Уснуть в эту ночь мне так и не удалось. Собственно, и не хотелось. То ли сказывалось возбуждение бурной ночи, богатой впечатлениями, то ли таково было действие браслета на мой организм (что вероятнее всего), но, и по дороге домой, и уже вернувшись к себе, я ощущал себя сильно сжатой пружиной. И, конечно же, мне не терпелось испытать машинку в действии. Рассказы и показы - это хорошо, но я чувствовал крайне жгучую необходимость всё проверить самому.
Сгорая от нетерпения, я почти бегом добрался до своей квартиры, трясущимися от возбуждения руками вставил ключ в замочную скважину и повернул его. "Логово" приняло меня в свои недра.
Сбросив, где попало, куртку и обувь, я с ходу плюхнулся в кресло и только теперь сообразил, что совершенно не имею понятия, куда я, собственно, собрался? И, вообще, что намерен делать?
А тут ещё "загребло" не вовремя: "верный мой брегет" напоминал, что пора бы и пополнить запасы так неразумно расходуемой на всякие треволнения энергии.
Честно говоря, я был удивлён: мне представлялось, что теперь-то уж я не должен испытывать недостатка в энергии. Скорее всего, сказывалась привычка гасить стрессовое состояние чем-нибудь вкусненьким.
Ну что ж, за едой и приведём свою основательно взъерошенную нервную систему в порядок, да и с программой на ближайшее будущее определимся.
Я прошёл на кухню и зажёг свет. Тараканы недовольно разбежались со стола, где в живописном беспорядке валялись остатки моей вечерней трапезы. Стало противно, и я сгрёб всё в мусорное ведро. Поставив чайник на плиту, тоскливо огляделся в поисках чистого бокала.
"Не мешало бы, конечно, и посуду помыть, - вздохнул я. - Хоть назло тараканам".
"Потом! Потом! - стучало в такт сердцу. - Перехвати чего-нибудь и - за дело!"
Я заглянул в холодильник. Оттуда на меня печально посмотрел одинокий заплесневелый сырок.
"М-да... Не густо…"
И тут меня осенило:
"Ну, какой же я идиот! Ведь я сейчас вполне могу позволить себе закатить королевскую пирушку! Светский, так сказать, ужин. Или завтрак?"
Будильник, натужно поскрипывавший на холодильнике, показывал два часа. Естественно, ночи. Самое время для грабителей.
"Чего телишься? - подтолкнул я себя. - Давай!" - И несмело позвал:
- Сезам...
Окно с засаленной занавеской обрамилось светящимся контуром.
- Ну-ка, Сезамчик, давай потихоньку вперёд… - При этом я нервно сглотнул.
Окно вместе с занавеской и ползающими по ней тараканами двинулось навстречу и, соприкоснувшись с плоскостью экрана, растаяло, растёкшись по ней чернильной темнотой ночи.
Это можно было сравнить с видом через лобовое стекло движущегося автомобиля, с той лишь разницей, что "стекло" это было побольше размером и "автомобиль" мой, не разбирая дороги, пёр через ночь, пронзая насквозь попадавшиеся навстречу дома и предоставляя моему взору подробности их внутреннего убранства.
Везде, естественно, уже спали. Только в одной квартире, больше походившей на мусорный контейнер, дым стоял коромыслом, и несколько пьяных мужиков и баб в грязном нижнем белье, а некоторые и вовсе без него, сосредоточенно резались в карты, сопровождая игру отборнейшим матом. Под столом валялось несколько пустых бутылок, а на столе сиротливо стояла одна, видимо, последняя, в обществе захватанных и давно немытых железных кружек.
Всё это промелькнуло, оставив только фотографический отпечаток того, что я успел разглядеть.
А браслет нёс меня дальше.
Чтобы прекратить не совсем приятное созерцание чужой частной жизни, я свернул на дорогу и понёсся над ней на высоте метр-полтора.
- Налево... - тихо направлял я движение. - Теперь направо...
