«Острый сюжет» 3-й тур 3-я группа 1-й поединок

почему-то его боюсь! – вдруг повернулась она к Конраду.
«А! Будь – что будет!»: подумал тот, встал из-за стола, и подойдя вплотную к Луизе, спросил:
– Можно, я задам вам вопрос?
– Задавайте, – тихо ответила она.
– Луиза!
– Да?
– Вы хотели бы провести всю жизнь со мной?
– Да! – совсем тихо шепнула девушка.
Конрад взял её за руки и легонько потянул к себе. Она не отстранилась, а послушно подалась вперёд, положив руки ему на плечи. Он коснулся губами её губ и слился с ней в жарком страстном поцелуе.
За окном ливень перерос в сплошной поток, а в комнату проник такой сильный туман, что разглядеть ничего было нельзя на расстоянии вытянутой руки, но влюблённые этого не видели. Они полностью растворились друг в друге и не замечали ничего, происходящего вокруг…
***
На мониторе дежурного поста «Центра управления реальностями» загорелся тревожный значок. Оператор протёр глаза, выругался и коснулся пиктограммы срочного вызова.
– Говорите! – раздался усталый голос.
– Тревога! Ситуация номер 166!
– Какой сектор?
– Сектор 212.
– Тот самый? Срочный сбор! Всем руководителям Направлений и отделов в зал для совещаний!
Через десять минут в огромном зале Управляющего реальностями находились все двадцать восемь высших руководителей, а также все члены Совета.
– Итак, это Изменение было просчитано неверно? Кто этим занимался? – задал вопрос спикер Совета.
– Не совсем так! – из-за гигантского круглого стола поднялся молодой человек. – Изменение было просчитано верно, но произошло несанкционированное вмешательство!
– Чьё вмешательство, интересно знать?
– На этот вопрос мы ответить пока не можем! Но мы работаем! Думаю, скоро всё выяснится.
– Ладно, доложите пока Совету, в чём суть вмешательства, и каковы его последствия.
– В ходе последнего Изменения в секторе 212 произошёл уникальный случай. Исполнитель-контролёр, отвечающий за ход Изменения, неожиданно решил подвергнуться Изменению сам. Причина – мгновенный всплеск эмоциональной привязанности к объекту противоположного пола.
– Но этот случай вовсе не уникален! Он не так уж и редок. Ничего страшного в этом нет, исполнители-контролёры могут себе иногда такое позволить. Он вернётся к своим обязанностям позже. Зачем было поднимать панику из-за такого пустяка?
– Позвольте мне закончить. Дело в том, что это Изменение было очень важным. Его цель – предотвратить появление будущего тирана, который, прежде, чем им станет, ввергнет в пучину войн всё население всех двенадцати вселенных. А теперь программы по предсказанию показывают его появление и в новой реальности.
– Что?! Как такое может быть?
– Подождите, это ещё не всё. Он не просто должен появиться! Он появится в результате союза именно этого исполнителя и его объекта привязанности!
– Не может быть! Вы уверены в этом?
– Именно так! И произойти такое могло только в результате тайного вмешательства третьей стороны.
Зал заполнился гулом – докладчика никто не слышал. Минут через десять, когда шум смолк, спикер задал вопрос:
– Но мы ведь можем вернуться к старой реальности в этом случае?
– Нет, не можем. Они познакомились в прошлой реальности и перешли в новую. Они знакомы в обеих реальностях. Хуже того: исполнитель помнит об обоих мирах. В общем, они ни в коем случае не должны были встретиться.
– Так-так,.. и что же, в таком случае, предлагается вашим отделом?
– Изменение. Ещё одно. Экстренное. И в новой реальности о своём прошлом исполнитель не должен помнить так же, как и все остальные её обитатели.
– Но Изменение запрещено проводить чаще, чем один раз в пятьдесят лет в одном и том же месте!
– Я знаю. Но здесь чрезвычайный случай. Для этого потребуется голосование Совета, но все его члены здесь. И могут не откладывать это действие.
– Погодите! – спикер нахмурил лоб и, сделав паузу, продолжил, – Это что же,.. этот,.. как вы выразились,.. «мгновенный всплеск эмоциональной привязанности» тоже объясняется этим…  несанкционированным вмешательством?
– На этот вопрос у нас тоже пока ответа нет. Вообще, это необязательно, однако учитывая странность совпадений, исключать такой вариант нельзя. Мы разберёмся.
– Ну, что же, коллеги, похоже, докладчик прав. Давайте подготовимся к голосованию прямо сейчас. Мы проголосуем, а вы, – обратился спикер к руководителю Службы безопасности, – немедленно отдайте распоряжение о полном расследовании этого вмешательства. Кто это, и что именно, чёрт возьми, замышляет?..
***
Конрад проснулся от яркого луча солнца, упавшего ему на лицо. Луиза отдёрнула шторы, и весело обратилась к мужу:
– Вставай, лежебока! Смотри, какой сегодня замечательный день!
– Лиз, ну, имей совесть, дай поспать, ещё такая рань!
– Вставай, говорю! Мне пора ехать, и приеду я только завтра. А ты обещал сегодня вывести детей в парк.
– Да, помню я, помню, езжай, всё будет сделано, – перевернулся Конрад на другой бок и накрыл голову подушкой.
– Я знаю! Ты у меня самый лучший на свете! Пока! До завтра! Не скучать без меня! – завершила она и выскочила из дома, слегка хлопнув дверью.
Конрад встал, прошёлся по комнате и пошёл на кухню готовить завтрак. Он был несказанно счастлив.
«Значит, всё удалось! Всё получилось! На ближайшие пятьдесят лет я женатик и моя супруга – самая красивая девушка в мире, а дети – самые очаровательные творения во всей вселенной! Какая замечательная штука – жизнь!».
Он подошёл к своей одежде и обнаружил отсутствие генератора энергетического барьера на поясе брюк. «Ну, да. Так и положено по инструкции. Я должен сдать всё спецоборудование, временно переходя к обычной жизни».
После завтрака он подошёл к окну и отметил, что погода намечается не такой уж и ясной.
«Дело может кончиться даже дождём»: подумал Конрад, и его охватило лёгкое беспокойство, которое он тут же отогнал от себя. «Нет-нет! Изменения чаще, чем один раз в пятьдесят лет, запрещены!»: подумал он и радостно воскликнул, обращаясь к детям:
– А, ну! Кто это вчера собирался в парк?
– Мы-ы! – ответил дружный радостный хор.



