Произведение «РВСН» автора Серов Владимир

1.     ПРИЗЫВ
То, что буду служить в ракетных войсках, я знал заранее, потому как, когда на призывном пункте нас распределяли по командам, в номере моей команды стояла литера «р». Туда брали технарей или недоучек, вроде меня, ведь я бросил универ, не закончив третьего курса мехмата. Позже, уже в поезде, прошёл слушок, что нас везут на Украину.
Так меня занесло в лес под Винницу, где находился первый дивизион шестидесятого отдельного ракетного полка.
Но сперва, я прошёл курс молодого бойца, по-военному «карантин».
Именно здесь, наш взводный, сержант Андрей Макаров, поведал мне тонкости службы ракетных войск.
- Скажи, что хочешь служить в роте охраны, и в коем случае в стартовой батарее, иначе два года будешь бегать в противогазе и ОЗК, как батарейцы. Просись к нам, а я помогу, если чё. Понял?!
- Ясно! – кивнул я.
Эта гадость, в виде Общевойскового Защитного Комплекта (ОЗК), была мне известна ещё в школе, по игре «Зарница». Бр-р-р!

2.     ПОЛК
Так я попал в Роту Электро Заграждений и Минирования, по-нашему РЭЗМ.
Мы охраняли Боевую Стартовую Позицию (БСП) от диверсантов и иный нежелательных лиц, для этого мы имели внешний периметр, огражденный трехметровый забором из «колючки» с табличками «Запретная зона» наружу, потом шла система сигнализации, следом - внутренний   периметр, огражденный шестиметровый забором из «колючки», загнутый наружу буквой «Г» и сеткой, на которую подавалось напряжение до 1900 вольт. После сетки проходил трехметровый забор из «колючки» с табличками «череп с костями» и надписью «Запретная зона» - от дураков-батарейцев – ну, чтоб не лезли, куда не след. Все это вместе называлось «Зона». И всю эту хреновину мы должны обслуживать и поддерживать в рабочем состоянии. Что касаемо мин, их устанавливали только в военное время, но мы зналиих устройство, как и где минировать.
Зона занимала только половину территории полка, представляя собой что-то вроде большой «запятой» – начиналась с караульного помещения, окружала БСП и стрельбище и выходила концом к выездному КПП. Помимо этого, на территории находились технопарк, штаб и три двухэтажные казармы дивизиона, штаб полка, медпункт, здание соцблока (актовый зал, библиотека, магазин, чайная), казарма роты связи и ББО (батарея боевого обеспечения), различные склады, котельная с баней, хозблок с кухней, спортплощадка и летний кинозал. Около выездной дороги стояла ещё одна казарма, там жили спецы по обслуживанию боеголовок и взвод их охраны. У них, вообще, было всё отдельно. На БСП находилось,окруженное забором, полуподземное сооружение для хранения боеголовок с ядерной начинкой, и имелся собственный караул. Вход только по пропускам, а у часовых был приказ стрелять без предупреждения при проникновении любых иных лиц за забор. А КЗ использовались лишь муляжи боеголовок.

Первый и второй взводы РЭЗМ несли караульную службу, охраняя БСП, я же попал в третий взвод, что занимался обслуживанием систем Зоны. Я мало что понимал в этом деле, но меня взял «под крыло» «дед» Володя Дегтярёв, готовя себе замену – он увольнялся Осенью. Он быстро меня натаскал, за что я ему благодарен по сию пору, и ещё спасибо Андрею Макарову, что дал мне вовремя дельный совет. Поначалу я ходил в караул часовый, а через два месяца пересел в кресло оператора, что наблюдал за работой всех систем. Спустя год стал разводящим. Командир нашей роты и хороший мужик, капитан Андрей Иванович Фияло говорил нам.
- Наш РЭЗМ всегда первый в полку во всём! Помните об этом, ребята!

3.     РАКЕТА И БСП
Я не знал точно серию наших ракет, судя по всему, это была баллистическая ракета средней дальности Р-12. Она могла поразить и Париж, и Берлин, и Турцию, да, жахнет так, что от них остались бы одни руины.
Тактико-технические данным (ТТД) можно посмотреть в интернете.
Дуровина в восемнадцать метром плюс четыре метра конуса головная часть (боеголовка) стояла на пусковом столе, как острый карандаш.
Зрелище – глаз не оторвать!
Ракеты хранили в четырёх ангарах, по две штуки в каждом. Вывозили их на тележках, которые тащили МАЗы. Потом к ракете пристыковывали боеголовку (БГ)_и ставили её на стол вместе с тележкой с помощью мачты, тросов и гидравлики, затем телегу отсоединяли, оставляя мачту – по ней сновали и вокруг ракеты батарейцы, или «мазута», как мы их называли, при проведении комплексных занятий (КЗ), в них, помимо стыковки с БГ и подъёма ракеты на стол, входило: проверка всех систем, наведение, заправка топливом, имитация пуска, слив топлива, опускание ракеты, отстыковка БГ и проверка всех систем. Эту процедуру «мазута» проделывала в ОЗК, а ещё два-три раза в неделю!

