель Престола спас меня от тьмы, от моего посмертия, – объяснил Томас, – ты прав, он знает. Он помогал мне освоиться в мире людей, помогал мне быть человеком.
–Тебе не быть человеком, – заметил Гвиди. – Ты можешь меня убить, но тебе не стать человеком никогда. Ты вампир, ты отродье, ты такой же, против кого мы боремся.
–Мы все боремся, – уточнил мягко Томас, – я знаю, ты сейчас на распутье, но разве ты видел за мной милосердие к врагам? Разве ты слышал, чтобы я называл наших общих врагов как-то иначе? Разве знал ты за мной дрожь в решениях?
Это было справедливым замечанием. Всего этого Томасу в упрёк поставить не мог никто. Даже самый привередливый судья. А Гвиди привередливым не был. Он был разочарованным. Разочарованным сокрытием такой тайны и того, что Престол вообще пошёл на это в своё время. Разве это не творило тени на его подножии?
–Я не был тебе врагом, – сказал Гвиди, – и не хочу быть им теперь. Я знаю как ты сражаешься с тьмой и отребьем. Не знаю только почему ты не сказал мне. Зато сказал ему!
Гвиди не сдержался от красноречивого презрительного жеста в сторону дверей, обозначая таким образом Варгоши.
–Ему нужна помощь. Он такой же как я. Но ты это уже знаешь. Он желает спасения, и если желание его чистое и ясное, он его получит. Каждый заслуживает право на спасение и искупление своего греха.
–Что-то он не торопился! – заметил Гвиди с тихой ехидцей. Как реагировать дальше он не знал. Как и то, что его всё-таки больше задевает? То, что ему не доверили тайны, но зато доверили ее какому-то Варгоши? То, что эта тайна вообще существовала?
–Сам решай как поступить, – предложил Томас. – Я знаю, ты разочарован…
И снова – чем больше разочарован? Знанием Престола? Его попыткой спасти вампирское отродье?
–А Престол согласится спасти ещё одного вампира? Он ведь не похож на тебя, – Гвиди действовал более рационально. Его разрывало от возмущения и разочарования, но тем не менее, он заставил себя мыслить логически. – Ты доказал свою преданность, а он?
–Это я…– Томас смутился на мгновение, и Гвиди с удивлением понял, что попал в точку. Томас и сам не знает ещё как отреагирует Святой Престол на ещё одного вампира, который желает обрести спасение в священном костре.
–Убить его мы всегда успеем, – Гвиди поборол разочарование. Он вернулся к преданности и службе. В конце концов, так ли было важно, в какую суть обличён был слуга креста Томас, который и в самом деле доказал абсолютную беспощадность к врагам креста?
Зато Хранитель Престола разочарования скрывать даже не пытался. Когда Томас предстал перед ним и изложил сначала подробный доклад, а затем и свою просьбу насчёт так и не передумавшего вампира Романа Варгоши, Хранитель помолчал. И в этом молчании был удивительный холод, да такой, что даже Томас, к холоду посмертия привыкший, поёжился.
–Ты пытаешься спасти отродье? – уточнил Хранитель Престола. – Потому что это выглядит так.
–Однажды вы спасли меня, я теперь могу спасти других. Он хочет пройти тот же путь, хотя предупреждён о боли и о последствиях.
–Пока это всё ещё выглядит как попытка захвата позиций у Святого престола. Сначала этот вампир, потом будет другой… Томас, дорогой Томас, мне кажется, мы были и с тобой весьма щедры. Тебе не кажется, что это неблагодарно – тащить к нам остальных, тащить тех, кого надлежит уничтожить?
Хранитель Престола – это не Гвиди. Гвиди знает, он уже видел и понимал Томаса давно, и ни разу не было у него возможности упрекнуть Томаса в сочувствии к отребью. А у Хранителя не было возможности наблюдать за ним. Да, отчёты радовали, слухи радовали ещё больше – воин, сплетённый из беспощадности, пошедший против своих же – это внушало!
Но теперь он предстал перед Престолом и попросил об очищении другого вампира. Это вызывало подозрение.
–Прошу вас, вы дали мне однажды возможность искупить и очиститься от моей греховной тёмной сути, – Томас робел перед человеком. Кто бы такое мог представить? Робость вампира перед человеком! Робость силы перед слабостью.
Для вампира – немыслимо. Для слуги креста…допустимо. И даже почтительно.
–Ты пришёл в отчаянии. Ты искал спасения. Ты заслуживал его, – Хранитель размышлял, – и мы позволили этому свершиться. Но готов ли ты поручиться за этого вампира? За то, что он такой же как и ты?
Поручиться? Да смертный за смертного ручаться не должен, ибо жизнь человека, хоть и коротка, но всё-таки имеет уродливые изгибы предательства и лжи. А тут посмертие за посмертие? Вампир, живущий дольше, за вампира? Да ещё и за сына Варгоши?
–Готов, – ответил Томас, чем Хранителя Престола удивил.
–Ты готов взять за него ответственность?
–За меня её тоже однажды взяли и ничего не произошло. Если он не оправдает доверия, я лично его уничтожу. Да так, что он будет ещё очень долго мучиться перед тем, как сгинуть в Ничто!
Вот это были слова уже Томаса. Настоящие слова.
