Сезама в его обязанности. - Пушкин?"
"Информации мало, - отпел он мне. - Анализирую лигвистическую составляющую. Если же судить по эмоциональной составляющей, то объект неприятно удивлён."
- Это я и сам вижу, - раздражённо сказал я вслух. - А причина? Кого он ждал?
"Выясняю", - коротко отделался браслет.
Моя реплика не осталась незамеченной. Брови Деда Мороза поползли вверх и он удивлённо произнёс что-то типа:
- Куто туи?
Было сильно похоже на русское "Кто ты?", но я не был уверен, что это соответствовало истине.
"Ну? - опять пнул я уснувшего Сезама. - Что скажешь?"
"Кто ты?" - как попугай повторил тот моё предположение.
Я напрягся и решил рискнуть. Приложив руку к груди и смотря Деду прямо в глаза, я представился:
- Владимир.
Того будто дрыном по затылку огрели, так он сильно дёрнулся.
Оглянувшись на свою свиту, он разразился громогласной скороговоркой, в которой русских слов я уже не различал. Но услышал ярко выраженное недоверие и несколько раз повторенное с возмущением своё имя. Правда, сильно искажённое.
Впечатление довершил Сезам своим наспех сделанным переводом:
- Как ты смеешь называть себя Владыкой Мира? Самозванец! Владыку я видел совсем недавно!
Вот оно что! А я-то думаю, с чего он так возбудился?..
"Переведи ему", - обратился я к Сезаму, соображая, как получше донести свою мысль, чтобы не возникло желания интерпретировать её как-то иначе.
- Моей вины здесь нет, - сказал я. - Так назвали меня родители.
Однако я не всё учёл, а Сезам не озаботился обставить должным образом. Но что с него брать? Машина! Просто выполнил приказ.
Едва я закрыл рот, как рядом со мной, чуть правее головы, прямо из воздуха, прозвучал перевод. Но как прозвучал! Голосом робота-дебила! Я же не обговорил способ донесения информации. Голос, мужской или женский, тембр и тому подобные мелочи. Вот Сезам и "выполнил" поручение. Сильно подозреваю, что он сделал это намеренно. Но - поди теперь докажи.
Короче, ответ на вопрос произвёл на делегацию ещё более жуткое впечатление, чем само имя. Толпа заволновалась, делая страшные глаза, и то тут, то там послышалось:
- Колдун! Чревовещатель!
"Ты чего меня позоришь? - обозлился я. - Говори моим голосом!"
Получилось ещё хуже. Я мысленно диктовал Сезаму предназначавшийся для перевода текст, а он уже вслух выдавал его наружу моим голосом. Но получалось несинхронно, шевелить губами я не поспевал за Сезамом, который старался подражать скороговорке Деда, и выглядело это всё крайне подозрительно. "Не сказать ещё хужей".
В конце концов Пашке этот цирк надоел, и он с кислой миной опустился на лавочку:
- Вовчик, тебе ещё не надоело этих долбоёжиков развлекать? Спроси, в конце концов, чего они нас приволокли сюда? А то до ишачьей Пасхи будем так препираться!
Игорь последовал его примеру и прижал к себе Сашика. Толпа недовольно загудела: неуважение какое!
Я решил последовать совету Пашки. Меня самого достала эта церемония ни о чём, перемежаемая недоразумениями с Сезамом.
Значит, неуважение, говорите? Так вы ещё не видели его, настоящее неуважение!
Всё произошло очень быстро. Не делая лишних движений, я приподнял взглядом Деда над полом,отчего тот дёрнулся, выпучил глаза и выронил из рук загремевший о камни посох. Я перенёс через порог лифта царственную особу и аккуратно усадил на лавку напротив Пашки с Игорем. Чтобы нам не мешали общаться, я захлопнул дверь кабины перед самым носом ломанувшуюся в нашу сторону стражи, и повернулся к обалдевшему от такой бесцеремонности "Деду Морозу":
- Поговорим?
- Крутяк! - раздался за моей спиной одобрительный смешок Пашки. Игорь сдавленно кашлянул и заёрзал по лавке. Я буквально затылком чувствовал их одобрение моей выходке.
Но общаться нам не дали. Дверь лифта задрожала от мощных ударов и оттуда раздался оглушительный рёв моментально осатаневшей толпы.
