Молодой чукотский шаман Семен Янедексыргын, как обычно, проснулся от назойливого пиликанья сотового телефона. Будильник он поставил, конечно, неудачный. Это был новый гимн возрожденной России, которую называли здесь теперь просто - Страна Оления. И пел его известный всемирно бард Кола Бельды. Гимн назывался: «Увезу тебя я в тундру». Конечно, не на всей территории страны это было еще принято, но тут у них на Чукотке с приходом нового наместника, почти русского человека Абрама Сайромовича, все уже было решено.
Лозунг «Олень возродит Россию» действовал безотказно. Почти все дальневосточные чиновники пересели из неуклюжих «меринов» в легкие и изящные оленьи упряжки.
Благодаря стараниям Сайромовича и отчасти его изрядным деньгам на всей территории Чукотки действовали вполне современные технологии. Так и в родном бывшем совхозе Семена, который в годы застоя звался просто и без затей «Зря коммунизма», а теперь снова вернувшим себе родовое имя «Интернетпыльгино», все было налажено. И сотовая связь, и компьютерная сеть работали исправно. А какую пользу это приносило простым пастухам! Ведь теперь водку в стадо можно было заказать с нарочным: «Доставка из сельского супермаркета «Золотая яранга», круглосуточно». Семен тоже вовсю пользовался всеми прелестями и возможностями всемирной паутины.
Все дело в том, что у парня была мечта. Нет, не так… - Мечта! Вот именно, с большой буквы. А хотел Семен разбогатеть внезапно, как их наместник. За месяц-полтора стать крупнейшим мировым олигархом и в нагрузку Хозяином Чукотки. Но хотел он этого не ради покупки какой-нибудь команды би-синхронного ныряния по мелководью рек пустыни Гноби, а была у него задумка великая. Хотел наш мальчик выкупить у проклятых пендосов штат исконно русский - Аляску. И дать свободу бедным, угнетаемым там нещадно, бесправным сородичам своим далеким. Святая мечта! Ведь читал он как-то, сидя в биотуалете на краю бухты, книжку о жизни их невыносимой там, в далекой Пендосии. «Хижина дяди Тома» звалась книжка та.
Вот и пытался Семен в жизнь Мечту эту воплотить. При здравом размышлении и не трудно это совсем. Ведь точно - были в его роду шаманы великие, которые беспрепятственно могли в будущее проникать. «Верхние люди»* им помогали. Сказания об этом до сих пор живут на берегах холодных. Да и сохранилось у парня кое- что - несколько шкур гагачьих, хитро выделанных, с письменами непонятными. Ведь не знали предки того, что письменности у их народа и не было вовсе, до самого прихода Тан-Богораза, вот и малевали не пойми чего.
Крепко подозревал Янедексыргын, что именно это заклинание об Упряжке Времени и попало к нему в руки. Вот он второй год и экспериментировал. Пока, прямо скажем, неудачно. Один раз такую жуткую бабу-келли* себе наколдовал! Еле избавился, уж больно ненасытная, шкуры все в яранге до блеска телесами своими вытерла, сексом его мучая, а самого Семена в долги загнала неслабые, пользуясь от его имени кредитом водочным в супермаркете. Пришлось денег ей дать и на учебу, аж в окружной центр отправить, на стриптизершу захотела. Шест из члена моржового* с собой повезла. Тем и спасся.
Много непонятного случилось с ним за эти годы. И волос на голове выпал местами, теперь на ней пьяные сородичи часто в шашки играли, и ус стал расти почему-то только один, левый, и не сбривался, вот ведь. Одно время заговорил наш шаман с акцентом непонятным, чем поверг всех земляков своих в священный ужас. «Слющай, дарагой, эта сапсем хароший цына за алешка, мамой клянусс. Да». Долго отучался потом так говорить.
Но вот теперь он был на верном пути! Нашел в сети слова, к заклятью недостающие! Кому б другому и не сказали бы, но вам, дорогие читатели, мы верим. «Трах-тибидух» слова эти волшебные. Точно, точно! Сам Семен их и услыхал как-то в отрывке из фильма про волшебника, чукчу бородатого, который в бутылку здорово залез. И так слова эти на душу легли, что понял он: это то, что он так долго искал!
