Вперед, мы прикрываем, сильно не задерживайтесь, если много мин, с нас достаточно одного прохода, чтобы только войти и выйти. Господа доктора, вы готовы?
- Ес, сэр! - за всех докторов ответил Женя.
Мы двинулись колоной по одному, озираясь и прикрывая спины друг друга, готовые в любой момент рассыпаться и занять круговую оборону. Со стороны оставленной техники никаких звуков, кроме гула работающих двигателей БМП.
- Женя, - догнал я доктора Иванова, - Юрка просил посмотреть таблетки, чтобы не пьянеть.
- Есть одно радикальное средство против опьянения, знаешь, какое?
- Не пить вовсе?
- Точно! Ты знал?
- Нет. Просто угадал.
- Удивительно. Обычно покупаются. Не может быть, что догадался.
- Женя, видишь ли, я такой же, как ты, циник, и так же, как и ты, стараюсь несерьезно относиться к своей жизни, иначе крыша съедет, а все, что произойдет, - на то воля Божья.
- Удивительно, как тебе удается сохранять чувство юмора?
- Все просто, у турок есть чудесное выражение "кысмет", что означает "судьба", вот и я придерживаюсь этого. Судьба есть, и от судьбы, как ты ни вертись, а никуда не денешься. Если тебе на роду написано, что проживешь столько-то и умрешь во столько-то от взрыва гранаты, то, как ты ни крутись, какой бы ни был крутой, какая бы вокруг тебя ни была бы охрана, все равно развесит твои кишки с помощью гранаты. Ну и естественно, что и все остальное так же получается.
- И ты в самом деле веришь, что так оно и есть?
- Да, Женя, верю. А ты разве не встречал в своей жизни, практике таких случаев, когда, например, пациент по всем твоим канонам должен быть мертвым, а он вопреки всем твоим стараниям живет? И как бы ты ни отрицал все законы, но по законам бытия он живет. Было, Женя? Только не надо утверждать, что организм его оказался на чудо силен, и прочую чепуху. Согласись, что есть нечто необъяснимое во многих медицинских случаях.
- Согласен, и особенно много таких случаев проявляется именно здесь, скажем так, в экстремальных ситуациях.
- И много же случаев, когда вокруг гибнут, а он один как заговоренный идет, и ничто его не берет.
- Был у меня такой случай. Помнишь, взвод из первого батальона заблудился, оторвался от наших и попал прямиком в засаду?
- Помню, что не помнить. Их в упор расстреляли.
- Было трое выживших. Двое раненых, а на одном ни царапины, все тогда думали, что он прятался за спинами других. И по горячке чуть не пришибли. Но раненые подтвердили, что спаслись только благодаря ему, это он вытащил подожженную БМП из-под огня, а когда убедился, что остальные погибли, закинул туда раненых и вывез. Так что ты во многом прав. А сам ты не боишься смерти?
- Боюсь, Женя, боюсь. Просто, я, наверное, готов к ней, что ли. Но больше, чем смерти, я боюсь, что стану инвалидом. Обещай, Женя, что если я попаду к тебе на стол без какой-нибудь конечности или еще с чем-нибудь, что сделает меня инвалидом - дай мне шанс уйти из жизни спокойно. Сам, я понимаю, ты не пойдешь на это, но мне самому дай такой шанс.
- Во-первых, по-моему, Слава, у тебя психологический срыв, и у тебя просто шоковое состояние. Я слышал, что было у вас на "Северном" и как ты отказался стрелять в своих. Первым отказался, и что благодаря твоему знакомому коменданту аэропорта наши бывшие союзники также коллегиально приняли решение не расстреливать вас. Так что или напейся, или приди ко мне, я дам тебе таблеток. Кстати, мы сейчас и наберем их. Только не переусердствуй. А насчет смерти, то каждый волен поступать со своей жизнью так, как сочтет нужным. Нет безвыходных ситуаций, всегда есть выбор и выход. Может, этот вариант нас не устраивает, но он всегда есть. Проблемы создают люди, и только люди способны их разрешить.