Небывалое дело! Отца родного умыкнули!
Из-под носа!
Прямо на глазах!
Колдовство!
Я с сомнением посмотрел на дверь. Игорь, понял мою мысль.
- Сказал "а", - ободряюще хмыкнул он, - говори теперь уже "бэ"!
Дверь утратила свою прозрачность из-за обилия расплющенных по её стеклу физиономий с вытаращенными глазами и безобразно оскаленными ртами. Задние ряды напирали на передние, стараясь общей массой раздавить хлипкий с виду материал. Успеха это не принесло и только раздражало нестерпимым рёвом, чуть приглушённым прозрачной преградой.
Я слегка дунул в сторону беснующейся толпы и стал наблюдать, как безумное ожесточение тут же снизило свою интенсивность. Физиономии сразу поскучнели, потеряли интерес к происходящему и медленно стали опадать книзу, открывая картину происходящего за их спинами в глубине коридора. Весь присутствующий люд уже вповалку лежал на полу, ничуть не заботясь об удобстве расположения своих тел, сильно распаренных от бешеной активности минуту назад.
- Вовчик, а мы горим! - предупредил Пашка. - Скоро тут совсем дышать будет нечем!
Действительно, многие из пришедших на торжественную встречу держали в руках коптящие светильники, наполняющие своим смрадом воздух в подземелье. И, впадая в беспамятство, никто не озаботился пожарной безопасностью, безвольно выпуская из рук источники света и опускаясь на каменный пол. Дорогие шубы свиты на многих "боярах" уже смрадно дымились. Пашка дело говорил.
Я ещё раз фукнул на досадное собрание и пространство за пределами лифтовой кабины погрузилось в темноту, откуда стали доноситься громкие всхлипывания и мощный храп. Воинство погрузилось в глубокий сон.
Вот теперь, кажись, всё.
Я повернулся к посеревшему от страха вождю в мохнатой шапке набекрень и с улыбкой повторил своё предложение:
- Ну так что? Поговорим?
Тот затряс кудлатой головой и с размаху бухнулся мне в ноги, по собачьи подвывая:
- Пощади-и-!!!
Я поморщился и тем же бесконтактным способом вернул его в сидячее положение:
- Замри! Кому ты нужен? Не трону я тебя! Ответь только на один вопрос: зачем?
Дед тупо уставился мне в лицо, не понимая. Я пояснил:
- Зачем вы притащили нас в это место?
Бледное подобие мыслительного процесса обозначилось на его лице. Он содрал шапку с головы и, прижимая её к груди, что-то подобострастно залопотал. После непродолжительной паузы браслет передал общий смысл:
- Нужна помощь.
Пашка ядовито хохотнул:
- Какой сложный у них язык! Наш попроще будет!
Я заинтересованно попросил Деда:
- Расскажи подробнее.
Тот покосился на моих спутников и смущённо пробормотал:
- Надо бы... один на один...
Я заверил его:
- Это - свои люди. При них можно говорить свободно.
Надо сказать, я просто вовремя обернулся: Пашка в этот момент картинно приосанился, выставив вперёд челюсть и заложив ладонь между пуговиц воображаемого сюртука. Другая рука - за спиной. Но встретив мой взгляд, он сдавленно хрюкнул и вернулся в прежнее состояние. Хотя и его нормальным назвать было трудно. Оно и понятно, что это смутило "Деда Мороза". Кстати, как там, всё же, его зовут по-настоящему?
- Орон-Дай, - шёпотом ответил тот после короткой внутренней борьбы.
"Блин... - с тоской подумал я. - Попался ты со своим имечком Пашке на язык! Лучше бы не спрашивал..."
Как бы в подтверждение, рядом со мной опять прозвучал сдавленный хрюк.
Я проигнорировал Пашкины кривляния и вслух посочувствовал Деду:
- Что? Такой страшный секрет?
- Нельзя... - промямлил тот ещё тише. - Боги услышат. Беда будет!
- Не услышат, - уверенно заявил я. - Я не позволю. - И, убедившись, что в моей силе он не сомневается, напомнил: - Так что там насчёт помощи?
*******
- У тебя дети есть? - таким вопросом огорошил меня "Дед Мороз".
- Ну... Как бы... есть...
- "Как бы"? - сурово насупил он брови. - Почему "как бы"?
