Спасибо тебе, что заставляешь меня писать и рассказывать.
Неужели это и правда интересно? Я даже подумала, если я расскажу о том, как я побывала на поминках и на могилках, смогу ли я кого-то своим рассказом заинтересовать? Будет ли это читабельно?
Мы с тобой расстались вчера на том, что я пошла одеваться и заказала такси. Зазвонил телефон - "Такси Народное", и механический женский голос составил из отдельных слов сообщение о том, какой марки машина подойдёт, её номер и через сколько минут. Цену сообщили заранее и сказали, что поездка будет дороже на сто тенге. Меня это устроило, около двух долларов, всё нормально. Неожиданно позвонили снова и сообщили, что такси уже ожидает и надо выходить. Я вышла, не надев поверх куртки большую шаль, мой павлово-посадский русский платок, и даже не застегнув куртку на все кнопки.
Водителю сказала, что платить буду через Каспи банк, и что я оператору это сказала сразу. Он согласился. Рылась в телефоне, ожидая ответа сети, мы ехали мимо новых построек и безвкусной дешёвой рекламы. Я не узнавала дорогу, такую знакомую много лет тому назад. Когда мы учились с Олей Овчаровой в техникуме, то ездили этой же дорогой - я целых четыре года, Оля не доучилась и бросила. Много нового построено - и как будто без какого-то согласия, без единого плана... Водитель остановил машину около огромного здания, я увидела над ступенями широкую затейливую надпись - утром неоновые буквы не светились, но выглядели симпатично: "Мейрамхана", что в переводе с казахского означает "ресторан".
Поскольку мне было сказано, что вход сбоку, я попросила водителя сдать назад, чтобы посмотреть, что там, где боковой вход. Он отговорился, что сзади уже другая машина, и мне пришлось выйти и пойти пешком. Обошла и увидела, что там мясной магазин, но не было входа в отдельное помещение для такого рода мероприятий. Тогда я обошла ещё раз всё здание, и с другой стороны тоже не нашла входа. Такси моё стоит на прежнем месте. Я сделала несколько шагов назад и прочитала название ресторана. Совсем другое! Я открыла дверцу и сказала:
- Так вы меня не туда привезли. Я заказала на Премиум Палас, а это Гранд какой-то.
Он не противоречил мне, наоборот, сказал, что это два известных новых ресторана, вот он и перепутал. Мы проехали дальше, и тогда я вспомнила, что, кроме названия, и адрес был назван, и это было не Герцена 2Б, куда он привёз меня, а Герцена 23. Сейчас новое название: улица или проспект Кобланды Батыра.
Приехали на новый адрес. Там точно был вход с торца, и я увидела мужчину и женщину, мечущихся по главной широкой лестнице, видимо, им надо было туда же, куда и мне. Скромно одетые, в возрасте. Скорее всего, именно на поминки собрались. Я вышла из машины и сказала им:
- Вы на поминки, на 40 дней?
- Да!
- Жибек?
- Ой, да, мы со стороны жены её сына! Как его имя?
Я знала имя и сказала:
- Рустам.
- Точно! А я не могла никак его имя вспомнить.
Зашли, там два зала с торца. В одном той - праздник, много людей, все радостные, нам оживлённо замахали, приглашая в зал. Но какая-то женщина, средних лет, в длинном трикотажном платье и светлом платке, дежурившая у дверей, сказала, что здесь той. А на поминки - так нам в другой зал. Мы - все трое - по очереди помыли руки в туалете, сняли одежду и тихонько вошли в свой зал. Опоздали! Имам уже пел прекрасную молитву, делая красивые паузы, каждая фраза словно держалась в воздухе, создавая торжественную атмосферу. Круглые столы, покрытые белыми скатертями, стояли в два ряда - в одном четыре, и мы с женщиной сели за крайний стол, а мужчина пошёл за мужской стол, прошёл далеко вперёд. Я оглядывалась и никого не могла узнать, даже не увидела свою подругу Эльмиру, мама которой умерла и была похоронена 40 дней назад.
