винограда, ординарные. Изготавливается для каких-то больших семейных праздников. В принципе, пить можно.
Ну а "на продажу" - это выжимки и ополоски с добавлением сахара, плюс немного спирта, чисто для продажи.
Сказано - сделано, взяли мы две трехлитровые баночки вина "для себя" и поехали ужинать.
А в это время как раз шли большие учения "Осень-88", учения проходили на территории Киевского округа, Одесского округа, был задействован и Черноморский флот. Наша часть через десять дней по плану подключалась к ним. Едем в троллейбусе, обсуждаем предстоящие действия по учениям. А тут рядом полковник, я-то летеха зеленый, никого не знаю. А это, оказывается, начальник канцелярии главкома. Была такая должность. И с ротным он в одном подъезде жил. Поздоровались, поговорили о том, о сем. И тут он хлопает себя по лбу:
- Ребята, - говорит он, - завтра уезжаю на учения, и забыл, закрутился совсем, у дочери завтра день рождения. Купил ей куклу. Оставил в кабинете, забыл привезти. Мужики, сделайте доброе дело. Подойдите к юрисконсульту главкома, я ему позвоню, скажете, что от меня. Заберите куклу и завезите моей дочери. Скажите, что от папы. А то она долго просила, и вела себя хорошо. И я пообещал. Получится, что обманул ребенка. Ладно?
- Конечно, сделаем! - заверил его ротный.
Тем временем мы подъехали к дому ротного, поднялись и, как водится, славно посидели, попили, покушали, все обсудили. Наутро ротный мне и говорит:
- Слава, ты забираешь куклу у юриста, а я ее отвожу.
- А где этот юрист сидит?
- А хрен его знает. Спроси у дежурного по связи.
А я прослужил всего пару недель. Кроме своих связистов, никого не знаю. Вот с наглой рожей приперся к дежурному по узлу связи и спрашиваю:
- Где юрисконсультант главкома? Где сидит, как пройти?
- А зачем тебе?
Я-то думал, что он, как нормальный офицер, понимает шутки и нормально отреагирует, вот я ему и говорю:
- Да позвонил он мне. Пригласил к себе. Говорит, что у меня была какая-то тетка в Канаде. Померла, а все свое наследство мне оставила.
- Да брось ты!
- Чего брось! Я сам охренел. Говорят, полмиллиона долларов. Может, и ошиблись, вот сейчас пойду и все узнаю, - говорю я совершенно серьезно, думая, что он меня понимает, мою хохму. Сказал и забыл.
Тот мне подробно объяснил, как добраться до этого юрисконсульта. Я пошел. Тот меня уже ждал. Отдал куклу. Здоровенная коробка, а в ней, под стать коробке, и кукла. Помните, раньше были гэдээровские такие, шагающие, что-то говорящие? Вот, короче, такая. Коробка красивая. Где-то метр двадцать высотой. Иду я. Про разговор о долларах уже забыл. А на выходе стоит уже толпа офицеров, и этот дежурный по связи в центре что-то рассказывает. Я подошел, они замолчали. Ну, думаю, про меня говорят, коль замолчали. Подошел, поздоровался.
- Ну, как, Слава, поговорил с юристом? - спрашивает дежурный.
- Да, нормально, - серьезно отвечаю я, а самого от смеха разрывает, неужели на детскую шутку клюнули, - разобрались. Оказалось, что действительно я наследник. Вот и отдали деньги сразу. Правда, двадцать пять тысяч долларов забрали как подоходный налог, а все остальное - мое. Сумки не было, вот и пришлось положить в коробку из-под куклы. Вот, как дурак, и тащу такую коробищу.
- Брось ты!
- Покажи доллары, никогда не видел!
- Во повезло!
- Да врешь ты все, наверное.
- Я вру?! Спросите у юриста, я только от него. А доллары не покажу, я потом до казармы не дойду, прихлопнут где-нибудь. Вот вы и убьете. А денежки поделите. Знаю я вас, жуликов. Сам такой.