- Ни хрена, Женя, ты не понял, - я устало махнул на него рукой, - не нервная я институтка, и никакого срыва у меня нет. Тем мужикам на передовой гораздо тяжелее. Я боюсь будущего инвалида. Я уважаю мужиков, которые, подобно Маресьеву, борются за жизнь, несмотря на все козни и препятствия, но не смогу я. Лучше на гранату без чеки пузом, чем жить инвалидом. Ладно, еще накаркаем, тьфу, тьфу, тьфу!
- Глянь, Слава, саперы машут, видимо, уже готово. Пошли, а наш моральный диспут продолжим за партией в карты или бутылкой хорошего коньяку.
- Годится, но все равно - ты так и не дал, подлец, мне обещания. Запомни мою просьбу. Ладно?
- Ладно-ладно, только отвяжись. Любую просьбу я могу выслушать, но совсем не обязан ее выполнять. Ты понял?
- Понял. Ладно, пошли.
- Что-нибудь нашли? - спросил я у саперов, подойдя поближе.
- Ерунда, товарищ капитан. "Лимонка" была привязана за проволоку к двери, и все, больше ничего, - отрапортовали довольные, что так мало работы, саперы.
- Идите, внимательно осмотрите всю территорию складов, а как закончите - приходите, поможете грузить ящики.
Как только бойцы услышали, что им предстоит погрузка ящиков, то их как ветром сдуло, найдешь дурака, и на войне тоже, желающего таскать тяжелые ящики. Пусть даже и во благо большого общего дела.
Я огляделся. Республиканские аптечные склады представляли собой комплекс больших хранилищ, типа ангаров, и два административных одноэтажных здания. Я обратился к медикам:
- Ну, что, господа эскулапы, с чего начнем? Зданий - как грязи. Предлагаю рассыпаться на мелкие группы, а вы смотрите, что брать надо, и вытаскиваем во двор, а затем потащим в машины. Вопросы? Возражения? В письменном виде, пожалуйста, и в трех экземплярах
Раздались смешки, и мы разошлись по территории складов.
- Женя, - я обратился к Иванову, - ты хоть сам-то знаешь, что хочешь найти?
- Знаю, - он раскрыл листок с объемистым списком, я заглянул, но в основном там было написано по-латыни, - не смотри, ничего не поймешь.
- А сам-то разберешь, почерк вроде не твой?
- Разберусь. Надо смотреть транквилизаторы, противошоковые препараты, для нейростимуляции, противоожоговые, для облегчения дыхания, кардио- и другие.
Мы подошли к воротам ближайшего ангара. Ворота были закрыты. Я кивнул бойцу:
- Давай! Только смотри, чтобы рикошетом никого не задело.
Все отошли за спину бойца, и тот из автомата короткой очередью разнес обычный амбарный замок, а затем и ригель врезного замка. Прошли внутрь полутемного ангара. Вдаль уходили длинные ряды стеллажей с коробками.
- Смотри, доктор, чем ты нас потом будешь спасать. Только бы срок годности не вышел.
- Светите только так, чтобы было видно, а то темно, как у негра в заднице.
- Везде ты, Женя, побывал, все ты знаешь, все ты видел, - с сарказмом я "подковырнул" доктора. Все вокруг одобрительно заржали.
- Женя, а там действительно темно? - спросил кто-то из темноты. И снова раздался дружный хохот.
- Как только первого поймаю, то вас, сволочей, по очереди засуну, а потом расскажете, как у него с освещением, - беззлобно огрызнулся доктор.
- А если мы негритяночку сцапаем, то мы сами проведем ее комплексное обследование.
- Нет, лучше какую-нибудь мулаточку, они посимпатичней.
- И кореянки, говорят, тоже очень даже ничего.
- Да и баба рязанская сейчас тоже не помешает.
- Нет, мужики, бабы в Европе страшные, лучше наших сибирячек никого нет.
Так неспешно, весело рассуждая о неграх и женщинах, мы медленно продвигались вдоль рядов с медикаментами.
- Помогите залезть, - Женя полез на стеллаж, его подсадили, наверху он раскрыл коробку и, подсвечивая себе фонариком, начал рыться в коробочках. - Принимайте, только аккуратно, здесь ампулы.
