Осень будто сглаживает отпечаток одиночества. Наложенный когда-то в юности и не смытый доселе. Чудная пора увяданья всего девственно чистого. Пора зрелости. Иногда она приходит в Москву с душком 20х лет прошлого столетия и ароматом «Красная Москва». Этот особый шарм наготы природы и человеческого откровения. В своей сущности – безобличие души.
Осенняя атмосфера ни с чем не сравнима, словно празднество предстоящей старости или смерти. И сырость. Она то давит, то пьянит. Я бы ее сравнила с каким нибудь алкоголем. Например, с вином. Оно тоже имеет осенний оттенок в своей горечи.
В этой атмосфере прекрасно поистине все: рванный осколками луж асфальт, стыдливость деревьев и их же алчность, безлистное кружево ветвей расчленяющих небо, словно на лице москвички вуаль. Все, буквально все бросается в глаза и в тоже время язвенная опустошенность.
Я не могу не выделить серое небо и дожди. Это же монолог души и тела. Олицетворение депрессии. Вообще ливни и промозглость вдохновляют, как ничто другое. Особенно когда едешь в теплом трамвае, а за окном стеной дождь, падают разноперые листья и вышивают город лентами дорог. Ничего прекраснее и блаженнее нет. Безусловно я найду красоту и в зиме, и в лете с весной. Но самые прекрасные ливни только осенью. Они успокаивают и даже в бездушном навевают уют.
Не боготворить эту рыжую бестию невозможно, ибо она единственная может так очаровывать и пьянить. Осень, как редкая женщина, она есть утонченность и грациозность, женственность и грешность, откровение и обман. Если проникнуться ею, то можно увидеть столько граней. Но люди в своем большинстве предпочитают ее игнорировать. Странно…
Странно подумать, что когда то я и сама не видела в ней ничего кроме дождей. Славу богу, что ошибалась.
