Произведение ««Острый сюжет» 2-й поединок полуфинала» автора Кто любит конкурсы - Литературный сайт Fabulae (страница 1 из 3)

Сегодня у нас второй поединок полуфинала конкурса «Острый сюжет».
Тема – Острый сюжет. Рассказы с острым сюжетом: боевик, детектив, приключения, триллер и так далее. Главное, чтобы сюжет был острым.
Объём:
Верхний предел – 20000 знаков с пробелами
Нижний предел – 5000 знаков без пробела

Оценивать поединки может любой автор Фабулы, независимо писатель он или поэт. То есть любой автор Фабулы, независимо от того, участвует он в конкурсах или нет, может проголосовать за понравившийся рассказ. И его мнение будет учтено.

Не имеют право голосовать:
1) Гости
2) Анонимы
3) Клоны

Оценивать рассказы следует, примерно, по таким критериям.
Содержание: соответствие, сюжет, интрига, концовка. Не обращая внимания на буквы, словно вы смотрите фильм.
Повествование: стиль, герои, эмоции, ошибки. То есть, то, что зависит от автора.
Каждый голосующий имеет права каждому автору поставить 0, 1 или 2 балла, по принципу:
0 баллов – рассказ не очень;
1 балл – нормальный рассказ;
2 балла – рассказ хороший.
То есть, все возможные оценки: 2:2, 2:1, 1:2, 2:0, 0:2 1:1, 1:0, 0:1, 0:0.
Не забудьте указать в пользу какого рассказа.
За победу в поединке даётся 2 очка, за ничью – 1 очко, за проигрыш – 0 очков.

ГОЛОСОВАТЬ В СВОИХ ПОЕДИНКАХ, КОММЕНТИРОВАТЬ СВОИ ПОЕДИНКИ ДО ОБЪЯВЛЕНИЯ РЕЗУЛЬТАТА – НЕЛЬЗЯ!!!
ПОЖАЛУЙСТА, СОБЛЮДАЙТЕ ЭТО УСЛОВИЕ!!!

Итак, в этом поединке встречаются рассказы «Всё будет» и «Новая Аэдона».

Всё будет

Никита плакал во сне. Сжимал протянутую руку, пытаясь удержаться. Та выскальзывала, он летел в пропасть. Рядом спала жена Катя. Вернее, делала вид. Она давно знала, что муж часто всхлипывал по ночам, звал Катю. Не её, а маму, которую звали так же. Задорную, шуструю неугомонную Катю Огонёк. Тот огонёк брызгал из глаз, исходил радужным сиянием, затягивал окружающих в яркий водоворот страстей и эмоций. Такой была мама, во сне протягивающая сыну руку помощи, силясь удержать.

В то лето мама собрала троих своих детей: второклассника Никиту, дошколёнка Наташу, двухлетнего малыша Тошку и объявила, что они отправляются на море. Они с папой подумали, и она решила, что всем пора сменить обстановку и отдохнуть. Жаль, отца не отпускают с работы, но это не беда, они справятся. На сборы половина дня. Выезд поездом завтра утром. Тошка ковылял между сумок, прятал тайком запретную пустышку. Бормотал: «Мое…». Конечно, это было «море», но и соска тоже «моя», то есть его, Антона.
В день отъезда в суете перрона на глаза путешественников попалась странная фигура: человек с бородой, в очках, тёмной одежде с ярко-жёлтой сумкой в руках спешил вдоль состава, заглядывая в окна.
Семья выкупила не целое купе, вторая нижняя полка была уже занята. На ней, нахохлившись, примостилась, суетная невзрачная женщина неопределённого возраста. Её чемодан вызывал удивление: весь обмотанный скотчем, он казался не обычным багажом, а замурованным секретным сейфом. Хозяйка сразу убрала свою поклажу под сиденье. Замерла. Вскочила, подняла полку, проверила кладь. Села. Опять вскочила, и так снова и снова. Сначала это вызвало удивление. Позже попутчики привыкли к тому, что беспокойная «прыгающая» пассажирка через каждые несколько минут проверяла свои запелёнатые сокровища.
Тошка задумчиво размышлял: «Моё?». За перегородкой из соседнего купе слышался… писк.
А дорога летела, приближая к желанному морю, постукивая колесами на рельсах, покачивая, баюкая пассажиров, увлекая в своё путешествие. День пролетел незаметно. В окна вагона заглянула ночь.

Никита проснулся от света, бьющего в глаза. Поезд стоял. Слепил уличный светильник на длинной ноге. Невнятное бормотание дежурного разносилось эхом, напоминающим хриплый лай: «Вау, вай, вай…. отправляется». Состав дёрнулся. Фонарь поплыл, уступая место луне.
Шорох послышался из-под сиденья «прыгающей» пассажирки. Та, наконец, оставила своё бдение, уснула. В соседнем купе кто-то пищал, шуршал, ронял предметы…. В тихом вагоне эта возня сопровождалась неестественно громкими звуками. Будто кто-то наводил свой порядок на общей территории снов, тишины и покоя.