- Нашел что-то?
- Да, церебролизин.
- А это что за болячка такая, что язык сломаешь?
- Не болячка, болван, а лекарство, при сотрясении мозга помогает, при контузии.
- Это молодым солдатам необходимо при контузии, а у нас, офицеров, мозгов уже нет - кость одна, - у меня лирическое настроение. После встряски на "Северном" и предшествовавшего ей совещания особенно не хотелось думать о предстоящих событиях, просто хотелось немного расслабиться.
- На выпускном курсе в военном училище был у нас в роте один забавный случай, - продолжал я. - Жили мы на последнем курсе в общежитии. Естественно, что порядки уже были послабже, чем на первом. И вот где-то в апреле подъем, в туалет, и нас сержанты начинают выгонять на зарядку. На улице холодно. Обычно мы редко ходили на нее, но тут, я уже не помню почему, но стали нас выгонять на холод. На зарядку. Может, комиссия приехала, а может, еще какая причина приключилась, не помню, хоть убей. И вот один курсант, по фамилии Попов, забил на эту зарядку. Не пойду, мол, и все, хоть режьте. Командира отделения это, естественно, задело за живое, он и разворачивает Попова и кричит, чтобы тот шел. Попов посылает его далеко-далеко. Командир отделения, как отдавший приказ, как записано в Уставе, должен добиться его выполнения всеми доступными ему средствами, и бьет Попова по лицу. А Попов шел из туалета и в руках нес графин, полный воды. Если помните, были в армии такие большие графины, граненые, из толстенного стекла, и вот Попов бьет своего родного командира отделения по голове, аккурат по темечку. Графин разбивается, у командира отделения кровь, смешанная с водой, течет по всему лицу, заливая глаза. Короче, он падает, мы думаем, что убит. Попов растерялся, бросил горлышко от разбитого графина и деру по коридору. Мы все бросились к командиру отделения, а тот отталкивает нас и как тигр несется вслед за Поповым, догоняет его, сбивает с ног и начинает пинать. Еле оттащили. Думали, что шок у парня, вот и не чувствует боли, а кровь идет, череп-то наверняка расколот. Вызвали медсестру из медчасти, та посмотрела, отвезли в больницу, сделали рентген, обследование. Итог: череп цел, ни трещинки, только кожу рассекло, никакое сотрясение мозга у парня не было обнаружено. А вы говорите, что мозги у нас. Кость! Если бы был штатский - помер бы, курсант младшего курса, может, был бы серьезно ранен, а выпускного - хоть бы хны.
- Да, это точно, у военных череп с первого раза не раскалывается.
- Доктор, ты много черепов видел, какие крепче?
- У десантников. Они постоянно головой то об люк самолета бьются, то приземляются на голову, - ангар опять потряс взрыв смеха, - шучу, конечно, у каждого свой череп, но от службы в армии он, к сожалению, толще не становится, а то представляете какой толщины должны они быть у полковников и генералов?
- Действительно, мужики, представляете, какой череп у Ролина! Прямое попадание из танка выдержит.
- А можно было бы и без каски в атаку ходить.
- Помогите залезть, там еще что-то толковое есть, - Женька опять полез наверх, мы его подсаживали и поддерживали. - О, то, что доктор прописал! Принимайте, только аккуратнее.
Мы приняли небольшую коробку с кардиамином и еще какой-то заразой.
- Для поддержания сердечной деятельности, - пояснил Женька, спрыгивая и отряхивая пыль.
Так он еще раз пять поднимался на стеллажи, брал и спускал нам коробки, затем мы вынесли их во двор, оставили на попечение часовых. Затем посетили еще пару ангаров, по размерам меньше, чем первый. Когда выходили из последнего, то карманы были у всех набиты витаминами, а солдаты тащили большие жестяные банки с ними. Все весело кидали их рот, жевали гематоген, кто-то нашел жевательную резинку для курильщиков и усиленно работал челюстями в надежде бросить курить. Я набрал витаминов, гематогена, пластырей от курения,
