подумаешь! Всё равно – крокодильчиков больше! И они у первой скоро из ушей попрут! Не может же быть её утроба – бесконечной!
Влад резонно заметил:
– Откуда мы знаем: может, как у каждой плотоядной глубоководной твари, у неё желудок может растягиваться? Говорят, некоторые хищные рыбы могут заглотить добычу даже в два-три раза крупнее себя!
– Откуда такие «глубокие» познания в ихтиологии?
– А ты сама-то – откуда знаешь такое умное слово?
– Ещё один прикол – и не посмотрю, если даже проспорю! И ничего не дам!
Влад последовал примеру Михаила, и поднял «лапки» кверху:
– Был неправ. Сдаюсь. И во всём согласен со своей женой! «Мне коза сейчас сказала, что у нас тут… Ме-е-еста мало!»
Михаил заржал – почти в голос. Надя на него шикнула. Но Влад заметил, что усмехнулся, хоть и криво, даже Пётр: тоже, значит, смотрел старый мультик «Кошкин дом».
Но вот наконец из недр ближайшего тоннеля подоспели основные силы противника: крокодинозавры полезли всё нарастающей лавиной! Пётр сказал:
– Понимаю ваше желание досмотреть до конца. Логического. Только вот какое соображение. Что, если на запах крови, или на запах адреналина, мускуса, или чего они там выделяют в чудовищных объёмах, начнут прибывать и падальщики? Те, которые живут на поверхности? Не оказаться бы нам здесь заблокированными, если они полезут во входной коридорчик с улицы?
Влад сразу оценил реальность угрозы. Переглянулся с Михаилом. Тот кивнул:
– Думаю, Петя дело говорит. Да и какая, собственно, разница: у нас всё равно нет ста баксов. И кто бы не победил – нас-то он точно сожрать захочет!
Влад спросил:
– Лена? Надя?
Девушки, явно приевшиеся однообразием зрелища того, как крокодинозавры тщетно пытаются прокусить шкуры или задавить массой чудовищные тела, забравшись и на спины рыбкам, продолжавшим как ни в чём не бывало «выкашивать» их ряды, покивали. Лена даже проворчала:
– Если честно, я думала, будет интересней. Пошли наружу.
А то здесь и правда – воняет. Их телами. Особенно – бр-р-р! – рыбой…
Снаружи, к счастью, всё оставалось так, как застал Влад: тихо, спокойно, и прохладно. Лена невольно зябко поёжилась в своих двух халатиках:
– Чёрт! Они могли бы быть и потолще. И – не белыми!
– Точно. – Надя встала с подругой рядом, – Демаскируют нас по-полной.
– Да. Это плохо. Но пока сделать что-нибудь не представляется возможным. – Влад пожал плечами, – Может, потом чем-нибудь покрасим. Типа угля. Или сажи. А сейчас и правда – пойдём по этой улице – к центру города.
Они двинулись в обычном порядке: впереди Влад с автоматом наперевес, и Лениным фонариком, которым он иногда подсвечивал себе под ноги и вперёд, за ним – Михаил, в середине девочки. Пётр замыкал маленькую колонну. Теперь идти было нетрудно, потому что яркие звёзды на уже безоблачном небе неплохо рассеивали мрак полуночи, а «улица» действительно оказалась несильно загромождена. Похоже, это был один из центральных проспектов северной столицы, и благодаря его ширине обломки небоскрёбов и домов к центру при обрушении не долетали… Единственное, что мешало движению – колючие кусты. Ими, и вполне мягкой травой, заросло всё широкое «ложе».
Как ни странно, но никаких признаков нахождения поблизости живых существ они не обнаруживали, хотя подозрительные шорохи и звуки, конечно, доносились. Со всех сторон. Лена сказала:
– Чтоб мне лопнуть. Как вам удалось завалить эту анти… Тьфу ты – корову?! Здесь все буквально боятся из нор и убежищ нос высунуть!
– Думаю, нам просто повезло. Ну, или все травоядные стараются покормиться в сумерки – а в темноте выходят на сцену и хищники. Подъесть тех, кто нерасторопен…
– Может, и так, Влад. Но что думает по этому поводу Пётр? Наш мозговой центр?
– Думаю я, Лена, примерно то же, что и Влад. Местная живность явно не один век приспосабливалась к выживанию в этих каменных джунглях. И наверняка те из зверушек, кто сохранился из аборигенных, то есть – земных, прекрасно понимают, как это делать. И, конечно, мы, как незнакомые им, вызываем и опасение, и подозрения. Типа: не захотим ли и мы полакомиться теми, кто сдуру выползет.
– Не могу не признать их правоту. Вон: корову же – пристрелили. И съели!
– Логично. С другой стороны, я вот хотела спросить, за каким …ем мы тащимся сейчас в центр города? Там же наверняка – разрушено сильнее всего. И пожрать мы точно ничего не найдём!
