Сетка игрового поля, металлические шарики. Их можно вставлять в отверстия и выкладывать различные фигурки. Какие? А какие хочешь, или, вернее, какие получатся.
Я приобщаюсь к этому миру, приоткрывая мутную завесу, постигая цепь важных событий, странных и непонятных.
Если фишки выложить полукругом, то получится яркая радуга. Но. Неосторожное движение, и, деталь, вырвавшись из детских рук с громким стуком ударяется об пол. Замираю. Натужное кряхтение, и тишину прорезает судорожный плач проснувшейся младшей сестрёнки. Меня просили не шуметь. А я? Я её разбудила, и в квартире кроме нас никого нет. Растерянность, нарастающая паника. Я тоже плачу.
Трудно выложить легкокрылую бабочку, но вот парусный кораблик получается у меня хорошо. И почему взрослые опять громко ссорятся? Собранные в чемодан вещи, громоздкий узел. Отчётливо запомнилась ручная мясорубка в маминых руках.
- Мы уходим! - Но это неправильно. Папа, мой папа. Он хороший. Я бросаюсь к нему, обнимаю его колени, громко кричу. Меня невозможно оттащить. И всё остаётся как было, наша утлая лодочка продолжает трепыхаться в штормовом море.
А я украшаю панно рыбками, неуклюжие утята плывут по водяной глади, и по всей картине красивые цветы. Это совсем просто: шесть фишек по краям и ярко-жёлтая в середине.
Совсем другие букеты у нас в квартире. На натянутую сетку прикреплены бумажные украшения. Уродливые великаны столпились в прихожей. А в зале. Нет, этого не может быть. В ящике лежит моя мама. Белое воздушное платье, в ногах кровяные чашечки застывших гвоздик. Мне не разрешают брать её за руку. И она не встаёт. Она больше не встанет. А я хотела показать ей, как научилась выкладывать паровоз и машинку. Как же так? Я не хочу. Без мамы я не хочу ничего.
Из прощального дня запомнилось немногое. Смятение, беззащитность, непонимание. Мой папа, такой большой и бесстрашный, не скрывая слёз, громко плачет, торопливо суёт мне медные монетки, заставляя бросить в зияющую яму. Я хочу их сохранить, чтобы потом купить сладких петушков, но он настаивает на своём, и блестящие пяточки ложатся поверх насыпающейся земли.
Мы переезжаем. За нами приехал папин брат, и нас повезут в деревню. Нас поделят: я буду жить у дяди Аркаши, а Иринка у тёти Оли. А папа будет нас часто навещать, пока всё не устроится. И я научусь выкладывать маленькие домики. Крошечные, неказистые постройки из оставшихся фишек.
