белое запястье. Но на меня это не произведет впечатления – я видел, что бывает, когда лопается белая нежная кожа, какое уродство мяса она скрывает…
Я демон, а не человек и мне важна исполнительность.
– Я сел в машину к друзьям, и тут раздался визгливый женский смех…
Это совсем просто. Это не смех, друг мой, это что-то в машине. Что именно? Откуда я знаю, человечек? Вы столько всего придумали, что мы, несчастные, за вами не успеваем. Но пусть будет э…мотор. С ним было что-то не так. Посоветуй другу отправить машину в автосервис, а я сделаю себе пометку пнуть голосистых призраков. Нечего пугать, если не собираетесь больше явиться. Что вам, делать, что ли, нечего?
Бараны вы, а не призраки. Зачем кусать, если жрать не собираешься?!
Кто следующий?
– Зигги пришлось усыпить, – ещё один несчастный рассказывает мне про свою любимую собаку. Признаться, этих людей я люблю больше. Их легче убедить в том, что ими движет чувство вины, а от того и кажется: лай или мяуканье, теплые следы на постели, тяжесть в ногах, как будто твой пес лег туда же…
На деле, это всё тоже наши низшие демоны шалят. Или ластятся, ища тепла, осколки его, останки, или играют с людишками. Но тут людей легко убедить. Надо ввергнуть их из страха в чувство вины, ведь если бы ты был хорошим хозяином, ты бы раньше заметил, что твой кот…
– Пёс. Зиги был псом!
Да-да, пес. Разумеется, я просто оговариваюсь. Так вот, твой пёс приболел. Он ведь приболел?
– Нет, был таким же как всегда. А потом стал вдруг отказываться от еды, скулил, почти не вставал.
– И вы сразу повели его к ветеринару? – я знаю, что это ложь. Даже у людей не бывает «вдруг» болезней. Всегда есть симптомы – предшественники, а уж у зверей, которые ближе к природе и вянут ещё до того, как болезнь вышла во всей красе, и подавно. Просто кто-то недоглядел. Но не признается!
– Нет…– голос посетителя тускнеет. – Только наутро повезли.
Ну вот тебе и чувство вины. Тебе все кажется, это из-за него. Закрываем двери страха, до свидания.
– Лия, кто следующий?
Лия рапортует как-то вяло, похоже, до нее начинает доходить то, что мне она неинтересна сама по себе. Меня это расстраивает! Она только начала ориентироваться в моем расписании, только зарекомендовала себя как хороший организатор, и тут тухнет! Нет, мне такое не нужно. Впрочем, пока не до нее. Кто там?
– Это было похоже на то, что кто-то ужинал. Кто-то невидимый царапал тарелку вилкой и ножом!
Да тьма! Ну захотелось призраку почувствовать себя живым. Ну что паниковать-то? почему тянуть это за собою надо?
– Вы кого-то видели?
– Нет, я включила свет, но в кухне было пусто. И звук прекратился. А когда я пошла из кухни, начался снова.
Тут надо довести до «у соседей был ремонт». Неважно, что это неправда. Важно, что человек хочет себя защитить и найти объяснение, чтобы не подпитывать себя страхом. Но я вот не понимаю – раньше ко мне приходили с жалобами на то, что показалось лицо или тень, или кто-то сидел в ногах у постели – кто-то чёрный и тяжёлый, или кто-то моргал из стены, а теперь ко мне что – со всякими звуками приходят?
Вот народ пошёл! Слабеют, что ли? Подумаешь, тарелкой кто-то звенел! Тьфу… вам показалось, показалось, понятно? Отлично, до свидания, дверь запечатана, оставьте чек у Лии.
Кто следующий?
– Это был гибрид человека и собаки! Как какой-то оборотень! И он был в моем дворе!
Во-первых, не оборотень, а тогда уж скорее стрыга или стрыжник. Уж если лезешь в мою терминологию, то выбирай правильно. Во-вторых, как жаль, что я не могу тебе этого сказать. В-третьих, побольше убедительности в голос, и…
Это была собака, мой дорогой друг. Уверяю тебя, это была собака. Огромная, бродячая псина, которая э… ну, вероятно, её опалили какие-то подростки или она попала в огонь – вот и облысела, и получилось страшное существо, которые ты в темноте принял за человека.
Убедительно? Нет. Ну или это была порода такая. Какая? тьма, я не знаю, но есть лысые кошки, когда я жил при дворе Аменхотепа, а потом и Яхмоса, я вдоволь наобщался с этими созданиями, каждое из которых как намеренно несло мне какую-нибудь пакость!