Москва Москвой, а дома лучше!

Первого сентября 1975 года Наташка Синицына пошла в выпускной десятый класс и узнала две новости.
Известия, как всегда, разделились на хорошую, просто замечательную, и… неожиданную, ту, которая обухом по голове. По почте пришло сообщение о том, что журнал «Юность» напечатал её стихи. Это было чудо, волшебная сказка для Золушки. Ташка с детства постоянно что-то лепетала в рифму, и не совсем. Потом стала записывать свои опусы. Набралась целая тетрадка в сорок восемь листов. Стихи в редакцию послала тайком подруга, но это не важно. Наташа давно её простила, забыла о сделанном, и тут это письмо с логотипом любимого журнала  журавлём, который, видимо, по ошибке, залетел в их дом.
А ещё, утром, перед торжественной линейкой, Наташка узнала, о том, что беременна. Новость оглушила. Неотвратимое, связанное с ней, пугало, вызывало страх и тревогу. Ещё больший ужас накрывал при мысли о предстоящем разговоре с матерью.
Тамара брела после смены, еле передвигая ноги. Руки и спина болели. Женщине вдруг, в который раз, стало жалко себя так сильно, мучительно, что навернулись слёзы. За что ей всё это? Одна, без мужа, поднимает двоих детей. Наташка, слава Богу, в десятый пошла. Малой Витька в пятый. Мать всё бурчала: «Куда второго рожаешь? Твой не просыхает, получку пропивает, живёте впроголодь. Родишь – обо мне забудь. Сама расхлёбывай» Когда, наконец, Тома ушла от мужа алкоголика, мама и вовсе отвернулась: «Сама заварила, сама и кушай!». Это был хороший урок. С тех пор женщина дала себе слово не раскисать, надеяться только на себя. Прошла обучение. Устроилась на судоверфь сварщицей. На особом оборонном потоке варила не абы что, а танки. Зарплата высокая, не всякий мужик так зарабатывает. Денег хватало, никому в ножки не кланялась. Только иногда, как сейчас, накатывало. Наташка ещё о серьезном разговоре утром предупредила. Не к добру это, не к добру.