Сама БСП представляла собой что-то типа «решетки». Вот представьте, въездная дорога на БСП: по обе стороны находились по два ангара, напротив где-то в метрах 30-ти стартовые столы. Между ними наземное сооружение №2 («двойка») штаба пуска с обоих столов. Всю эту канитель окружали подъездные дороги. Дороги имели бетонное покрытие, как, прочем, и все рабочие поверхности БСП. За третьим ангаром находился подземный бункер штаба Дежурных Сил, имеющий правительственную связь с Главным штабом РСВН. Ещё одна дорога шла справа между двумя ангарами к площадке для хранения, в бочках на колесах, основного топлива (меланж) и окислителя (перекись водорода с концентрацией 80%). При разливе перекиси, её нейтрализовали обычной водой.
Примечание: Дрянь ужасная! Одному сержанту окислитель залился под перчатку – на правом локте мясо проело до кости, долго лечили, так и пришлось его комиссовать. Был ещё один случай, но уже смертельный. При проведении регламентных работ молодой солдат мыл бочку изнутри, снял противогаз и надышался парами окислителя, через сутки умер в госпитале от отёка лёгких.
С обеих сторон БСП, между двух ангарами, через дорогу, для часовых стоял ДОТ (долговременная огневая точка), а один находился на топливной площадке. В ДОТах были телефоны для связи с караулом.
Четыре пусковых стола имели форму полого трёхметрового «куба» с усиленными рёбрами и конусом у основания для отхода пламени, газов и дыма. Ещё у него имелись опоры для регулировки стола по вертикали и горизонтали. Вся конструкция сделана из жаропрочного металла. Сам стол устанавливали на бетонную «чушку» диаметром пять метров и глубиной под землю три метра. И стол, и «чушка» рассчитаны на три пуска.
Наши ракеты, с наземный пуском, предназначались для «второго залпа», норматив подготовки старта – 3 часа 15 минут. Ракеты «первого залпа» из шахты (третий дивизион) должны стартовать через 3 минуты по получении Приказа.
4.     БОЕВОЕ ДЕЖУРСТВО
Каждую пятницу, в 14 часов, дивизион заступал на боевое дежурство (БД) на неделю, а РЭЗМ менял свой караул. БД несли четыре боевых расчетов (24 батарейца и 6 офицеров от каждой батареи, расчеты делились на 4 отделения:прицеливание, двигательное, электроогневое и заправочное) и наш караул - 14 бойцов (8 караульных, 3 операторов, 2 разводящих и зам. начальника караула) и офицер (Начальник караула) составляли дежурную смену. Развод дежурной смены происходил на плацу, который находился тоже на БСП, недалеко от въездных ворот.
Развод принимал Командир Дежурных Сил (КДС) и его заместитель. Подавалась команда: «Дежурная смена, смирно!». Заместитель КДСа зачитывал Приказ, после КДС командовал: «К боевому дежурству приступить!». Звучала команда: «Дежурная смена, налево! Шагом марш!» Мы проходили строевым шагом перед КДС. После марша «Мазута» шла в казармы, а мы – в караульное помещение менять старый караул.
У караула имелось два боевых поста: Номер первый охранял ангары, стартовые столы, «двойки» и подъезды к ним; номер второй охранял топливную площадку, бочки с топливом и окислителем и машины, что там стояли. Часовые сменялись каждые два часа. Смену караула производил Разводящий. Они были вооружены автоматами АК-47 и патронами калибром 7,62, по тридцать штук в каждом «рожке», при этом один «рожок» обязательно был пристёгнут к автомату. Всего на посты ходили восемь бойцов – по четыре на каждый пост. Разводящие дежурили по шесть часов. Операторы дежурили по восемь часов, помимо прочего в их обязанность входил ежедневный обход «сетки» (утром) и внешнего периметра (после обеда). Начкар нёс службу с утра до девяти вечера, а ночью дежурил замначкара. Вот и служили, не тужили. Я ходил в караул пятьдесят один раз, а номер своего автомата я знаю до сё – ЛН 026724.
Согласно Уставу Караульной Службы (УКС) посты меняли так. Разводящий ведёт караульную смену к часовому. Не доходя десять метров до него, часовой громко говорит: «Стой! Кто идёт?!» Разводящий: «Смена стой!Разводящий со сменой.» Часовой: «Разводящий ко мне. Остальные на месте!» Убедившись, что его разводной, он делает ему доклад: «Всё в порядке! Замечаний нет.» Следом они делают обход объектов охраны. Если есть нарушения, Разводящий звонил Начраку, а тот решал, что дальше делать, и принимал меры по устранению нарушений. Если их нет, Разводящий командует: «Караульный на пост шагом марш!» Потом оба стоят лицом к Разводящему, тот командует: «Пост сменить!» Часовой: «Пост сдал!» Караульный: «Пост принял!» В сей момент Караульный становится Часовым, а Часовой – Караульным.

Наш полк расформировали, а ракеты распилили на металлолом, в 1989-1990 годах согласно договору РСМД.
* * *
В заключении хочу сказать: «В РВСН абы кого не брали. В основном в полку служили русские, хохлы и белорусы, ещё были один кореец Ким и один аварец Хадисов. Со мной несли службу ребята из Подмосковья, Москвы, Брянска, Саратова, Горького, Курска, Воронежа, Перми, Магадана, Красноярска … всё и не упомнишь.   С теплотой вспоминаю армейских друзей: Володю Дегтярёва (Магадан), Андрея Малинина (Ногинск), Володю Чайникова (Пермь), Жору Кобылкина (Балаково), Колю Тришина (Москва), Юру Гаврилова (Саратов).
Не хочу говорить высокопарное «Мы стояли на страже Родины!», но кое-что мы для этого сделали».