Сара ворчала:
– Чувствую себя идиоткой. С пакетом-то под задницей!
– Знаешь, лучше – идиоткой, чем больной. Нам в первую очередь нужно сейчас беречь здоровье. А уж потом думать о том, умно или не очень, мы выглядим!
– Логично. А, кстати! В тамбуре у нас, конечно, тепло, но с конденсатом как-то бороться надо! А то он собирается в лужи! На полу. Хлюпает.
– Хм-м… Твоя правда. Ладно, что-нибудь придумаем. Но то, что он конденсируется на чёртовом кафеле, и потом – скатывается вниз – это точно.
– Так, может, повыколотить весь этот чёртов кафель? Например, булыжниками?!
– Не поможет. Только стена станет опасной и цеплючей. Будет щетиниться острыми краями. А на бетоне всё равно будет скапливаться и стекать вода! Камень же!
– Блин… Что же делать?
– Придумаем. Одно ясно: нам теперь без костра в очаге – никак нельзя!
– Точно. Сходил бы, кстати, посмотрел там, снаружи! А то – или у меня глюки, или снова кто-то топает!
Колин предупреждению внял, поскольку сестра и правда, своими мягкими подошвами, пусть и на толстой стельке и резине, чувствовала вибрацию пола куда лучше.
Выйдя наружу, долго щурился в так и продолжающийся снегопад: с северо-запада что-то и правда – надвигалось. Медленно. Еле-еле переставляя многочисленные ноги-конечности. Было оно, правда, не столь глобально-чудовищным, как черепахи и тараканы, но тоже немаленькое: ростом метров в десять! К счастью, сколько ни вглядывался в мутную круговерть снежинок, других подобных тварей не заметил.
Пришлось снова спускаться, и заниматься заливанием. Сара снова ворчала:
– Ну и что – что ростом в три этажа? Скоро же стемнеет! И тварь обездвижится! Говоришь, она одна?
– Да. Никаких «собратьев-напарников» я не заметил. Да и топает она не так сильно. Видать, весит полегче, чем те, прошлые. И сильно ослаблена. Еле тащится.
Сестра фыркнула:
– Ой-ой-ой, какие мы храбрые! Эта – «всего» в три этажа! И «еле тащится»! Можно подумать, если она на нас полезет, мы справимся!
– Нет, конечно. Но когда она замрёт – всё преимущество точно будет на нашей стороне!
– А с чего ты взял, что она замрёт именно – здесь? А не утопает на юг?
– А с того. Что топает она не с севера. А с запада. То есть, точно – «на огонёк»!
– Ну и ладно. Вот уж она обломится по-полной! Костёр-то залит!
– А труба ещё не закрыта. И не остыла. А заливать боюсь: треснет!
– Ладно, тогда хотя бы накрой! А я пока тут проветрю.
Колин закрыл трубу уже почерневшим изнутри куском асбестоцементного листа. Накрыл как всегда и одеялом. Подоткнул края. Но настырная тварь, больше всего похожая на самого обычного скорпиона, только чудовищных размеров, продолжала приближаться, как ни в чём не бывало. Словно притягательность тепла, пусть теперь и исчезнувшего, всё ещё вела её. Ну, или она помнила, где это тепло было!
Чёрт её подери. Память, что ли, появилась теперь в процессорах тварей?!
Выбравшаяся наконец наружу Сара выключила фонарь. Встала рядом с Колином. Приставила ладонь ко лбу козырьком. Пощурилась. Выругалась:
– Да чтоб их всех разорвало! Чего ей на юг-то не топается?!
– А, может, она думает, что лучше синица в руках, чем журавль в небе?
На Колина выразительно посмотрели. Он проигнорировал.
Когда монстра дотопала до их берлоги, и встала «мордой» точнёхонько над трубой, Колин с Сарой, вынужденные отодвинуться в сторону, снова переглянулись.
– Смотри-ка, а ведь и правда – как будто соображает что-то!
– Да, похоже, помнит она, где было тепло. – Колин сплюнул в сердцах, плевок затрещал и застыл буквально на лету. Он помнил, что так бывает, когда мороз ниже минус тридцати градусов, – Но как же она двигалась?! Неужели вот того мизера, что пробивается сквозь тучищи, – он ткнул теперь пальцем в небо, – ей хватает для фотоэлементов?!
– Значит, хватает. – Сара пожала плечами, под паркой это движение скорее угадывалось, чем было заметно, – А, может, они у неё теперь какие-то особо эффективные? «Естественный» же «отбор», как ты говоришь! А натыканы они, думаю, по всему её телу!