Дорога была знакомой: я искал магазин.
- Вот он! Теперь давай прямо внутрь...
Браслет проехал сквозь витрину.
- Стоп! - Мы упёрлись в стеллажи с продуктами. - Сезам, откройся!
Я протянул руку и, не вставая с кресла, на котором сидел во время полёта через спящий город, взял с полки несколько целлофановых пакетов с конфетами, вафлями и пряниками.
В этот момент в углу под стеллажом что-то зашуршало. Я вздрогнул:
"Попался!"
Но это оказалась всего лишь крыса, испугавшаяся не меньше моего и улепётывавшая теперь во все лопатки прямо через зал. Не ожидала, видать, что здесь может объявиться кто-то среди ночи.
"Струсил, милок? - усмехнулся я над собой. - Воришка несчастный!"
Невдалеке находился прилавок со спиртными напитками. Бутылки стояли ровными рядами, гордые, исполненные собственной значимости. Я представил, как бы сейчас прыгала от радости та пьяная компания, которую я видел только что по дороге сюда, подбрось я им с десяток этих экземпляров: аист принёс...
"Щас! Только шнурки поглажу!"
Я спрыгнул в зал и подошёл к стеллажу с молочными продуктами. Взял пару пачек масла, сырков несколько штук и три банки сгущёнки. Больше в руках не уместилось.
"Всё. Хватит. Пока и впрямь не застукали".
Я забрался со всем награбленным добром обратно к себе на кухню и дал отбой браслету.
"Ну вот, - я торжественно отворил дверь холодильника и стал складывать туда продукты. Тот довольно заурчал, обрадовавшись, что теперь не вхолостую работать будет. - Можно и пир закатывать".
Как раз и чайник подоспел. Я чайку заварил и с удовольствием предался чревоугодию.
"А что? Неплохо! - блаженно щурясь, подумал я. - Чем тебе не волшебная палочка?"
Вскоре брюхо отказалось принимать что-либо. Отдуваясь, я прошёл в комнату и бухнулся в кресло.
"Ну-с, итак! С чего же мы начнём?"
Можно было и не спрашивать: пока я трапезничал, перед моим мысленным взором маячили звёздные дали.
- Сезам! - окликнул я своего коня и, когда светящийся прямоугольник послушно возник передо мной, скомандовал: - Давай-ка круто вверх!
Изображение на экране резко дёрнулось вниз, за долю секунды промелькнули тускло освещённые ночниками квартиры соседей сверху, а потом через мгновение стало темно: мы выскочили через крышу под открытое небо, затянутое осенними облаками. Но уже через две-три секунды мы их пронзили и моему восхищённому взору предстала панорама звёздного неба, приправленная надкушенным "пирогом" растущей Луны.
- Давай-ка, Сезамчик, туда! - ткнул я пальцем в неё. - Разглядим старушку поближе.
Звёздный рисунок сместился чуть левее и Луна, оказавшись теперь в середине экрана, стала быстро увеличиваться в размерах.
Полёт проходил абсолютно беззвучно. Ни тебе рёва двигателя, ни свиста ветра в ушах. Только потихоньку тикали часы на стене, да под окном на улице кошки выясняли отношения. Шёл третий час ночи.
Звёздное небо, с разбухающей, словно на дрожжах, Луной, приятно волновало душу. Сколько себя помню, всегда в душе жила мечта о полёте. Сколько раз я представлял его в своих безудержных фантазиях! И вот он - сладостный миг!
Мне в голову пришла небольшая идея.
- Сезамчик, друг мой, - я поймал себя на мысли, что разговариваю с браслетом, как с живым, - а нельзя ли создать круговой обзор? Очень уж оглядеться хочется...