Затем было прочитано благословение, при этом все гости сидят и держат перед собой руки, раскрытые, как будто держишь книгу. Потом сын покойной взял микрофон и стал обходить гостей, кто хочет сказать слово о покойной. Говорили большинство коллег с иняза, но начала пожилая родственница, за соседним столом, которая приехала из Карагандинской области. Она сказала сначала на казахском, затем на русском всё повторила. Сказала наша декан факультета иностранных языков, и прочитала письмо, которое ей прислали откуда-то из заграницы от студентов или бывших коллег, я этот момент упустила. Так как оглядывалась и искала глазами Эльмиру. Нашла и увидала, что с ней рядом во втором ряду столиков была и другая девочка - наша бывшая однокурсница и подруга по Алма-Ате - Сауле. Её мама тоже умерла от ковида через неделю после Жибек, и Сауле вся почернела от горя. Мы её такой не видали никогда. Всегда была живой и интересовалась всем, задавала много вопросов, шутила, старалась создать весёлую обстановку. В общем, меня её вид изначально потряс. Хотя мы были в разладе, я ей помахала - пошевелив кончиками пальцев, она меня узнала тоже и кивнула мне. Хотя все женщины по обычаю сидели в головных уборах, кроме одной русской, и все в масках.
Стали подавать беш. Так называют бешбармак сокращённо. Принесли огромные блюда, на все шесть столов - каждый на 10 гостей, белые скатерти до пола, и стулья также были все накрыты белой тканью. На каждом столе стояла вертящаяся подставка из толстого стекла, наверху каждого - латунные приспособления, на которые ставится это громадное блюдо с бешбармаком, а на стекле - тарелки с сухофруктами, нарезанными огурцами и помидорами, по два корейских салата - острая пекинская капуста и морковь длинными полосками. Конфеты, печенье. Баурсаки.
Со мной за столом сидела сноха - разведённая жена Рустема. Она разделила свежие лепёшки, жаренные в масле, всем раздала по куску, и мн в том числе. Я рядом с ней сидела. Затем она стала раздавать бешбармак, накладывая мясо и жая - вареное тесто. Всё это было необыкновенно свежее и вкусное. Положили много, я даже не всё съела. Мне потом дали пакетик, чтобы я могла забрать с собой. Что меня удивило, оставшееся на блюдах мясо не раздавали гостям, хотя на других поминках именно раздавали всё. Ну на ужин мне хватило. Зато разделили всё сладкое, печенье, изюм, орехи, и даже какие-то огромные финики. Сноха всё говорила, чтобы я забрала салаты, и я постеснялась таки их забрать, хотя мне очень хотелось.
Всё время кто-то вставал и что-нибудь говорил, и я слушала, проникалась речами и сдерживала слёзы. Был небольшой видеофильм из фотографий, и с работы - из института, и семейные - всё так трогательно, и музыку подобрали такую хорошую, знаешь, которая не раздражает и не капает на нервы, вызывая тебя на слёзы, а нормальная. Но от которой всё равно плачешь.
Принесли в больших чайниках сорпа - чистый бульон. Очень вкусный. налили в пиалы, стоявшие на столе - по 2 пиалки на человека. Мальчики в национальной одежде разносили еду и напитки. Подошли и предложили питьевую воду - я отказалась, говорила им просто спасибо, даже забыв сказать на казахском: Рахмет сызге. = Спасибо вам!
Перед чаем собрали тарелки, пиалы от сорпа. Стали смотреть видео, которое прислала одна из учениц нашей Жибек - аж из Лос-Анджелеса, она там живёт и преподаёт в школе, в 10-м классе, английский язык. Она говорила спасибо за хорошую подготовку, за всё. Потом ещё и ещё что-то читали и вспоминали, кто-то вставал и дополнял сказанное. Я думала, если меня поднимут, я скажу, ведь в прошлый раз дали слово. Но не подняли - и ладно. Послушала других.