Пришел в казарму, отдал куклу ротному, рассказал ему все. Вместе посмеялись, да и забыли. Через некоторое время по узлу поползли слухи, что я миллионер. Всякий раз история преподносилась по-новому. Всякий раз сумма моего наследства возрастала. Женщины на узле связи писали кипятком от того, что я уже женатый, но строили глазки и заигрывали. Совершенно незнакомые офицеры подходили и спрашивали:
- Вы Миронов?
- Я. А в чем дело?
- Это правда?
- Правда, - отвечаю, а сам от смеха угораю, - а в чем дело-то?
- Про наследство, это правда?
- А зачем вам это? Вы, может, меня ограбить хотите?!
Короче, ни "да", ни "нет" я не говорил, а отвечал вопросом на вопрос. Запутывал спрашивающих. Ко мне подходили, предлагали вложить в дело. Я уклончиво отвечал, что предложений уже много, я их рассматриваю. Короче - дурдом.
Закончилась эта эпопея следующим образом. В политотделе ставки подсчитали те комсомольские взносы, которые я должен заплатить в валюте. Сходили в "Березку", - помните, такие валютные магазины были, - присмотрели мебель, чтобы в свой политотдел купить.
И вот вызывают меня с командиром части в особый отдел. И давай меня профилактировать. Я объясняю, что эта была шутка, что этот болван дежурный по связи шуток не понимает. Вдобавок распускает сплетни.
А мы, говорят особисты, на ушах стоим, всю работу бросили, тебя проверяем. Проверили всех твоих родственников. У тебя допуск по первой форме, допущен к ключевой документации. А тут тетка из Канады. Ну и задал ты нам жару. Ну а эти из политотдела хороши тоже, ха-ха-ха, мебель выбрали уже.
Короче, все посмеялись, а потом я отписывался прямо там. Не состоял, не получал, ничего не знаю, ничего не вижу, ничего не слышу, никому ничего не скажу. Вот так, мужики. Долго меня еще потом звали и миллионером, и миллионщиком, и Корейко.
- Во болваны.
- Здорово ты, Слава, их разыграл.
- Слушай, я слышал эту историю, но думал, что это просто треп. Оказывается, на самом деле. Ну, здорово!
- Слава, пока есть время - расскажи еще про "посмертные" деньги.
- Какие деньги?
- Ты что, не слышал?
- Так я прикомандированный.
- Так послушай. Слава, расскажи по поводу "похоронных" денег.
- Не "похоронных", а "посмертных". Слушайте. Прошло где-то с пару лет после того, как я стал "миллионером", я получил уже старшего лейтенанта. И вот представьте, то ли июль, то ли август в Кишиневе. Жара невыносимая, асфальт плавится. И вот я и еще один из другой роты проводим два часа строевой подготовки с оружием под этим палящим солнцем. В кителях, в фуражках, в сапогах, перетянуты портупеями. Короче - кошмар. Час с одним взводом, второй - со вторым. Плац большой. Он в одном углу со своим взводом, я в другом.
И скучно мне стало, просто скукотища, решил я его разыграть. В перерыве, пока одни бойцы сдавали оружие, а другие получали, сидим в тенечке, курим, я и спрашиваю у него:
- Ты деньги получил?
- Какие деньги, до получки еще две недели. Ты, видать, на солнце перегрелся.
- Сам ты перегрелся. Ты в пятницу на читке приказов был?
- Нет, я в наряд готовился.
- Вот то-то, не знаешь, а говоришь, что я на солнце перегрелся. Зачитывали приказ министра обороны. Там говорится, что в случае смерти офицера положено выдавать его семье посмертное пособие в размере трех тысяч рублей, но по мотивированному рапорту офицера и по решению командира разрешается давать данную сумму при его жизни. Вот я и получил. Подумал, что вы меня и так закопаете, чтобы я не вонял. По рублю скинетесь. Веночек купите. Никуда вы не денетесь.
- Врешь, наверное. И сколько ты получил?
- Три тысячи. Копеечка в копеечку. Вот мы с женой и думаем, можем машину подержанную купить или мебель хорошую в квартиру. Не знаю. А может, на книжку пока под проценты положить.
- Покупай лучше машину. А как получить?
- Очень просто. На имя комбата пишешь рапорт. Так мол и так, прошу вашего разрешения выдать мне посмертное пособие в размере трех тысяч рублей. И обязательно напиши сумму прописью, а то отправит переписывать, меня уже отправлял.