– А тащимся мы, Лена, для того… – Влад и сам, если честно, не знал, как обосновать своё смутное стремление дойти туда, – Чтоб убедиться. Что не осталось тут никого из людей. А заодно и поискать. Вдруг сохранилось чего полезного. В плане инструментов. Или того, что мы смогли бы использовать как оружие…
– Ха. – то, как Лена дёрнула плечами, было заметно и в полумраке, – Вот уж не нужно мне никаких дополнительных доказательств, чтоб понять, что людей больше нет. Иначе эти инопланетные гады не начали бы экспансии. По заселению нашего шарика своими мерзкими тварями!
– Ну… Согласен. Это – аргумент. Если б существовало хоть что-то, вроде какого-нибудь центра организованного сопротивления, выжившие люди бы наверняка объединились против таких «пришельцев». Наплевав на всякие межэтнические, межконфессионные, или межстрановые конфликты.
– Не уверена. Но то, что живых людей тут нет, я чую. Нутром.
К этому времени они подошли к месту, над которым явно и взорвалась бомба.
Пустое, ровное, покрытое как бы расплавленным стеклом, пространство, в виде неглубокой, но очень широкой полусферы, ничем не заросло. Похоже, тут просто невозможно было укорениться, пробившись корнями через монолитную блестящую в свете появившейся, пока они шли, половинки Луны, массу спечённого грунта и обломков…
– А-а, это ты так переиначила присказку – «…опой чую»?!
– Надя. От тебя не ждала. Подруга дней моих суровых, соратница по оружию.
– Да ладно тебе, Лена. Не дуйся. – встрявший Михаил, впрочем, прекрасно видел, что девочки и не думают «дуться» друг на друга, а просто нервничают сильнее, чем хотят показать, вот и пикируются, – В этом плане самый чувствительный «барометр» – у Влада. Думаю, поэтому он и норовит всегда вылезти вперёд: страхует нас, так сказать, от возможных проблем и опасностей!
– Ага. Ну и что твой барометр, – приблизившаяся к остановившемуся на краю кратера Владу Лена громко шлёпнула его по этому самому барометру, – говорит сейчас?
– А то, что весь центр города сплющило, словно молотком, от явно – воздушного взрыва. И здесь уже несколько веков имеется остеклованная и застывшая, очень прочная, почва. Сильно радиоактивная. Ну, в самом начале. Но не в этом суть.
– А в чем тогда?
– Будто сами не видите. Вон та пирамидальная штуковина в центре – явно ну никак не могла уцелеть при взрыве. И, следовательно, она – уж точно возникла позже. И построить её, ну, или насыпать, могли только уцелевшие! Может, у нас есть-таки шанс? Встретить хоть кого-то? Из таких выживших?
Михаил, видевший в темноте куда лучше, проворчал:
– Смотри-ка… Ты – заметил, а я – нет. А ведь в ней – метров пять высоты…
– Это потому, что я шёл впереди. Да и всматривался. Искал, если честно. Как раз чего-нибудь такого. Отличного от общей апокалипсической картины разрушений. Ну а где ещё можно оставить знак, который говорил бы о том, что кто-то всё же выжил?!
– Согласен. – это вступил наконец традиционно до этого помалкивавший Пётр, – Нет в мире ничего долговечней пирамид. (Спорим, как говорит Лена, на сто баксов, что они-то – до сих пор стоят!) Так что идея оставить всем выжившим вот такой, насыпной, ну, или сооружённый из блоков или камней, знак, очень даже умна. Так поступали, кстати, и первые исследователи Севера. Такая штука насыпалась из камней, и называлась гурий. Спорим на сто баксов, что внутри найдётся какое-нибудь послание?
– Спорить не будем. Лучше пойдём и посмотрим.
15. Портал
К гурию они подошли буквально через полчаса.
Влад неправильно оценил размеры кратера, и сейчас покачал головой:
– А я-то думал, что до него километров пять…
– Я тоже неправильно прикинул высоту этого… Гурия. Думал, он куда выше.
Теперь, вблизи, становилось отлично видно, что сложена коническая пирамида из камней и валунов самой разной формы, но примерно одинакового размера: не больше тостера. И в высоту не превышает полутора человеческих ростов. Влад сказал:
– Пётр. Ну-ка, прикинь, где тут лучше всего разместить послание, чтоб и сохранялось с гарантией, и достать было нетрудно!
Пётр попросил:
– Дай-ка твой – вернее, Лены! – фонарь!
После чего приступил к обходу каменной кучи, двигаясь по периметру. Вскоре, когда он оказался по другую сторону груды посеревшей от времени конструкции, они услышали его голос:
– Есть! Идите сюда!
Подойдя, Влад вынужден был признать, что кто бы ни сложил эту груду,
