Путешествие в страну "Олению"

    Молодой чукотский шаман Семен Янедексыргын, как обычно,  проснулся от назойливого пиликанья сотового телефона. Будильник он поставил, конечно, неудачный. Это был новый гимн возрожденной России, которую называли здесь теперь просто - Страна Оления. И пел его известный всемирно бард Кола Бельды. Гимн назывался: «Увезу тебя я в тундру». Конечно, не на всей территории страны это было еще принято, но тут у них на Чукотке с приходом нового наместника, почти русского человека Абрама Сайромовича, все уже было решено.
     Лозунг «Олень возродит Россию» действовал безотказно. Почти все дальневосточные чиновники пересели из неуклюжих «меринов» в легкие и изящные оленьи упряжки.

   
    Благодаря стараниям Сайромовича и отчасти его изрядным деньгам на всей территории Чукотки действовали вполне современные технологии. Так и в родном бывшем совхозе Семена, который в годы застоя звался просто и без затей «Зря  коммунизма», а теперь снова вернувшим себе родовое имя «Интернетпыльгино», все было налажено. И сотовая связь, и компьютерная сеть работали исправно. А какую пользу это приносило простым пастухам! Ведь теперь водку в стадо можно было заказать с  нарочным: «Доставка из сельского супермаркета «Золотая яранга», круглосуточно». Семен тоже вовсю пользовался всеми прелестями и возможностями всемирной паутины.
    Все дело в том, что у парня была мечта. Нет, не так… - Мечта! Вот именно, с большой буквы. А хотел Семен разбогатеть внезапно, как их наместник. За месяц-полтора стать крупнейшим мировым олигархом и в нагрузку Хозяином Чукотки. Но хотел он этого не ради покупки какой-нибудь  команды  би-синхронного ныряния по мелководью рек пустыни Гноби, а была у него задумка великая. Хотел наш мальчик выкупить у проклятых пендосов штат исконно русский - Аляску. И дать свободу бедным, угнетаемым там нещадно, бесправным сородичам своим далеким. Святая мечта! Ведь читал он как-то, сидя в биотуалете на краю бухты, книжку о жизни их невыносимой там, в далекой Пендосии. «Хижина дяди Тома» звалась книжка та.

   
    Вот и пытался Семен в жизнь Мечту эту воплотить. При здравом размышлении и не трудно это совсем. Ведь точно - были в его роду шаманы великие, которые беспрепятственно могли в будущее проникать. «Верхние люди»* им помогали. Сказания об этом до сих пор живут на берегах холодных. Да и сохранилось у парня кое- что - несколько шкур гагачьих, хитро выделанных, с письменами непонятными. Ведь не знали предки того, что письменности у их народа и не было вовсе, до самого прихода Тан-Богораза, вот и малевали не пойми чего.
     Крепко подозревал Янедексыргын, что именно это заклинание об Упряжке Времени и попало к нему в руки. Вот он второй год и экспериментировал. Пока, прямо скажем, неудачно. Один раз такую жуткую бабу-келли* себе наколдовал! Еле избавился, уж больно ненасытная, шкуры все в яранге до блеска телесами своими вытерла, сексом его мучая, а самого Семена в долги загнала неслабые, пользуясь от его имени кредитом водочным в супермаркете. Пришлось денег ей дать и на учебу, аж в окружной центр отправить, на стриптизершу захотела. Шест из члена моржового* с собой повезла. Тем и спасся.

 
    Много непонятного случилось с ним за эти годы. И волос на голове выпал местами, теперь на ней пьяные сородичи часто в шашки играли, и ус стал расти почему-то только один, левый, и не сбривался, вот ведь. Одно время заговорил наш шаман с акцентом непонятным, чем поверг всех земляков своих в священный ужас.  «Слющай, дарагой, эта сапсем хароший цына  за алешка, мамой клянусс. Да». Долго отучался потом так  говорить.
    Но вот теперь он был на верном пути! Нашел в сети слова, к заклятью недостающие! Кому б другому и не сказали бы, но вам, дорогие читатели, мы верим. «Трах-тибидух» слова эти волшебные. Точно, точно! Сам Семен их и услыхал как-то в отрывке из фильма про волшебника, чукчу бородатого, который в бутылку здорово залез. И так слова эти на душу легли, что понял он: это то, что он так долго искал!

