Я открываю дверь. Он входит. По его глазам я в очередной раз стараюсь угадать, знает ли он. Нет. Не может быть. Ведь я предпринял всё, что только можно было, чтобы этого не допустить. Вот он садится в кресло. Мы выпиваем. Далее он рассказывает анекдот. Я смеюсь, впрочем, не так уж вымученно. Несмотря на всю лёгкость атмосферы, безобидность диалога и дружелюбие, я не могу расслабиться ни на одно мгновение. Я слежу за каждым его движением, за каждым жестом. А что, если ему всё известно? От этой мысли меня всего передёргивает. Я начинаю анализировать каждое его слово, ищя какой-либо скрытый подтекст, намёк. Он выглядит, ведёт себя и говорит вполне естественно. «Слишком естественно», — думаю я. Одно из двух. Или он гениальный артист, а лицемерие — не столь сложная вещь, чтобы в нём нельзя было преуспеть. Или я зашёл в своих подозрениях слишком далеко. В конце концов ко мне в гости всего лишь пришёл старый приятель, с которым мы сейчас обсуждаем последние городские новости. Что может быть обыденнее. К тому же всё это время я всегда был крайне осторожен. Даже, напиваясь, не переставал контролировать свою разговорчивость. Он не знает. Если бы знал, это давно бы уже проявилось. Так я стараюсь успокоить себя. Когда он уходит, мы тепло прощаемся, как самые настоящие друзья. Он пожимает мне руку, при этом как-то странно заглядывает в глаза и с нескрываемой иронией произносит: «Ну до свидания». Боже. Холодок пробегает по моей спине. Ещё долго после его ухода я мучаюсь вопросом, что он этой фразой хотел сказать. |