- Да неважно, - вяло отмахнулся я. - Просто это не совсем обычный ребёнок.
- А у бога и не может быть обычных детей, - уверенно заявил он. - Чему ты удивляешься? Вот у меня, вправду, "как бы" есть...
И он замолчал, нахмурившись. Переживал какую-то личную драму. Я деликатно помолчал, потом напомнил о себе:
- Мне нужны подробности.
Он очнулся и, смотря куда-то в сторону, произнёс:
- Жена у меня была. Наирой звали. Когда напали анты, она последние месяцы дохаживала. Волхвы в один голос предрекали дочку. Я и тому был рад. Возраст не тот, чтобы привередничать. Но не случилось. Откупиться от антов мы не смогли. Жадные очень. Забрали жену и ещё много людей. Явились, как снег на голову. И так же исчезли. Сказали, что вернут жену, когда оброк выплачу.
Он опять замолчал.
- Ну и как? - подтолкнул я. - Выплатил?
- Да, - угрюмо кивнул он. - Но они сказали, что долго собирался. Потому ещё должен. Много должен.
- На счётчик поставили, - хмыкнул Игорь. - Знаем, летали...
Дед Мороз повёл хмурым взглядом в его сторону, но Сезам переводил только меня, а потому смысл Игоревой тирады до него, естественно, не дошёл.
- Так жену не вернули? - спросил я.
- Вернули. Одну. Без дочери. Жена от горя слегла и скоро покинула нас.
- Дочь осталась у них? - Он медленно кивнул. - И как давно это было?
- Десять лет прошло.
- Ничёси! - крякнул Пашка.
- Как ты сказал, их зовут? Анты?
Он опять кивнул.
- Атланты, что ли? - спросил Пашка.
Я перевёл. "Дед Мороз" пожал плечами:
- Мы не знаем, кто они и откуда. Пришли через эту же башню. Как вихрь чёрный!
- Это они, что ли, нас сюда притащили?
- Нет. Это друзья. Я их попросил.
- О как! - оживился Игорь. - "Друзья"! Сами-то помочь не могли, что ль? На тарелках ведь летают! Давно бы уже раскурочили осиное гнездо этих... как их?! "Друзья", блин!
Когда я передал ему общий смысл, "Дед Мороз" печально покачал головой:
- Им нельзя вмешиваться. Запрет. Закон такой.
- Видели мы, как им нельзя! - фыркнул Пашка. - За хивок, и - в башню!
- Вы прИшлые, - ответил Дед, когда я ему перевёл. - С вами можно. Вы не жители Мидгарда.
- "Гарда"? - покривился Игорь. - Эт' чего?
- Это они так Землю зовут, - пояснил Пашка. - Теперь я усёк, что за суслик перед нами. Мы с вами в Гиперборею угодили.
- Не в дерьмо, так в партию... - цыкнул Игорь. - Гипер... Сникер... Это, вообще, где?
- Будущая Россия. Сибирь, - ответил я и, не удосуживая "Деда Мороза" переводом, спросил: - А разве постройка такой башни - не вмешательство в земные дела?
- Ага! - поддержал Пашка. - Проходной двор для всяких прохиндеев!
Тот только пожал плечами:
- Дела богов покрыты тайной и недоступны пониманию...
Игорь фыркнул:
- Хороши боги!
А я напомнил:
- Так что ты от нас-то хочешь?
Дед вздохнул:
- Дочь вернуть. Мне немного времени осталось. А наследников нет.
- Фигасе! - хохотнул Пашка довольно невежливо. - Опомнился! Десять лет прошло! Как он это себе представляет? Не знает - кто, не знает - где. И у кого находится, тоже не знает!
Я в замешательстве смотрел на Деда:
- Так у тебя даже фотографии её нет?
Тот удивлённо поднял свои мохнатые брови:
- Чего нет?
- Ну... Портрета её. Хоть на чём-нибудь. Хоть на холсте, хоть на бумаге?
Дед не понимал, о чём идёт речь. Я крякнул с досады и сотворил парящий прямо перед носом холст с его собственной физиономией.
- Вот, что-то в этом роде.
Дед в испуге отшатнулся, упал на пол и завопил, закрываясь руками:
- Ты смерти моей хочешь?!
Я понял, что здесь прячется очередное досадное табу и портрет без следа растворился в