    Вышел Семен теперь, как он полагал, на финишную прямую.
Сварил, как и положено, зелье свое мухоморское и давай камлать* изо всех силенок своих шаманских. И как только произнес то самое заклинание, со словами вновь добавленными, тут оно все и произошло! Взвывали вокруг него духи небесные, да так, что Таня Буланова и Витас обзавидовались бы, что-то щелкнуло, скрипнуло… то ли в яранге*, то ли в шее у него что заклинило, но вдруг тишина наступила неслыханная. Неслыханная в том плане, что вообще ничего не слышал Семен. Даже в ушах поковырял посохом задумчиво. Не отступала тишина. И решил он на улицу выглянуть…


    А там! Прямо перед его ярангой диво-дивное стояло: транспорт,  доселе в тех местах невиданный, помесь велосипеда с креветкой, и цветом - как крабовые палочки. Все это сооружение сфера какая-то разноцветная, как мыльный пузырь, окутывала. Так вот она какая – Упряжка Времени! А стойбища родного, совхоза бывшего, и совсем ведь не было! Только в небе висели шары непонятные, искрящиеся, да пахло почему-то маслом машинным.
    Пожал Семен плечами - ничего неясно - и нырнул храбро в сферу ту радужную… Руль - как руль у велосипеда, и две кнопки,  красная и еще одна, тоже красная. Какую жать? Нажал, конечно, ту,  что  побольше. Снова взвизгнуло что-то, аж голову в плечи втянул шаман, и глаза свои узкие прищурил совсем уж.
    Открыл, глядь, а он уже на площади Красной, не раз им в инете виданной. Памятник оленю теперь тут стоит, высотою с храм бывший, а вокруг народ в праздничных кухлянках гуляет. И никому-то и  неудивительно его таинственное появление шаманское. Знамо дело, столица!..


    Ан нет. Подбежали к нему двое, на снегоступах и с луками за плечами. Гарпуны расписные в руках держат. Очевидно, воины. Говорят ему:
    - Три шкурки с тебя. За парковку на час.
    Какие шкурки? Где парк? Ничего не понимает Семен. Да тут один воин и  говорит сотоварищу:
    - Похоже, это снова дикий чукча к нам прибыл из прошлого. Видишь, модель креветкохода* устаревшая? Сейчас такие даже отсталые японцы не выпускают. – Потом спрашивает Семена: Ты с какого года-то прибыл, и настоящий ли ты человек?
     Ну, это-то Семен знал, «чукча»  и переводится на все языки мира как «человек настоящий», «гомо чукоткинс», если по латыни мертвой. И гордо так отвечает жителям этим столичным:
    - Да я не из прошлого, скорее, из будущего гость я к вам. Преклоняйтесь скорее. Ошибочка у меня вышла, а сам я аж из года 2005-го, вот вам!
    Расхохотались воины, один даже снегоступы потерял, так ногами в воздухе болтал, упав на спину.
    - Вот это да! Древний совсем. Как сумел барьер временной преодолеть? У нас, по ходу, таких еще  не было, - сказал один из них другому и обратился к Семену: - А попал ты, шаманишко слабенький, в год аж 2150-ый, в столицу Государства Оленьего, город  Москковырка! Так что по велению старейшины нашего Ельценихеу,  праправнука государя, славного в древности, к нему должны  доставить тебя. В ярангу царскую.
    Подхватили ошалевшего Семена, свистнули упряжку дежурную и поволокли…