Никита спал. Пахло бананом. Так сильно, что мальчик ощутил сладкий вкус на губах, причмокнул. Щёлкнула ручка замка. Скрипнула дверь. Из освещённого коридора смотрели страшные глаза на морщинистой мохнатой морде. Вернее, сначала заглянул один глаз, затем, другой. Розовый нос сплющился в дверной щели. Просунулись свёрнутые в трубочку губы. Когтистая лапа в шерсти потянулась в купе.
Никита кричал во сне. Точнее, он пытался кричать, но голос не слушался, срывался, издавал только тихий шёпот.
Никита вопил во весь голос. Ревел Антошка. Плакала забившаяся в угол Наташа. Мама старалась держать лицо. «Прыгающая» дама слилась в экстазе со своим чемоданом. Вагон проснулся. Сбежались люди. Проводник ничего странного не обнаружил.
– Это всего лишь сон, сынок.
Кутерьма улеглась. Воцарила тишина. Сон завладел летящим в ночи составом. Только луна задумчиво висела в окне, рассматривала стол, на котором лежал банан.

Наташа спала. Будоражил банановый аромат. Она услышала писк в соседнем купе, возню. Шорох из-под полки попутчицы. Но сон прикрыл её веки, не позволяя проснуться.
Эта ночь не думала пролетать, как дорога за окном. Она захотела пошутить, поиграть с пассажирами, развлечься, пока не явился рассвет. Время ещё было!

В купе вспыхнул свет. Дверь распахнулась. На пороге стоял наряд полиции….
– Где ваша попутчица?
Нижняя полка напротив маминой была пуста. «Прыгающая» дама со своими сокровищами исчезла.
– Поступил сигнал, что пассажирка из этого купе везёт запрещённый товар, чёрную икру перекупщикам. Поздно, не успели, упустили. Видно, что-то почувствовала и вышла на предыдущей станции. Ничего, найдём, никуда эта клуша не денется! А это что???
Все посмотрели на Тошку, мирно пускающего во сне пузыри. Двумя руками он прижимал к себе…. баночку чёрной икры….
– Антон! Что это?
– Дылка. Тоша делал дылку. Тётя спала. Моё!

Никита вышел в туалет. Хотел умыться, включил воду. Та была красного цвета. Мальчик понял, что это всего лишь рассвет, но, непроизвольно стряхнул с рук алые капли. Нехотя поднимающееся солнце пурпурными лучами подсветило прозрачную воду. Пошутило с уходящей ночью. Занимался новый день. Поезд прибывал на конечную станцию.
На перроне их подхватила людская волна, вынесла на привокзальную площадь с рядами такси. Не успели опомниться, как суета стихла, прибывшие пассажиры разъехались. Никите показалось, что он заметил человека с бородой в тёмной одежде с яро-жёлтой сумкой. Тот стоял у машины. Сумка под ногами зашевелилась. Из неё выглянули страшные глаза на тёмной мохнатой морде. Запахло бананом. Наверное, показалось.
Они остались одни на опустевшей площади. Никто не хотел брать мамашу с выводком маленьких пассажиров. Катерина, ради шутки, завернула пакет с вещами в детский плед, будто там ребёнок, передала Наташе. Так и стояли, редкие автомобили проезжали мимо.
Один из них притормозил, сдал назад. Водитель, жестикулируя, кричал:
– Ребёнок! Держите ребёнка! Упадёт! Что вы его опрокинули вверх ногами?
Оказалось, Наташка, забывшись, опустила руку с перевёрнутой вниз головой «куклой» почти к земле, вот-вот уронит. Вовремя спохватилась, прижала муляж к груди.
– Вам куда, горемычные? Не берут с выводком? Хлопотно.
– Сами не знаем. В Кабардинку хотели, квартиру снять.
– Сейчас сезон, трудно найти свободное жильё, да ещё для семьи с ребятами. Ладно, садитесь, придумаем, что-нибудь. Меня Михаил Фёдорович зовут. К бабке моей поедем. Поворчит, да не прогонит.

Хозяйка Мария Ивановна особой радости постояльцам не выказала, но и в постое не отказала. Вздохнув, отвела в комнату, велела располагаться.
Казалось, жизнь налаживалась. Дорожные приключения закончились. Их ждало море.
И вдруг, неожиданно, в их окне появилась…. мохнатая морда со страшными глазами. Розовый нос расплющился на стекле. Губы, свёрнутые в трубочку, издавали писк.
– Знакомьтесь, это тоже наши постояльцы, - Мария Ивановна представила бородатого мужчину в тёмном и …. обезьяну, - Это Фэд, пляжный фотограф и его помощница Мадам Катарина, прошу любить и жаловать.
Мужчина улыбнулся. В его тёмных глазах мелькнули озорные чертенята:
– А мы, в некотором роде, заочно, правда, знакомы. В одном поезде ехали. Правда, приходилось прятать Катарину, нельзя было в вагон с животными. Она у меня озорная, шороху навела, шум подняла. Вы уж простите за беспокойство, не уследил.
Животное достало из сумочки на боку банан, протянула его Тошке.
Порылось в записках на груди, одну, сунула Кате.
На листочке было написано: «Всё будет…». дальше было оборвано. И не ясно, что будет, хорошее, или плохое, понимай, как хочешь! Но, с другой стороны, что всё-таки будет, что бы ни случилось, жизнь продолжится. Позже, в своих снах, Никита вспоминал об этом.

А потом было море. Оно заполнило их жизнь изумрудным счастьем, теплом и лаской, прошептало: «Будем