Маленький рассказ о большой любви (часть 2)

утром возвращался с ночной смены и вместе с ним вошел в парадную. Он не обратил на меня никакого внимания, еще бы, ведь он видел меня пару раз в жизни, да и то мельком. Мы вместе вошли в лифт, я сказал, что мне нужен девятый этаж и встал за ним. Когда двери лифта открылись на восьмом этаже я сделал ему подсечку и он рухнул из лифта на площадку перед ним.
Он попытался встать и я несколько раз ударил его сначала кулаками по голове, а затем ногами — по чему придется. Вообще, когда я шел к нему, у меня было одно желание - просто на смерть забить этого мерзавца, но вдруг перед глазами у меня встало лицо Лены и я как будто услышал ее голос:
- АНДРЕЙ, НЕ НАДО! ОСТАНОВИСЬ!

Я с трудом остановился, подошел к его двери и позвонил в звонок, дверь почти сразу открылась и на площадку выбежала мать Лены.
- Заберите домой эту падаль, - спокойным голосом сказал я.
Она закричала, что сейчас вызовет милицию, на что я ответил:
- Вызывайте, только вам придется рассказать, за что я избил этого урода.
Мать Лены сразу замолкла, подхватила мужа за плечи, помогла встать и отвела в квартиру, одарив меня злобными и одновременно бессильным взглядом.
Через пару месяцев они куда-то переехали и до конца жизни ни я, ни Лена, больше их не видели и не слышали.

*****
Прошел год. Мы продолжали жить одной дружной семьей. И я и Лена закончили вторые курсы институтов и готовились уехать на дачу. Внешне Лена полностью восстановилась, вновь стала иногда улыбаться, прошли приступы депрессии, которые буквально изводили и ее и меня в первые месяцы после изнасилования. Она уже разрешала мне касаться ее в обыденной жизни и прошли те времена, когда любое прикосновение к ней вызывало у нее приступы страха и паники.

В последнее время она даже позволяла поцеловать ее, пока еще не в губы, но хотя бы в щеку. Однако я каждый раз видел, какого напряжения сил стоил мой каждый поцелуй и не злоупотреблял этим. Поцеловать же меня она пока так и не могла, она делала попытки, но в последний момент с огорченным лицом говорила: - прости, не могу. Но прогресс был налицо. Одно только угнетало меня, Лена упорно отказывалась выйти за меня замуж. Она говорила:
- Андрюша, я очень тебя люблю, но зачем тебе такая жена, которая ничего не может в постели. Я не могу заставить себя это делать с тобой. Мне так стыдно, мне так плохо, но я не могу, вынести эти отношения. Как только я ложусь в постель и ты касаешься меня, так у меня перед глазами тот день, я сжимаюсь от страха и еле сдерживаю крик. При этом я люблю тебя всем сердцем и хотела бы всю жизнь провести с одним тобой.

Мама очень переживала за нас. Она пыталась уговорить Лену сходить к психиатру (о психотерапевтах, в сегодняшнем понимание этого слова, тогда и слыхать не слыхивали), но она упорно отказывалась, говоря, что у нее не хватит сил рассказать все кому-то еще кроме нас и вновь, хоть и мысленно, пережить весь этот ужас. Это случилось когда мы возвращались с Леной со дня рождения, моего лучшего друга, Сергея, единственного человека, кроме нас с мамой знавшего всю нашу историю. Я был уверен в нем, этот не проболтается. Вышли мы довольно поздно и конечно, нам надо было идти домой по освещенным улицам, где хоть изредка мелькали прохожие. Но мы, по глупости, решили срезать путь и пройти через плохо освещенный дворик, который показался нам абсолютно пустым.

Вдруг из темноты детской площадки нам на встречу вышла компания подвыпивших парней, три амбала лет под двадцать и один щуплый подросток лет семнадцати. Я сразу понял, что добром это не кончится. Они как-то по-деловому окружили нас и щуплый с гадкой ухмылкой произнес:
- Ребята, вы посмотрите какой подарок нам сам пришел в руки. Какая краля, будет с кем позабавиться. Вы двое — держите этого, и он указал на меня, а мы пока на скамеечке займемся куколкой, потом поменяемся.

Один из парней схватил сзади Лену и зажал ей рот, а двое стали подходить ко мне. На Лену было страшно смотреть, она извивалась в руках пьяного подлеца, в глазах стоял животный ужас и я понял, что надо действовать самому, неожиданно для подходящих, иначе шансов у меня не будет.
Я резко выбросил вперед ногу и изо всех сил заехал, как мне показалось, самому грозному из парней между ног. Страшный по последствиям удар, после которого человек минут на пятнадцать превращается в орущего от боли червяка. Мужик сложился пополам, рухнул на землю и завизжал как поросенок.

Пока остальные в растерянности остановились, я подскочил к другому парню и со всех сил врезал кулаком ему в челюсть, а когда он согнулся, добавил по ней коленом. Раздался хруст и я понял, что если челюсть и не сломана, то уж наверняка выбита и ему будет не до меня.
А дальше я сделал роковую ошибку. Надо было разобраться и со щуплым, но мне хотелось поскорей освободить Лену и я пошел на встречу, уже оттащившему ее на несколько метров, парню. Вдруг раздался сдавленный крик Лены:

- Андрей, осторожно!
Но было уже поздно, я почувствовал два удара справа в область печени. Боли не было, но почему-то свет начал меркнуть, асфальт приблизился к глазам и наступила темнота. Я еще успел услышать топот убегающих ног и страшный крик Лены:
- Андрей!

Через несколько минут я вновь ненадолго пришел в себя. Лена стояла на коленях рядом со мной, руками зажимала мне живот, из которого толчками вытекала кровь, при этом она непрерывно целовала мое лицо и шептала:
- Андрюша, любимый, живи, только живи, сейчас будет скорая, держись!
И свет снова померк.

Когда я снова открыл глаза перед моим мутным взором открылась больничная палата, освещенная ярким солнцем и сидящая у моей кровати Лена, держащая меня за руку. Глаза ее были закрыты, лицо полностью сосредоточенно, губы что-то шептали, но я не мог понять что. Я смотрел на нее и не мог понять, что изменилось в ней.
Только через несколько секунд я понял, как она осунулась, в волосах появилась новая седая прядка, а лицо было белое как мел. Я попытался позвать ее, но от усилия говорить снова впал в беспамятство.
[/justify]