Вышел Семен теперь, как он полагал, на финишную прямую.
Сварил, как и положено, зелье свое мухоморское и давай камлать* изо всех силенок своих шаманских. И как только произнес то самое заклинание, со словами вновь добавленными, тут оно все и произошло! Взвывали вокруг него духи небесные, да так, что Таня Буланова и Витас обзавидовались бы, что-то щелкнуло, скрипнуло… то ли в яранге*, то ли в шее у него что заклинило, но вдруг тишина наступила неслыханная. Неслыханная в том плане, что вообще ничего не слышал Семен. Даже в ушах поковырял посохом задумчиво. Не отступала тишина. И решил он на улицу выглянуть…
А там! Прямо перед его ярангой диво-дивное стояло: транспорт, доселе в тех местах невиданный, помесь велосипеда с креветкой, и цветом - как крабовые палочки. Все это сооружение сфера какая-то разноцветная, как мыльный пузырь, окутывала. Так вот она какая – Упряжка Времени! А стойбища родного, совхоза бывшего, и совсем ведь не было! Только в небе висели шары непонятные, искрящиеся, да пахло почему-то маслом машинным.
Пожал Семен плечами - ничего неясно - и нырнул храбро в сферу ту радужную… Руль - как руль у велосипеда, и две кнопки, красная и еще одна, тоже красная. Какую жать? Нажал, конечно, ту, что побольше. Снова взвизгнуло что-то, аж голову в плечи втянул шаман, и глаза свои узкие прищурил совсем уж.
Открыл, глядь, а он уже на площади Красной, не раз им в инете виданной. Памятник оленю теперь тут стоит, высотою с храм бывший, а вокруг народ в праздничных кухлянках гуляет. И никому-то и неудивительно его таинственное появление шаманское. Знамо дело, столица!..
Ан нет. Подбежали к нему двое, на снегоступах и с луками за плечами. Гарпуны расписные в руках держат. Очевидно, воины. Говорят ему:
- Три шкурки с тебя. За парковку на час.
Какие шкурки? Где парк? Ничего не понимает Семен. Да тут один воин и говорит сотоварищу:
- Похоже, это снова дикий чукча к нам прибыл из прошлого. Видишь, модель креветкохода* устаревшая? Сейчас такие даже отсталые японцы не выпускают. – Потом спрашивает Семена: Ты с какого года-то прибыл, и настоящий ли ты человек?
Ну, это-то Семен знал, «чукча» и переводится на все языки мира как «человек настоящий», «гомо чукоткинс», если по латыни мертвой. И гордо так отвечает жителям этим столичным:
- Да я не из прошлого, скорее, из будущего гость я к вам. Преклоняйтесь скорее. Ошибочка у меня вышла, а сам я аж из года 2005-го, вот вам!
Расхохотались воины, один даже снегоступы потерял, так ногами в воздухе болтал, упав на спину.
- Вот это да! Древний совсем. Как сумел барьер временной преодолеть? У нас, по ходу, таких еще не было, - сказал один из них другому и обратился к Семену: - А попал ты, шаманишко слабенький, в год аж 2150-ый, в столицу Государства Оленьего, город Москковырка! Так что по велению старейшины нашего Ельценихеу, праправнука государя, славного в древности, к нему должны доставить тебя. В ярангу царскую.
Подхватили ошалевшего Семена, свистнули упряжку дежурную и поволокли…
Притащили бедолагу нашего в палаты каменные, но внутри, видит Семен, все как должно оформлено: шкуры оленьи на полу везде раскиданы, костерок горит в центре с чайником закопченным. А прямо у костра, в белоснежной парке*, девушка сидит румяная да широкомордая. Таких красавиц Семен только у эскимосов видел.
- Вот, Наталья Референтвааль, снова бродяга временной прибыл. Из 2005-го, говорит. К старейшине его, или как? - спросил один из притащивших.
