Грязно-жёлтый пёс учуял запах мужского пота, пороха и крови. Четверо мужчин прошли мимо него. Пёс понял, что это хорошая стая, у людей с таким запахом всегда есть, чем поживиться, а он уже давно нормально не ел, так перекусывал урывками. Пёс поднялся со своего ложа и решил увязаться за этой четвёркой: а вдруг накормят?
Пёс, виляя хвостом, догнал четверых мужчин и побежал рядом с ними, заглядывая в глаза. Впереди идущий мужчина заметил его.
- Shit, thedog (Чёрт, собака), - сказал он.
- И что? – на том же языке сказал второй.
- Темнеет, она нас демаскирует своим окрасом.
- Брось ты, Джордж, мы почти пришли. Вон на этом холме позиции украинцев.
- Не имеет значения. Прогоните его.
На пса зашикали, замахали руками. Он удивлённо посмотрел на людей и убежал вперёд. Но вскоре вернулся, усиленно виляя хвостом, думая, что с ним играют.
- Какой настырный. Дэн, пристрели его.
- Джо, мы уже пришли.
- Пристрели. Это приказ.
Пули попали псу в голову, он умер, не успев даже взвизгнуть. Но на позиции ВСУ выстрелы услышали.
- Русня! ДРГ! У нас в тылу.
В сторону выстрелов полетела граната, застрочили автоматы. Джордж что-то закричал. Сквозь автоматные очереди слов не разобрать.
- Не по-нашему балакают.
- Буряты. Орки.
И с пригорка полетела ещё одна граната. Всё стихло. Солдаты ВСУ спустились вниз и там обнаружили труп собаки и четвёрку мужчин с шевронами Украины. По документам – два канадца польского происхождения, поляк из Польши и румын. Шли на укрепление обороны украинского опорника.
Украинский командир присвистнул:
- Забавно: три поляка, румын и собака.
Получилось, что убили своих. Бывает.
***
Российская диверсионно-разведывательная группа лежала невдалеке в кустах и наблюдала эту сцену.
- По-хорошему, - сказал командир, - собаку надо наградить посмертно. Всю диспозицию раскрыла, молодец. Уходим.
Их было семеро, они уходили, держась в тени леса на юго-восток к своим.
Когда на востоке небо светлело, а звёзды гасли, группа наткнулась на другую группу – группу «небратьев». Завязался встречный бой. Бой без злобы и ожесточения. Разошлись без потерь: бойцы и той, и другой ДРГ устали и спешили к своим блиндажам, домой.
- Очень плохо, - сказал командир, - по «радейке» своим точняк сообщили. В темпе, пацаны, в темпе.
Российская ДРГ вышла из леса, впереди открытое пространство, за ним в пятистах метрах – жилой сектор.
- «Открытку» преодолеваем бегом.
Бежали через поле.
- «Птичка» справа.
- Засекли, - в голосе командира слышна досада.
Забежали в хату без крыши, отдышались. Командир посмотрел вверх, где жужжала вражеская «птичка».
- К стенам прижимайтесь, чтобы не засекли – сколько нас.
Позывной у командира Мангуп, он из Крыма, из Севастополя, опыт войны с 2014 года.
- Так, - сказал он, - Грач и Тополь останетесь здесь, постреляете, отвлечёте их. А мы по «радейке» «каплю» вызовем. Грач – за старшего. Полчаса постреляете и уходите. В лес зайдёте, по «радейке» сообщите и за вами «каплю» пришлём.
Открыли огонь по «птичке». Беспилотник отвалил в сторону.
- Уходим, - скомандовал Мангуп, - пока они нас не видят.
Грач и Тополь остались одни. Грач старше Тополя лет на пять – десять.
- Следи за «открыткой», Тополь, сейчас появятся, мы их «птичку» обидели, обязательно в накат пойдут.
Грач прислонился к стене, достал пачку трофейных сигарет «Збройные», с наслаждением затянулся.
- Наконец-то покурить можно спокойно.
Тополь пожал плечами и замурлыкал:
Когда мы были на войне,
Когда мы были на войне,
Там каждый думал о своей
Любимой или о жене.
- Тополь, у тебя жена есть?
- Нет. С девушкой живу второй год.
- А чего не женишься?
- А зачем? И так хорошо.
- Ничего ты не понимаешь, парень. Девушка так ждать не будет, как жена. Другой ей предложит выйти замуж. Ей – что? Согласиться? Девушка - не жена, ждать не обязана.
- Моя Варька не такая.
- Такая - не такая, а вернёшься – женись. И детишек заделайте.
- А убьют?