Не успел я закрыть рот, как экран разъехался и в стороны, и вверх, и вниз. У меня замерло сердце: из всей обстановки комнаты осталось только кресло подо мною, да небольшой пятачок пола, где стояли ступни моих ног. Я судорожно вцепился в подлокотники. Впечатление было ошеломляющим: сразу у ног разверзалась бездна, усеянная мириадами далёких звёзд! Позади висела удаляющаяся Земля, разделённая терминалом на ярко-голубую и тёмно-синюю половины, справа слепило Солнце, очень яркое, даже можно сказать - злое - Солнце.
Я прикрыл глаза рукой и, щурясь, попросил:
- Сезамчик, а нельзя ли как-нибудь... э-э-э... приглушить свет родимой звезды? Глаза выедает.
Оказалось, что тоже можно. На том месте, где только что полыхал яростный диск Солнца, появилось тёмное пятно, точно закрывающее светило, из-за которого выглядывали факела солнечной короны.
- Вот и умница, - облегчённо вздохнул я. - А теперь - чуть быстрее, если можно... Ну-ну, не так быстро! - испуганно воскликнул я, увидев, как рванулась мне навстречу Луна. - Вот так...
Луна быстро приближалась. Уже вырисовывались знакомые по учебникам астрономии подробности рельефа: кратеры, цирки, по краям диска ощетинились пиками горные гряды. Да, портрет старушки вблизи говорил далеко не в пользу сложившегося представления о ней, как о романтическом символе волшебных ночей. Мёртвый окаменевший мир...
Когда до поверхности планеты осталось километров двадцать (всё это на глаз, конечно), я дал браслету команду на орбитальный облёт вокруг Луны. Оглядим, так сказать, с высоты птичьего полёта.
Исполинской дыней висевшая у меня над головой, Луна плавно съехала мне под ноги, и кресло моё, превращённое в летательный аппарат, понесло меня над диким ландшафтом древнего мира.
Скорость была очень большой, разглядеть удавалось немногое, только самые крупные детали рельефа, и я попросил:
- Сезамчик, помедленнее, пожалуйста... Ещё... Вот так... А теперь пониже... Ещё ниже... ещё... Достаточно!
Браслет повиновался идеально. Казалось, даже с явной охотой. Видимо, вслух можно было ничего и не говорить, только бровью, как говорится, повести. Но общение с ним доставляло мне удовольствие. Он отзывался на все команды, как хорошо выдрессированный и верный пёс.
Мы плавно скользили метрах в пятнадцати над поверхностью. Видимость была - изумительная! Настроение - ничем не хуже. Ощущение - сродни полёту во сне. С той лишь разницей, что сейчас я мог разглядеть любую мелочь, чуть ли не руками пощупать, что, как известно, во сне не всегда удаётся. Там тебя влечёт, тащит и ты не волен над событиями (за редким исключением). А здесь я мог даже остановиться, выйти на поверхность, камешки пособирать...
Мысль пришлась мне по вкусу. А почему бы и нет? Когда ещё я мог позволить себе подобную роскошь? Что-то не припоминаю. Помнится другое, как я ужасно завидовал американцам, когда они разгуливали по Луне. Завидовать-то я завидовал, но и в самых смелых своих фантазиях я даже и предположить не смел, что такая возможность может предоставиться мне самому. А теперь...
Ну что, попробуем?
И тут же стукнуло в темечко: балда! На Луне же нет атмосферы! И для того, чтобы выполнить свою прихоть, мне надо где-то раздобыть скафандр! У-у-у...
Я вспомнил громоздкие шкафоподобные скафандры наших, да и американских, космонавтов и мне сразу расхотелось гулять по Луне.
Я немного приуныл: оказывается, не так уж мы и сильны...
Но опять-таки, если к этой проблеме заехать с другой стороны? Дед чего-то, помнится, говорил о силовом поле, окружающем меня теперь? Поле есть, я убедился, имел такое удовольствие. А может ли это поле роль скафандра выполнять? Он чего-то там про атомную бомбу плёл? Мол, защита настолько капитальная, что и атомный взрыв выдержит. Ну а пузырь-то с воздухом разве не сумеет удержать?
М-да... Деда уже нет, а сам браслет