    Притащили бедолагу нашего в палаты каменные, но внутри, видит Семен, все как  должно оформлено: шкуры оленьи на полу везде раскиданы, костерок горит в центре с чайником закопченным.   А прямо у костра, в белоснежной парке*, девушка сидит румяная да широкомордая. Таких красавиц Семен только у эскимосов видел.
    - Вот, Наталья Референтвааль, снова бродяга временной прибыл. Из 2005-го, говорит. К старейшине его, или как? - спросил один из притащивших.
    - Сейчас узнаю, - ответила красавица и, надев охотничьи широкие лыжи, подбитые камусом*, прошоркала к большой двери.      Мило улыбнувшись, она без стука исчезла за ней…
    - Ну, сиди тут тихо, не отсвечивай, может и пронесет тебя, пошли мы, - сказали воины и вышли, погрозив на прощание крепкими кулаками. Шаман сразу понял, его уже чуть- чуть пронесло. Потряс он ногой левой, из штанины содержимое вытряхивая, разогнал смущенно воздух вокруг себя ладошками. Принюхался, вроде сильно и не пахнет, да и жалеть уже поздно себя. Поэтому решил, будь что будет! Авось кривая вывезет.
    Семен с интересом осмотрелся вокруг. Высокие лепные потолки хоть и были изрядно закопчены дымом, но все равно производили впечатление. В уголке большой комнаты стоял компьютер с огромным экраном. На заставке огромный олень держал на себе земной шар. Как ни пытался наш хакер* доморощенный войти в сеть глобальную, не вышло. Пароль требовал ящик клятый…
    А тут и голосок приятный его окликнул:
    - Вали сюда, дикарь приезжий, примет тебя шеф. Вот же, наловчились по времени шастать, не сидится вам там у себя, в каменном веке, вонючкам, - презрительно выдала Референтвааль, сморщив свой плоский носик подозрительно.
    Семен, опасливо втянув голову в плечи, шагнул за порог…


    В огромном, величиной, наверное, с пастбище кабинете все было как положено у знатного оленевода. Костерок, шкуры, по стенкам чучела расставлены, и вот он - Великий Вождь! Сам Ельценихеу сидит на корточках у огня и ласково Семена рукой к себе манит. А лицо  у него такое доброе-доброе! Глаза-щелочки, щеки нерпичьим жиром намазаны, волосы в косичку заплетены. Красавец!
    - Садись, однако, рядышком. Еттык тумгатури!*
    - Ога. И вам не болеть, - неуверенно ответил Семен.
    Родной язык-то он знал не очень, если честно. Все больше на русском общались в его время. Однако и президент не заморачивался. Воровато покосившись на входную дверь, быстрым шепотом спросил:
    - Водку будешь? - Заметив недоуменный взор совсем ошалевшего шамана, зло процедил: - Блин, огненная вода! Сорок градусов. «Мухоморовка» называется. Ключница* делает из первосортной бражки. Через ствол винчестера прогнана. Да не выдрючивайся, пей! Велю тебе именем Ворона! - и он ткнул кружкой чуть ли не в харю Семена.
    Тот машинально взял и глотнул… Спустя восемь часов  он все же сумел перевести дыхание и сморгнуть слезу. Ельценихеу сладко похрапывал у костерка, накрывшись кухлянкой* с гербом Олении.
Потом вызванные президентом старшие пастухи (обороны там и прочих финансов) долго вдалбливали в гудящую голову шамана все мировые новости.


    Как понял Семен, везде в мире у власти были «настоящие люди». Да и мира разнополюсного как такового и не осталось уже. В основном рулили Великая Оления и ее сателлит Пендосия. Там у власти тоже был настоящий чукча, правда, слегка негр пока, Рейнвол, но политику поддерживал правильную. Только вот олешки северные часто дохли у него на ранчо в Калифорнии. «Заманались посылать», как сказал пастух по инделам. Короче,  все в мире было уютно. Мусульмане по-тихой вымерзали в Антарктиде, куда были загнаны великими чукотскими воинами. Везде разводили нерп и тюленей, мухомор, как международная валюта, давно позади никчемное золото оставил. Все бы хорошо. Но…
    Вот никак в жизни, а уж тем более в рассказе, не обойтись без этого противного НО. Правда? Вся проблема была в стране подленькой, по прозванию Кетай. Семен о них и тогда еще слышал, в свое время. Мол, как микробы они вездесущие, да и много их развелось. Вот и лезут через край своего Кетая, как пенная мухоморовка из бадьи, когда бродит.
    И теперь вот думу думают пастухи, всенародно избранные. Есть у них кнопка