– Похоже. – Колин поправил капюшон, – Но я не об этом. А опять – о смазке!
– Ха! Вот уж не проблема! Были же и густые! Пастообразные. Типа того же солидола. Или автола. А они – не замерзают!
– Точно. Твоя правда. И как это я… – Колин снова почесался: пора бы помыться! – Забыл про них. А ещё есть графитовая – теперь я вспомнил! Та вообще годится и для условий космоса! То есть – минус двести с чем-то-там!
– Вот-вот. Скоро, похоже, и у нас тут будет «космос». Дубарища-то какая! Как отапливаться будем? Особенно, если наш друг надумает пролезть к костру?
– Значит, нужно сделать, чтоб не пролез! Просто – пришибить его! Короче. Наш план такой. – Колин тяжко вздохнул, – Ждём, когда свет окончательно исчезнет. Затем я лезу вон по той ноге, вон к тому отверстию спереди. Пытаюсь проникнуть внутрь. И стараюсь всё, что возможно, там испортить!
– Ничего не забыл?
– А что?
– А то, что испортить что-то внутри такого монстра можно только с помощью кувалды. А у нас её нет.
– Логично. Значит, попробуем банальные камни! Вот! Сейчас и займёмся. А когда найдём, я полезу наверх с верёвкой. Спущу её конец, ты привяжешь сумку с парой отборных булыжников! А отбором займёмся вон из той кучи: там были.
Пошли, пока эта дубина застряла, как врытая!
На поиск и отбор камней много времени не ушло: Колин помнил, где располагалась наиболее перспективная груда обломков. Три штуки, ухватисто укладывавшиеся в его ладонь, действительно загрузили в сумку. К этому времени окончательно стемнело. Но тварь, к счастью, не пыталась двигаться на свет фонарика – значит, тепловая энергия, ещё идущая от нагревшейся толстостенной трубы, притягивала её сильней!
Ну и ладно. Колин криво усмехнулся: посмотрим, кому это выйдет боком!
Когда уже схватился за ногу монстра, сестра вдруг остановила его:
– Погоди-ка.
– Ну, чего ещё?
– Мне кажется, это нечестно.
– Ты о чём?!
– Ну… Он пришёл к нам, в надежде на помощь и свет. А мы… Убьём его!
– Может, ты ещё скажешь, что, дескать, давай «приручим» его?!
– Н-нет. Я понимаю, что это невозможно. Робот же!
– Вот-вот. И прошу не забывать: этот робот, и подобные ему, уничтожили напрочь всё человечество. И спровоцировали ядерную войну!
– А придумали их – чёртовы учёные!
– А не забывай, что среди них был и наш отец!
Теперь они с Сарой стояли друг напротив друга, сверля собеседника глазами.
Сара первой опустила глаза:
– Чёрт… Сорвалась. Прости. Накипело у меня от всего этого! – она обвела рукой горизонт, и зябко поёжилась, – Ты прав: нам он может только навредить. Утром. А мы без костра ночь точно не проживём! Поэтому давай уж, лезь!
Колин посопел. Потом выдавил:
– Извинения приняты. Ладно, не переживай. С каждым случается. Нервный срыв. Да и поздно теперь сожалеть. Всё уже случилось. Значит, постараемся выжить!
Именно этого наш отец и хотел, когда дал нам протектор. И дыхательные трубки принёс. – и, без перехода, – Ну, я полез…
Забраться по довольно шершавой и бугристой, словно её сляпывали впопыхах и кое-как, ноге, удалось легко: Колин подумал, что тут не нужно быть альпинистом. Или даже «древолазом». Но вот чтобы попасть в пасть, пришлось повозиться: она располагалась неудобно. Пришлось лезть туда – с «крыши» – с верха головы скорпиона.
Но вот он и внутри.
Передний сегмент туловища, почти пустой внутри по центру, по периметру занимали различные устройства и механизмы. Колин нахмурился было, затем понял: ведь проникновение в сердце «крепости» врага спереди прикрывали две чудовищно сильных и опасных на вид клешни! Не забалуешь! Это сейчас, когда тварь замерла, она беззащитна. С другой стороны, ей опасаться и нечего: все потенциальные противники точно так же обездвижены отсутствием света!
Он размотал моток верёвки, перекинутой через плечо. Один конец на всякий случай привязал к какому-то штырю. Другой спустил вниз:
– Привязывай!
– Сейчас! Руки замёрзли!
– Похлопай о ляжки!
[left]–