Может и лысые собаки есть. откуда я знаю. Но это была собака, а не гибрид. Ясно? Всё, больше не приходите и не отвлекайте меня своими глупостями, нет в вас такого страха…
– Кто следующий?
– На сегодня всё, мистер Моракс. Мистер Рикс позвонил четверть часа назад, попросил отменить встреч, ему нездоровится.
А вот это плохо. Мистеру Риксу бы явиться. Мне его страхи запечатывать и прогонять ещё три-четыре сеанса, не меньше. Ему не посчастливилось стать объектов внимания очень ретивого полтергейста. Мистер Рикс – большой любитель старины, въехал в построенный в прошлом веке дом, который, как и все древние дома, пережил много историй на своем веку. И, разумеется, кровь в этих историях тоже была. Скрип дверей и шорохи его не пугали, казались понятными, а вот пробуждения с синяками и ссадинами по своему телу мистер Рикс уже не мог. Он не был лунатиком. Он не был активен во сне, но раны прибавлялись, а однажды он и сам проснулся от того, что пытался себя задушить.
Я пожаловался тогда своим, полтергейста отозвали, загнали в ничто, так как мистер Рикс не был назначен в жертвы нашему миру, но страх у мистера Рикса не прошел и он был в состоянии какой-то вечной меланхолии и тоски. Объяснимо, на самом деле, так как его держал полтергейст, передавая ему через себя тоску загробного мира, но вот полтергейста нет, а мистер Рикс до меня не дошёл…
А ему бы как раз и надо. Опасаюсь я за него, надо признаться. Неплохой человек, интересный, я искренне хотел бы его спасти от пережитого.
Но я не ангел – я работаю только с тем материалом, который доходит до меня сам, я не буду бегать за кем-то по пустыням или лесам, да даже номер не наберу, предлагая исцеление. Я спасаю, но я не фанатик.
Я просто демон.
– Хорошо, тогда до завтра, – я киваю, собираюсь уходить, но Лия совершает роковую ошибку.
– Мистер Моракс, а что вы делаете сегодня вечером?
Я оборачиваюсь. Она стоит взволнованная и смущенная. Ей непривычно проявлять инициативу, но, видимо, она совсем отчаялась.
– Я просто подумала, что если вы не очень заняты, то, может быть, если вы захотите…– она теряется, мямлит. Её смущение сменяется страхом, потому что я тоже меняюсь.
Видит тьма, я не хотел так поступать. Но я не люблю, когда ко мне лезут. У меня есть свое пространство и там людям не место. Хватит их в моем пути и без этого!
Лия даже не понимает что с ней случилось, и что случилось со мной тоже. на её глазах я превратился в чудовище, а вернее сказать – показал свой облик.
– Чего ты боишься? – мой голос в ее голове, хотя я даже не открываю рта.
Она хочет сбежать, но не может. Она хочет крикнуть, но рот ее впустую хватает уже ненужный ей воздух. Она плачет беззвучно и слабо, а я обрушиваю в ее голову страх всех, кто приходил ко мне за все время ее работы. Я топлю ее в страхе перед тенями, призраками, лицами в вентиляции, гибридами…
Я топлю ее в них. Она захлебывается, пытается стряхнуть с себя липкий страх, но страх поглощает её. Он выходит из моего тела второй, уже полновесной собранной сущностью, вырастает, позволяя ей испугаться еще больше.
Страх – это один большой желудок. Много страхов – много мелких желудочков. И сейчас весь этот желудок, скроенный из мелких желудочков, падает волной на Лию, перемалывая ее в своем ненасытном и алчном нутре.
Секунда, другая… Лия кричит, потом хрипит, но никто ее не услышит. А потом от нее ничего не остается. Даже туфель.
Страх рычит, довольный, поворачивается в мою сторону и я отшвыриваю его во тьму. Негоже нападать на того, кто тебя кормит.
Тихо. Пусто. Слушаю тишину, улыбаюсь. Жаль, конечно, что завтра придется звонить в агентство, изображать ругань, мол, послали ко мне какую-то алкоголичку, которая опаздывала, а потом и вовсе не пришла…и это неправда. Но какая разница? пришлют новую. Надеюсь, понятливую. А еще больше надеюсь, что умную, которая будет работать и только работать.
Исполнительность – главное преимущество людей. Почему же они перестали им пользоваться?
Но это завтра, а на сегодня вечер свободен и можно прогуляться по такому яркому людскому миру, в котором точно никогда не закончится работа для демонов, что не только губят, но и спасают.