Вечером, после ужина, отослав Витька делать уроки, дочка, без предисловий, выложила свою новость. Стойко переждала поток крика, брани, оскорблений. Мать, назвать мамой её язык не поворачивался, высказала всё, что думала по этому поводу. Вспомнила все цензурные и не очень ругательства. Обозвала обидно и грубо. Наташка была к этому готова, но еле сдерживалась, чтобы не разреветься.

Выплеснув эмоции, Тамара задумалась. Аборт делать нельзя, вдруг потом не родит. Надо идти на поклон к матери. Отправить к ней внучку до родов, а там видно будет. всякое случается.
Тут вмешался будущий отец Сашка, давно бродивший под окнами, слышавший ссору:
– Тёть Том, ну зачем вы так? Натка окончит школу, пусть с ребенком, поможем. Я в этом году выпускаюсь из железнодорожного техникума. Распишемся, чтоб у ребёнка отец был. Мы с Наташей любим друг друга, у нас семья будет.
– Где же вы жить собрались семьёй? В нашей избушке с печкой, дровами? Комнат две всего. В сенях, что ли? Или в твоей общаге?
– Работать пойду, предоставят, как семейному молодому специалисту.
Затихла Тамара. Задумалась. Отправила всех спасть. А наутро объявила:
¬¬– Есть в Москве контора одна. Занимается социальной защитой тех, кто нуждается. Я обращалась туда по поводу жилья, что одна, без мужа, с двумя детьми в хибаре без удобств живу. Рассмотрели. Даже на очередь какую-то поставили. Только ждать этой очереди всю жизнь. Ты, Натка, учись, дитя пусть растёт в тебе, никого не слушай. К весне пузо на нос полезет, так ты и поедешь в Москву, в ту контору, квартиру выбивать.
– Я???  Одна?
– Конечно. Сама заварила…
– Знаю, знаю, сама и расхлёбывай. Но как же так, я в Москве никогда не была. Я вообще никуда не ездила, ни на поезде, ни даже на автобусе. Я боюсь, заблужусь! Поедем с тобой, или с Сашкой, и не потом, перед родами, а сейчас.
– Ничего, всё когда-то бывает впервые. Потом убедительней будет. Вдруг ты родишь там, если откажут? Никакого Сашки, одна ты, брошенка, как и мать твоя, одиночка с двумя детьми, нет у нас больше никого, и жилья нормального нет. Так жальче будет. Сядешь под дверью и будешь сидеть, пока квартиру не отпишут. А родишь, тоже не беда, дитя москвичом, или москвичкой будет.
Молодые притихли. Мать была непреклонна. Такой шанс судьба подбрасывает один раз.

Прошло время. В школе утихла буря эмоций по поводу беременной ученицы выпускного класса. Тем более и мать Тамара Михайловна, и будущий отец Александр были всё время рядом. Саша каждый день рвался расписываться, Тамара настаивала, что сделать это нужно позже. Наташа не знала, кого слушать. Она привыкла к любопытным взглядам посторонних. Близкие воспринимали уже сложившуюся ситуацию спокойно.

Март забарабанил капелью. Тамара объявила, что пора собираться в поездку.
Купили билет в купейный вагон. Мать несколько дней объясняла дочери что и как она должна делать, рассказывала смысл собранных документов. Заставила выучить наизусть название и адрес московской организации, путь следования от вокзала на метро до конторы. Пыталась несколько раз дозвониться туда с работы, но тщетно.
Настал день отъезда. Поезд отправлялся  из их города вечером. В Москву прибывал в одиннадцать утра. Только ночь переспать.
Они нашли своё купе. Провожающих мать и Сашу попросили выйти. Поезд тронулся. У Наташи было