–Я, конечно, немного разочарован тем, что ты занимаешься самоуправством, и тащишь в наш город таких ничтожеств, да ещё и просишь за них, – медленно заговорил Хранитель. Он думал, что Томас вскинется, начнёт возражать, но тот только опустил голову – суть разочарования он понимал и одобрял. Он сам не подозревал за собой такой готовности вести и спасать кого-то из вампиров, недавних своих братьев.
Хранитель Престола увидел реакцию Томаса, заговорил увереннее:
–Да, Томас, разочарован. Я думал, это очевидно – спасение даётся, да, даётся шансом. Но искупление надо ещё заслужить. Это людям проще, нам всё равно быстро умирать, мы живём мало. А он? Он уже заслужил своё искупление?
–Нет, – признал Томас. – Ни доверия, ни искупления.
Хранитель Престола смягчился:
–Я понимаю тебя, в тебе взыграло людское желание спасти ближнего. И не твоя вина, что ближний для тебя – это всё ещё вампир. Пусть потерянный, пусть жалкий, но вампир. Что ж, может ты и прав. Может быть, это верная дорога для него, такая же верная, как и для тебя. Но в любом случае, никто сейчас не будет складывать ему очистительного костра. Но и арестовывать его я, пожалуй, не буду. Я позволю ему передвигаться по нашему городу, позволю служить…пока позволю. Если ты прав и он не разочарует меня и не подведёт, я задумаюсь о том, чтобы дать ему право на искупление.
–Благодарю вас! – Томас прижал ладонь к давно застывшему сердцу, – благодарю, Хранитель! Это разумно, я передам ему.
–Передай, – согласился Хранитель, – передай ему и амулет защиты. Здесь ему придётся работать, работать с крестами и водой. От боли от их прикосновения это его не убережет, но лично меня это не тревожит. Если он сдастся на этой стадии – так тому и быть. На этом всё!
Томас покидал Хранителя со смешанными чувствами. В его представлении задачей Престола было как можно больше спасти душ. Душ, а не плоти. И если душа Романа Варгоши ещё не догнила, если нуждался он в спасении, почему нужно было оттягивать этот срок? Почему нельзя было его просто спасти?
Томас всегда верил Престолу. Не было дня или ночи, когда он усомнился в нем. Но сейчас что-то новое было в его мертвой груди, что-то точащее, раздосадованное, ну почему, почему нельзя было просто сделать с Варгоши то, что сделали с ним? Почему надо было ждать, когда он вымолит себе искупление и шанс на очищение?
С другой стороны…речь шла о враге. Об опасном враге, которого надлежало уничтожать, а не спасать. О бездушном, как говорили, вампирском отродье…
Мог ли Престол подвергать себя опасности, приближая к себе без минимальной проверки всяких Варгоши? суть самого Томаса была для братьев по кресту секретом. Как они примут то, что он вампир? А то, что этот вампир привёл ещё одного вампира на службу?
Томас понимал и не понимал Хранителя. И досадовал – на себя, на него, на чёртового Романа Варгоши, который появился на его пути и заявил о том, что нуждается в спасении.
Тем временем разочарование принца Сиире обрело вполне себе осязаемую форму. Если Гвиди в своём разочаровании смирился и принял сторону брата Томаса, Хранитель Престола из своего разочарования извлёк выгоду, а Томас просто разрывался между тем, как правильно и как хотелось бы ему, принц Сиире действовал потребительски: он призвал к себе человечинку и с огромным удовольствием перекусил ей артерию.
Потекло вязкое, тёплое, ещё пульсирующее сгустками жизни вампирское вино, наполняя его рот.
Облегчения это не принесло, но зато даровало возможность выплеснуть своё разочарование на кого-нибудь кого не жаль, и уже после этого приняться за дело и оповестить Совет о том, что в их рядах появился перебежчик: Роман Варгоши.
–Кого-о…– присутствовали не все. Но информация была столь шокирующей, что даже немногих собравшихся здесь потряхивало. Подумать только Роман Варгоши! в слугах креста! Это же немыслимо! Это последний, кого можно было ожидать увидеть в слугах креста! Со времён грехов его отца, со времен посмертия самого Варгоши не было ни одной предпосылки, указывающей на то, что у Романа вообще есть какая-либо совесть и тяга к спасению души.
–Тем не менее – это правда, – мрачно доложил Сиире, оглядывал немногочисленных собравшихся. Странно, что не было Марии Лоу. Она бы сейчас ему пригодилась. Впрочем, Сиире не особенно расстроился – Зенуним была тут, а её амбиции в последнее время перекрывали амбиции Лоу. Почему бы не использовать её?
Дальнейшую часть заседания вампиры на все голоса костери и бранили Варгоши и обещали ему самые страшные кары. Но кончилось и это – добраться до него, пока он в городе Святого Престола – это опасно, слишком опасно. Тем более учитывая то, что там ошивается этот странный Томас.
–Да тьмы ради! – возмущался герцог Гриморрэ, – почему у нас до сих пор нет толком биографии этого Томаса? Настоящей его биографии, а не этого…этого доклада лжи?
–Вот и добудьте, – предложил принц Сиире и улыбнулся.
Гриморрэ обменялся красноречивым взглядом с Цепешем и спорить не
