- Как-то в конце сентября, под вечер, мы с напарником Лёхой возвращались с задания, шли мимо хутора Пултовцы. Самого хуторка уже не было, он в «серой зоне» стоял – все дома разметало снарядами и минами, чтобы никто не мог закрепиться. Словом, развалины, битый кирпич, щебень, гарь и пыль. Людей нет, то ли сами ушли, то ли сгинули. Вдруг, слышим, собака заскулила. Подходим ближе, глядь, барбос рядом с будкой сидит, да ещё на цепи. Интересная картина, домов нет, а будка цела. Пришлось животину с собой взять, ну, не оставлять её подыхать. На ошейнике написано «Тузик».
- Ты, Лешак, рассказывай, как в снайперы попал, а ты про собаку баешь.
- А ты не тара-пися, всему свой черёд! – ответил Лешак и продолжил - Кличку менять не стали, так и ходит с ней. А в снайперы попал, после одного случая. Был у меня друг Ваня, мы служили «срочную» и вместе же добровольцами пришли в СВО. Конечно, в мотопехоту.
Ване выпало стоять часовым в ночь на 31 декабря. Когда в два часа пришла смена, выяснилось, что Иван исчез. А первого января где-то после полудня на позицию с дрона сбросили голову Вани, мрази!!! Приказ был с пленными обращаться нормально. А я не хотел «нормально», потому, взял позывной «Лешак» и подался в снайперы. Тут закон другой – бей врага насмерть и никаких пленных. Теперь имею цель: убить две тысячи пятьсот тварей, по сто голов за один год жизни Вани, а коль повезет и того больше. Сейчас на моём счету уже семьдесят восемь.
- С этим ясно, а пёс тут причём?
- Благодарю ему, я здесь сижу и байки травлю.
- Это как?!
- Ты слушай, а не перебивай! Тузик ходил за мной, как привязанный, поскольку именно я снял его с цепи, а потом периодически подкармливал. А когда мы уходили на задание, пса приходилось сажать на привязь. Странно то, что он никогда не лаял, лишь скулил. Седьмого ноября мы стояли в засаде, вернее, лежали. Она была удобна широким обзором и отличной маскировкой, снега ещё нет, а земля почти черная и кусты. Самое оно! Ждали ДРГ (*). Прошла инфа, что тут появились спецы-наёмники. Они появились на тропе под вечер, а мы лежали на взгорке, прямо над ними. Я сразу уложил шестерых, двое пытались уйти, Лёха кончил ещё одного. Один всё же сбёг. Мы быстро снялись, тут нас почти и накрыло минами! Видимо, тот, что ушёл, по рации сообщил о нашей лёжке. Благо, что вовремя покинули это место. Ну, пошли домой. А у окраины посёлка к нам ихний дрон прицепился – кружит и кружит – наверное, он с тепловизором был. Мы бегом к сараю, шмыг туда. А там погреб – мы туда. Так он, гад, на сарай мину сбросил. Взвыв! Крыша вдребезги, а крышку погреба брус перекрытия упал, да так неудачно, что приподнять притвор намного можно, а вылезти уже никак. Ну, что делать, всю ночь так и просидели. Утром хохлы заявились – нас искать. Шукали-шукали, кругом же развалины, и где искать неизвестно. Думаю, если найдут – нам хана, но живым им не дамся.. Тут наш дрон прилетел. Они с испугу дали дёру кто-куда, тут уж не до поисков.
- А как ты узнал, что беспилотник наш.
- Приборчик у нас такой есть, показывает, «зеленый» горит – свой, «красный» - чужой. Нам без этого нельзя! После недалеко взвыв раздался, и что с ними, я не ведаю. День просидели, а вечером слышим, кто-то сопит и скулит. Приоткрыли творило. Ба! Возле погреба Тузик лежит, а с ошейника обрывок верёвки свисает.
Говорю, хорошо, что нас нашёл, а он встал, скулит и хвостом виляет.
У меня очки защитные были с надписью «Лешак», я руку просунул в щель, дал ему кусок шоколада и очки и говорю.
- Возьми и иди к нашим!
Тузик, умница, мигом всё понял, очки в зубы и погнал домой. А уже ночью пёс привёл разведчиков, и нас освободили из невольного заточения.
- Так не бывает! – изумился слушавший его боец.
- На войне и не такое бывает. Ты у нашего командира спроси, он врать не станет.
- Чудеса, да и только!
- Эт точно! – усмехнулся Лешак – Продолжать?
- Да!
- После командир рассказал, как было дело: «Вечером мы услышали стрельбу и потом разрывы, немного погодя ещё один. Я понял, это по ним. Утром выслали на поиски дрон, а наткнулись на «немцев», дрон их разогнал, стало ясно, что вы где-то в поселке. Я приказал разведке, в ночь им поисковый выход. А днём твой пёс веревку перегрыз и куда-то убежал. Остальное ты знаешь». Позже выяснилось, что мы завали часть из этих спецов, и даже одного поляка в чине майора. За это нас наградили орденами «Мужества». Да, забыл сказать! Тузик после того начал лаять. Чудно, ей-бога!
- Покажи орден, а?
- Не могу, браток. Он находится у комвзвода, как и все документы. Видишь, сижу в полной экипировке, нам в ночь выходить на охоту, называется, «свободный поиск». О! Вот и Лёха!
- Извиняйте, пацаны, но нам пора, уже темнеет. – сказал напарник, подходя.
- Ну, пора, так пора! – Лешак поднялся с земли, опираясь на СВЧ (**), и пожал руку бойцу – Спасибо, брат, за разговор.
- Ты иди, а я щас! – сказал Лёха.
Когда Лешак отошёл, тот тихо спросил бойца.
- О чём говорили?
- Как вас Тузик спас.
- Ясно! Только ты с ним поосторожней.
- А чё?!
- Больно привирать горазд.
- Я так и знал! – усмехнулся боец.
Но Лёха его осадил.
- Погоди, смеяться-то! Он не шесть нелюдей положил, а только пять, а двоих я угробил, остальное правда – и спецы, и погреб, и балка, что нас придавила… Всё! Я ушёл. Удачи тебе, воин!
- И вам удачи! Бог в помощь! – ответил боец и перекрестил Лёху вдогон, затем стал наблюдать, как ладно скроенные фигуры исчезают во тьме. Лишь где-то лаял Тузик, возмущаясь, что его не взяли на охоту.
