Город умирал.
Люди бежали.
Практически ничего не беря с собой, всё оставляя.
Без паники, как при землетрясении, или наводнении, или ещё какой-нибудь катастрофе. Тихо и спокойно. Очень тихо. Бежали, зная, что Город скоро умрёт.
В Городе не было ни звука.
Город умирал. Решительно, серьёзно и не спеша – словно давая время всем уйти.
Он как бы уже подёргивался в дымке, исчезая. Он должен был исчезнуть как мираж, растаять или беззвучно обрушиться на землю.
Ощущение смерти Города было в голове, перед глазами, на губах.
А я стою перед чужой маленькой библиотекой и в коробку быстро собираю интересующие меня книги. Я не могу их бросить. Я слишком люблю книги.
И вдруг – словно мне стало стыдно, что я их беру без разрешения – я закрыла глаза и, прижавшись лбом к стеклу полки, тихо прошептала, обращаясь к Городу: «Можно я возьму эти книги?» - и, тут же открыв глаза, дальше выискиваю, что мне взять.
На мой телефон пришла эсэмэска, я подошла к нему, взяла и стала читать. Там было: «Мне нравится, что ты забираешь книги». Я поражена! Город ответил мне!!! Я обрадована и, всё в том же удивлении, показываю эсэсмэску своему молодому человеку, который мне помогал.
И вдруг пришла женщина. Она уже бежала, но вернулась в Город, чтобы с ним умереть.
И тут я поняла. Поняла, почему Город умирал.
Город умирал от обиды. От всеобъемлющей обиды. И в корне всего была сильная обида одной женщины к одному мужчине.
И вот я хожу по комнате и укачиваю младенца.
Женщина исчезла – она, как будто, превратилась в этого ребёнка. Который должен умереть вместе с городом. И я это знаю. И жду, когда он умрёт, с нетерпением поглядывая в ту сторону, где должна стоять машина, которая ждёт нас, чтобы забрать и спасти от умирающего Города.
Жду смерти ребёнка, чтобы его оставить и спастись.
Я хожу и укачиваю молчаливого младенца, неосознанно желая его смерти и своего спасения и, в то же время, не понимаю: как это – чтобы ребёнок умер? Почему этот младенец должен умереть?
|
