Это случилось недавно. Третьего дня тому назад внезапно навалилось эмоциональное опустошение, неожиданно пришло отупение от избытка впечатлений, отрешение от восприятия чувств оказалось сродни ударом обуха по голове. На почве стресса пропал аппетит, еда потеряла вкус, поедание пищи утратило смысл. Некогда стройная фигура, поджарое мускулистое тело обрело округлые формы благодаря целительному действию жира. Вследствие этого появилась роскошная медлительность движения, грациозная плавность хода, величественность в каждом жесте и циничная снисходительность в мудром взоре. Депрессия спровоцировала крепкий сон. Исчезли ночные кошмары. Упорядочилось течение некогда игривых, взбалмошных мыслей. На смену пришли взвешенность, продуманность поступков и действий. Произошло то, чему трудно найти рациональное объяснение.
Оно нагрянуло нечаянно, когда к ней совершенно не готов, когда её совсем не ждёшь. Персик, умудрённый кошачьей тяжёлой, полной невероятных лишений жизнью элементарно попался в сети сладкой ловушки. Судьба сжалилась над прожжённым ловеласом и подвела под его внимание её, вторую половинку, прекрасное создание, милую кошурку снежно-дымчатого серого окраса. Мягкая шелковистая шерстка кошурки так заворожительно дрожит под легкими прикосновениями шаловливого насмешника ветерка.
Безусловно, в любовных утехах Персик далеко не новичок. Если не съел собаку на этом деле, то наверняка опустошил не один десяток собачьих мисок с вкусной едой и сахарными косточками. Также Персик был в курсе, на какой гнилой козе подкатить к соблазнительной кошурке, дабы после непродолжительного вербально-тактильного периода перейти к самой наиактивнейшей фазе привлечения пряником с применением гнусно-необходимого на практике кнута. К суровой действительности сладкой жизни Персик относился со спартанским пониманием, что не всегда всё идёт по сценарию обольщения, так как он пишется пролитой кровью из ран и царапин, полученных в жестоких схватках с не менее брутальными соперниками за сердце и внимание кошачьей самочки. Дуэлянты обычно сходились один на один на любой пространственной площадке, невдалеке от символического места, где была брошена перчатка вызова на бой. Под восторженное «мр-р-мяу!» друзей, поклонников и сочувствующих с обеих сторон, до пронзительно-иступлённых стенаний «уау-уау!» и тихого бешенства. Та же, из-за которой разгорелся сыр-бор, либо индифферентно следила за происходящим столкновением амурно-боевых искусств, либо презрительной небрежностью подливала масла в огонь бросая то одному драчуну, то другому повод поддержки. И сыпались её слова язвительными, меткими словами, унижающими котовье самолюбие, и острыми, как кончики ресниц, саркастическими высказываниями. В котах просыпалось обострённое боевое обоняние, сбрасывалась с глаз дрёма и в дело вступала виртуозная практика победителя. Вскипала в сердце котовьем благородная ярость, позволяющая увидеть в противнике обыкновенное препятствие на пути достижения цели – к сердцу неимоверной красавицы, которое, издревле известно, склонно к измене.
Вернёмся к Персику. Поборов в себе решительную робость, впечатлившись волшебством рассказов древних о подвигах былых героев, вдохновясь энергией саг, Персик первым сделал шаг навстречу неизвестности, когда симпатичная кошурка вошла грациозной поступью во двор, где Персик не первый год своей жизни устанавливал суровый порядок сильной и крепкой кошачьей лапой.
Поднаторевший в любовных инсинуациях, Персик остолбенел в прямом смысле этого слова и его семантического значения. Красавица посмотрела на него огромнейшими, прозрачно-небесными и бездонными, как вселенная, глазами и доверительно проворковала, умело грассируя «мр-му-мур-мур!», что означало: «Познакомимся, красавчик!» Сбросив с глаз пелену наваждения, Персик повёл гибким телом, хвостом изобразил замысловато-гимнастическое движение кончиком распушенного хвоста. Затем как можно снисходительно, делая как бы джентельменское одолжение, ответил: «Мр-ма-а-а!»
Контакт установился. Знали бы коты и кошки, живущие в соседних дворах и районах, посёлках и городах, на разных континентах в разных странах, обитающие на других планетах других звёздных систем под разными солнцами и лунами, насколько быстрым может быть сливание культур. Без шоковой альтернативы. Просто пойдя на сближение. После доверительно потеревшись мохнатыми мордочками, пойти осваивать целинные поля любви, облагораживая серые и скучные ландшафты смиренной страстью и благородным безумием.
Увы! Ах и ох! Стереотипы мышления свойственны как беспозвоночным, так и позвоночным формам жизни. Как имеющим дурную привычку прямохождения, так и предпочитающим передвигаться на четырёх лапах.
Обхаживая подругу, Персик поинтересовался именем гостьи. Узнав, что, долго не мудрствуя, хозяйка пошла наименьшим путём сопротивления и назвала домашнюю любимицу пошлым, набившим оскомину именем – Мурка. Всем сердцем своим котовьим и широкой котовьей душой вознегодовал Персик! «Как?! как можно! Ты не Мурка!» – «А кто же?» – изобразила удивление гостья. – «Королева! – воскликнул Персик и добавил запальчиво: – Снежная королева! Сошедшая с поднебесных горных заснеженных вершин на нашу скучную землю!» Персик знал порядок построения фраз и употребления слов, воздействующих правильно на нервную систему кошек и оказывающих благотворное влияние на них, сюда же можно смело отнести опыт старых товарищей, вкусивших плоды любви до полной потери одного глаза, части уха или изуродованного хвоста, этих ветеранов, щедро делящихся накопленным опытом с молодёжью.
Польщённая красноречием Персика Мурка, она же в она в его облагороженной интерпретации – Снежная королева – жеманно щурилась, кокетливо попискивала, уклонялась от настойчивых прикосновений и со сценической достоверностью и грацией подставляла под чувствительные касания то шейку, то носик, то просто ласково хлестала настойчивого кавалера кончиком хвоста по наглой персиковой роже.
«Я увидел тебя и погиб! – мяукал блаженно пьянеющий от реальной перспективы закрутить крендельком хвостик Снежной королевы и оказаться хоть на время властелином колец. – Если ты не…» – «Если я что – не?» – дразнилась совратительница. – «Держите меня тысяча кошачьих чертей! – завопил Персик, – меня распирает от желания закричать караул!» – «Так кричи же! – подбодрила Персика Снежная королева, – кричи, рычи, мой лев, извергай потоки слов, мой Везувий!» – «Всё так, о, моя Королева!»
Рассудив, что от слов пора переходить к делу, Персик полез напролом, стирая замшелые клише, ломая шаблоны, выходя из образа обходительности.
Непоправимое совершается намного чаще, чем может показаться несведущему в теме любви. Кошурка снежно-дымчатого серого окраса осадила азартного, любвеобильного Персика, выдавшего экспромтом целый английский сонет о её красоте, на ходу сгруппировав слова в мелодично звучащие строки. Она практически вылила ушат разочарования на голову Персика, промурлыкав ему на ушко: «Дай полакомиться едой из твоей тарелки и после можешь делать со мной, что хошь!»
Рассуждая об инфантильности поведения некоторых особей, резюмируя поведенческие особенности и смотря на Мурку, – какая из неё к чертям кошачьим Снежная королева, – с жадностью поедающую его обед, Персик в очередной раз подумал о том, что старая подруга лучше новых двух…
Комсомольское, 1 октября 2024 г.