- Сейчас узнаю, - ответила красавица и, надев охотничьи широкие лыжи, подбитые камусом*, прошоркала к большой двери. Мило улыбнувшись, она без стука исчезла за ней…
- Ну, сиди тут тихо, не отсвечивай, может и пронесет тебя, пошли мы, - сказали воины и вышли, погрозив на прощание крепкими кулаками. Шаман сразу понял, его уже чуть- чуть пронесло. Потряс он ногой левой, из штанины содержимое вытряхивая, разогнал смущенно воздух вокруг себя ладошками. Принюхался, вроде сильно и не пахнет, да и жалеть уже поздно себя. Поэтому решил, будь что будет! Авось кривая вывезет.
Семен с интересом осмотрелся вокруг. Высокие лепные потолки хоть и были изрядно закопчены дымом, но все равно производили впечатление. В уголке большой комнаты стоял компьютер с огромным экраном. На заставке огромный олень держал на себе земной шар. Как ни пытался наш хакер* доморощенный войти в сеть глобальную, не вышло. Пароль требовал ящик клятый…
А тут и голосок приятный его окликнул:
- Вали сюда, дикарь приезжий, примет тебя шеф. Вот же, наловчились по времени шастать, не сидится вам там у себя, в каменном веке, вонючкам, - презрительно выдала Референтвааль, сморщив свой плоский носик подозрительно.
Семен, опасливо втянув голову в плечи, шагнул за порог…
В огромном, величиной, наверное, с пастбище кабинете все было как положено у знатного оленевода. Костерок, шкуры, по стенкам чучела расставлены, и вот он - Великий Вождь! Сам Ельценихеу сидит на корточках у огня и ласково Семена рукой к себе манит. А лицо у него такое доброе-доброе! Глаза-щелочки, щеки нерпичьим жиром намазаны, волосы в косичку заплетены. Красавец!
- Садись, однако, рядышком. Еттык тумгатури!*
- Ога. И вам не болеть, - неуверенно ответил Семен.
Родной язык-то он знал не очень, если честно. Все больше на русском общались в его время. Однако и президент не заморачивался. Воровато покосившись на входную дверь, быстрым шепотом спросил:
- Водку будешь? - Заметив недоуменный взор совсем ошалевшего шамана, зло процедил: - Блин, огненная вода! Сорок градусов. «Мухоморовка» называется. Ключница* делает из первосортной бражки. Через ствол винчестера прогнана. Да не выдрючивайся, пей! Велю тебе именем Ворона! - и он ткнул кружкой чуть ли не в харю Семена.
Тот машинально взял и глотнул… Спустя восемь часов он все же сумел перевести дыхание и сморгнуть слезу. Ельценихеу сладко похрапывал у костерка, накрывшись кухлянкой* с гербом Олении.
Потом вызванные президентом старшие пастухи (обороны там и прочих финансов) долго вдалбливали в гудящую голову шамана все мировые новости.
Как понял Семен, везде в мире у власти были «настоящие люди». Да и мира разнополюсного как такового и не осталось уже. В основном рулили Великая Оления и ее сателлит Пендосия. Там у власти тоже был настоящий чукча, правда, слегка негр пока, Рейнвол, но политику поддерживал правильную. Только вот олешки северные часто дохли у него на ранчо в Калифорнии. «Заманались посылать», как сказал пастух по инделам. Короче, все в мире было уютно. Мусульмане по-тихой вымерзали в Антарктиде, куда были загнаны великими чукотскими воинами. Везде разводили нерп и тюленей, мухомор, как международная валюта, давно позади никчемное золото оставил. Все бы хорошо. Но…
Вот никак в жизни, а уж тем более в рассказе, не обойтись без этого противного НО. Правда? Вся проблема была в стране подленькой, по прозванию Кетай. Семен о них и тогда еще слышал, в свое время. Мол, как микробы они вездесущие, да и много их развелось. Вот и лезут через край своего Кетая, как пенная мухоморовка из бадьи, когда бродит.
И теперь вот думу думают пастухи, всенародно избранные. Есть у них кнопка