В конце обеда женщины обошли всех гостей и раздали на память пакеты с махровыми полотенцами 100% х/б. Такие же раздали и в прошлый раз, цвет немного другой. Имам сказал речь, на казахском, из которой я поняла, что говорил о том, что Жибек работала на ин.язе - было слово немис - немец, иностранец, и слова Кишкентай баласы - маленькие дети, то ли учила как деток учить иностранному языку, то ли что у неё были свои дети, тонкости не разобрала. Он снова пел прекрасную мусульманскую молитву и читал благословение. Все смирно сидели и не шелохнулись. Мне даже немного совестно было водить глазами, так было тихо и покойно. В конце дети покойной объявили, кто хочет поехать на кладбище, будет автобус - белый Мерседес, просим почтить память нашей мамы. Я спросила, уместно ли мне поехать вместе с ними, и меня пригласили присоединиться к процессии.
И тут все встали с мест и у увидела, что по проходу между рядами столов идёт вдовец - Хозе-Диас, такое имя у него, он стал совсем седой, белоснежные волосы и абсолютно чёрные глаза. Такой красивый человек! Я подошла и сказала - можно я Вас обниму, и обняла его. Вы меня помните, мы ехали в поезде, я Оля. И он говорит - а, да, ведь я даже фамилию знал. Я ему пожелала здоровья, и прожить подольше, и подошла к барной стойке, Эльмира там стояла, красивая, в зелёном платье и чалме из той же ткани, украшенной брошкой моей работы, и рассчитывалась за обед. Я сказала, Эля, у меня денег мало, но я тебе на Каспий кину троячок. И набрала банковское приложение и кинула ей денежку.
Когда пошли одеваться, я увидела Сауле, обняла её, сказала, что слышала про её маму... Спросила, когда это случилось - 11 ноября. Ну вот, я сказала, что я тоже переболела, и Сауле говорит - и я тоже. Спросила, поедет ли она на могилки, нет не поедет, скоро самим надо туда ехать...
Ко мне там подошла ещё женщина, которая со мной сидела в прошлый раз.
- Оля! Вы меня помните, это же я, Гульнара. Мы с ней в тот раз шли и она мне сказала - а, так вы украшения делаете, ну лицо знакомое, я же у вас на ярмарке летом заказывала ремонтик - серьги с хрустальными бусинами.
- Конечно, помню!
Сейчас она тоже не поехала с нами.
Подошла моя декан - Мансия, спросила, почему я не села за стол с ними? - я опоздала и села там, с краю. Она стала мне говорить, какие слова прислала одна студентка - но я сказала, что я это как раз слышала, к этому моменту я уже успела. Мансия сказала, что надо ехать на кладбище, я сказала, что тоже еду. Она с одобрением это восприняла.
В автобусе, шикарном Мерседесе на 30 мест, нас было 6 человек. Сначала хотели распределить нас по легковым автомобилям, но затем решили ехать всё же в автобусе. Мусульманское кладбище у нас в соседнем посёлке Затобольске, недавно его назвали городом Тобыл. Не Тобол, по названию реки, а Тобыл...
Приехали довольно быстро. Эльмира показывала дорогу водителю. Когда приехали, он сказал:
- Недавно тут был! Вооон там столбы, видите? Там хоронили! И уже - здесь...
Много свежих могил, ещё нет ни памятников, ни плит, ни мазаров. Стоят широкие, чем у нас - в полтора раза шире - могилы, и на них не кресты, а вкопаны такие плоские высокие доски, типа вёсел, да, широкие доски с выжженными выжигателем полумесяцами и именами покойников и датами жизни и смерти.
Могилы шире наших, потому что на дне ямы делается подкоп, в который кладут тело, вот поэтому и шире... При первом посещении могилы надо взять горсть земли бросить на могильный холм. Мне тоже это пришлось сделать, а также предложили сказать: «Да будет тебе земля пухом».
Ждали приезда брата Эли, и вот он прибыл. Имам ждал его, не начинал читать. Все стояли около могилы, я всматривалась в надпись на доске, вкопанной в землю. "Руа" и "Жибек Абдреш-кызы", и даты рождения и смерти. Потом все сели на корточки. Рядом со мной - та женщина, что приехала из Караганды, она положила