- След на земле оставишь. И ей, опять же, статус – жена. Честная женщина, быстрее повторно замуж выйдет. А девушка с ребёнком – статус как-то так себе.
- Я умирать не собираюсь.
- И не собирайся, - веско сказал Грач. - Если за спиной жена да дети, у тебя есть стимул не умирать, тебе домой вернуться надо. Знать будешь, что за тебя кто-то молиться, переживает. Родная душа. Женись.
- Хорошее дело браком не назовут, - пошутил Тополь.
Грач шутку не принял.
- Глупец, - сказал он, - жизнь не понимаешь, точно тебе говорю. А почему такой позывной - Тополь?
- Живу на Ясеневой улице.
- В логике не откажешь. Это где? В Москве?
- В Москве, у метро «Красногвардейская».
У Тополя защемило в душе: да нет, ждёт, не может такого быть, чтобы не ждала его Варенька, а он как скотина себя вёл. Пообещал сам себе, что как вернётся или в отпуск, обязательно жениться.
На «открытке» какое-то шевеление.
- Грач, накат, идут.
- Покурить спокойно не дают, - проворчал Грач.
***
Варвара посмотрела на часы: пять утра. Сна как не бывало. На душе тревожно и беспокойно. Сон странный. Или не сон? Решила позвонить свекрови. Ну, как свекрови? Они с Женькой второй год живут в гражданском браке, без росписи. Прошлой осенью Евгения забрали на войну по мобилизации. Он ушёл, бывший десантник, ничего не боялся, обещал с деньгами вернуться, взять квартиру в ипотеку. А то что в однушке тесниться? Общая беда, беспокойство за любимого мужчину сблизило двух женщин. В церковь ходить стали, молиться. А чем ещё солдату помочь можно? Раньше только на Крещение за водой, да на Пасху кулич с яйцами святить. А теперь всё серьёзно: молились, причащались, постились, исповедовались. Иконы дома завели, лампадка горела беспрерывно.
Ольга Петровна, мать Евгения, поначалу невзлюбила Варю. Девушка из провинции, Москву покорять приехала. На самом деле Варя приехала в Москву, потому что в их посёлке городского типа работы не было, а жить как-то надо.
Варя набрала номер.
- Ольга Петровна, у вас машина на ходу?
- На ходу. Что-то случилось?
- На душе тревожно и сон какой-то странный.
- Ой, а я всю ночь не сплю, думаю о Женечке. А машина зачем?
- Поехали в Оптину пустынь.
- В Оптину пустынь? Это же далеко.
- Три-четыре часа. Если сейчас выехать, то в девять-десять там будем. Мне во сне на ухо шепнули: «Поезжайте к оптинским старцам, помолитесь за воина Евгения». Только вот вы не спали ночь…
- Ничего, Варенька, я дремала, доедем, ради Женечки доедем.
Голос Ольги Петровны испуганный, опасения Вари приняла со всей серьёзностью.
- Заезжайте за мной на Ясеневую, - попросила Варя.
***
- Грач, танк.
Грач выругался.
- А я всё думаю: что мне для полного счастья не хватает? Танка мне не хватает. Пора давить на тапки, Тополь, больше получаса прошло, приказ выполнен.
Они ползком добрались до забора. В сетке-рабице дыра, через неё, наверное, их группа ушла. Дальше, за сеткой – сад. Грач и Тополь остановились, чтобы понаблюдать за противником.
Вражеский танк развалил хату и стал крутиться на одном месте.
- Нас заваливает, - сказал Грач, - они думают, что мы в погребе укрылись, идиоты. Сейчас бы долбануть по нему из гранатомёта.
- Динамическая защита, бесполезно.
- По гусеницам или каткам. Главное, остановить его, а потом наша арта его добьёт. Ладно, пошли.
За садом опять «открытка» - поле, его надо проскочить как можно быстрее. И здесь не повезло: беспилотник они заметили поздно. Бойцы кинулись к ближайшим кустам, да не успели. С неба прилетел боеприпас от РПГ. Грачу ноги посекло и в левый бок под бронежилет осколок влетел, а Тополю ничего, только щёку оцарапало. Он затащил Грача в кусты, чтобы сверху не было заметно, по рации сообщил:
- Тополь Мангупу. Грач – 300. Ноги.
- Мангуп Тополю. Вы где?
- Тополь Мангупу. На «открытке» перед посадкой, в кустах.
- Принял. Ждите эвакуацию.
- Принял.
Тополь перебинтовал Грачу ноги и левый бок, вколол обезболивающее, как учили. Потеря крови у Грача большая.
- Грач, сознание не теряй, говори чего-нибудь.
- Бок огнём горит.
- В этом месте никаких жизненно важных