- Слушай, а почему другие не получают?
- А хрен их знает. Может, деньги не нужны, а может, текучка не дает. Проверка на носу, вот и руки не доходят.
Провели мы еще час строевой подготовки. Я пораньше закончил и бегом к комбату. Так, мол, и так. Сейчас придет старший лейтенант, вы, товарищ подполковник, подпишите ему рапорт. Не читая, подпишите.
- Зачем я буду подписывать что-то не читая?
- Подпишите, это шутка, потом поймете, вместе посмеемся.
И убежал к себе в роту. Переоделся, сижу в канцелярии, жду развязки. Раздается звонок по телефону. Комбат:
- Миронов, быстро ко мне.
Я быстро спустился в кабинет к командиру батальона. Он сидел и выглядел, как новый начищенный пятак, и улыбался в тридцать два зуба.
- Ну, Миронов, ты даешь. Как ты додумался до посмертного пособия? И главное, Крюков клюнул! Ха-ха-ха! С чего тебе пришло в голову его одурачить?
- Все очень просто, товарищ подполковник. Командовал он так все два часа, что уши закладывало. Наверное, хотел, чтобы вы его заметили.
- Слышал я, как он командовал, я так же подумал, - заметил комбат.
- Ну, короче, надоел он мне, а тут жара стоит, я потом обливаюсь, и скучно. Скука такая, что скулы судорогой сводит. А тут Крюков продолжает орать. Хоть и весь плац нас разделял, но, тем не менее, он меня достал. Вот и пришла в голову мысль его разыграть, а в курилке пришла идея о "посмертных" деньгах. А тут как раз получилось, что на последней читке приказов его не было.
- Сейчас будет начфин звонить, уж он-то точно офигел от крюковского рапорта, - комбат закурил и кивком разрешил мне тоже курить, мы стали ждать звонка из финансовой части.
Спустя пару минут раздался звонок. Комбат снял трубку:
- Кленов, слушаю вас.
- Добрый день, Валерий Павлович, - раздался в трубке голос начфина, комбат подальше отодвинул трубку, чтобы я все мог слышать, - это начальник финансовой части капитан Голованов.
- Слушаю вас, - у комбата начались судороги из-за раздирающего его смеха.
- Тут пришел Крюков с каким-то рапортом, требует "посмертные" деньги, он у вас на солнце перегрелся? Кто-кто тебя послал? - было слышно, как начфин разговаривает с Крюковым. - Миронов сказал тебе? Нашел кому верить! Ты вспомни, как он пиздунка два года тому назад пустил, так все в главкомате на ушах стояли. Так вот и тебя, дуралея, он разыграл. Миронова слушать - себя не уважать. Товарищ подполковник, это Миронов разыграл Крюкова. Наплел ему, что есть какой-то приказ министра обороны и что офицер при жизни может получить свои деньги, выделяемые его семье на похороны. Чушь собачья. Иди, иди, Крюков, отсюда и рапорт свой забери. Передай Миронову, что если в свои розыгрыши он будет втягивать меня, то деньги будет самым последним получать. Извините за беспокойство, товарищ подполковник. Это Миронов взбаламутил тут все, а Крюков ему поверил.
И сколько потом Крюков еще служил в части, все офицеры старались ему это припомнить и постоянно подшучивали. Зато что бы я ни говорил, и всерьез, и правду, то уже никто мне не верил, считали, что я стараюсь подшутить над ними и сделать посмешищем в глазах окружающих.
Я закончил рассказ, все вокруг заржали.
- Ну, Слава, ты и дал перца этому Крюкову!
- Ты сам до этого додумался?
- Сам, скучно было.
- Это хорошо, что ты рассказал, теперь буду знать, что тебе веры нет.
- Вот, опять началось. Где бы я ни рассказывал эту историю - везде одно и то же. Народ перестает мне доверять. Тьфу, - притворно-раздосадованно я сплюнул себе под ноги.
- Да все нормально, Слава, мы же пошутили.
- Смотрите, комбриг с генералом выходят!
И действительно, из здания выходили комбриг и генерал. Провожал их Седов. Откровенно Седов улыбался, ну прямо
