буквально светящимися, зубами и белками. Мне настолько все это претило, что в конце концов в моей душе поселилось, съедающее тебя изнутри, страшное сомнение - а моё ли это всё? И нужна ли мне эта архитектура? Сомнение развеялось мгновенно, в один из дней конца мая, когда мой отец, который будучи очень мудрым человеком, а потому он прекрасно видел, как меня ломает от этого "международного" института на техноложке, предложил мне сходить с ним в Академию, где он, каждый год, рецензировал дипломников. Рецензент - это, своего рода, адвокат выпускника и его главная цель выступить перед всей кафедрой с речью, которая бы всячески восхваляла все таланты его дипломника и его финального проекта. И папа это делал великолепно! Возможно, он обладал некими таинственными, я бы даже сказал эзотерическими, секретами владения публикой, зрителями, а может быть всё "проще" и дело лишь в его природной, Богом ему подаренной, харизме, так или иначе, но на его выступления, которое всегда проходило в одной и той же аудитории метод фонде, собирался весь архитектурный факультет, от мало до велико. Все, в полной тишине, внимали папиным словам, произнесенным максимально чувственно и эмоционально, а за тем, наполняли зал бурными аплодисментами. В общем, для неискушенного зрителя, защита нашего диплома - это своего рода театральное действо времен древней Греции! Это было прекрасно!
Я заранее прошу прощения у своего читателя за свои, возможно порой слишком резкие перепрыгивания с одной темы на другую, это сделано вполне сознательно. Ведь именно так и устроена наша память: вспоминая одно событие, мы тут же вспоминаем и те чувства с эмоциями, которое оно у нас тогда вызывало, плюс ассоциативный ряд, да сравнительный анализ предшествующих этому событию действий, ведь память - это безбрежный океан, точнее, это его ласковые волны, на покатых плечах которых, ты уплываешь в глубь своего сознания, в глубь себя и возвращаться от туда, как и из осознанного сна, крайне сложно, да и особо не хочется, ведь там и было Всё!
Сие произведение исключительно автобиографическое, личностное эссе, в котором очень хочется поделиться со всеми собственными воспоминаниями и впечатлениями на те или иные события, явления и их последствия.
Вспоминать собственную жизнь - разрешается!
И вот мы стоим с отцом на Университетской набережной у входа в институт живописи, скульптуры и архитектуры им. Репина (Императорская Академия Художеств) и любуемся восхитительным видом: высокое и прозрачное небо, очень много неба, сверкающий золотом и роскошью купол Исаакиевского собора, в далеке же, величественным фоном игла Адмиралтейства и Зимний дворец, он же Эрмитаж, широкая и спокойная Нева, покрытая мелкой рябью от, достаточно сильных и резких, порывов горячего ветра и конечно же древнеегипетские сфинксы, найденные в Фивах еще в начале девятнадцатого века и выкупленные у египетского правительства нашим российским путешественником Муравьевым специально для набережной у Академии... Меня не перестает удивлять наш город!
- Нравится? - Спросил меня отец и хитро улыбнулся.
- Очень...- Тихо ответил я.
- Ну пойдем, я уже опаздываю...
Мы с трудом открыли высоченную, резную дверь и оказались в центральном вестибюле Академии Художеств - и тут меня накрыло окончательно! Очень светлый, с каменным полом и круглый в плане, вестибюль, казался по настоящему царским. По периметру шел ряд белоснежных колонн, между которыми находились две широкие, гранитные лестницы, ведущие в музей. По оси же входа стеклянная, метров пять высотой, дверь, за которой и находился тот самый, открытый всем ветрам, круглый двор Академии. Одно меня смутило и сильно, каменный бюст Ленина, ну ребята, где Ленин и где Академия, но тут уж ни чего не поделаешь, время было такое, без Ильича никуда! Мы с папой прошли через все это великолепие, свернули налево и, пройдя по узкому, длинному, но очень светлому, благодаря большому количеству высоких, арочных окон, коридору, поднялись по каменной, винтовой лестнице на третий этаж, оказавшись на архитектурном факультете. Первый кого мы встретили, была небольшого роста, с прической, как Мирей Матье, среднего возраста, женщина, Шолохова Галина Леонидовна. Мы потом с ней все шесть лет очень дружили, часто разговаривая, буквально на любую тему, она была очаровательна и сильно помогла мне на дипломе, когда я попал в настоящие жернова. Архитектурный факультет произвел на меня не менее сильное впечатление, чем первый этаж: достаточно узкие, но очень высокие, со сводчатым потолком и каменным полом, коридоры, были светлыми из-за большого количества окон, выходящих на небольшие, внутренние дворы. Помню, как меня поразило количество дверей, их действительно много и за всеми за ними сидят настоящие студенты и не просто института имени Репина, в народе просто Репа, а Академии. У меня сильно кружилась голова, на столько сильно, что даже мутило, но моей радости не было предела!
- Вот это да! Вот это я понимаю! - Кто-то истошно кричал у меня внутри - Вот здесь действительно можно и нужно учиться архитектуре! Ты должен... Ты обязан сюда поступить и здесь учиться! Это Твое место Силы!
Папа ушел к своим дипломникам, а я, на дрожащих коленях, продолжил путешествие в ещё совершенно мне незнакомый, но уже такой любимый, мир. Я заглянул в несколько мастерских, везде стояли столы с поднятыми столешницами на которых стояли планшеты, студенты же, небольшими компаниями, сидели на высоких табуретках, тихо общались и, как мне показалось, выпивали. Но они могли себе это позволить, ведь они, без пяти минут, Архитекторы! Я шел по каменному коридору и буквально визуализировал, представлял себя местным студентом и от этого внутри всё ликовало! Проходя мимо курилки, а куда без нее, большая часть студентов курила, я увидел, до боли, знакомое лицо, да-да это был Антон С., внук известнейшего ленинградского зодчего Сергея Борисовича Сперанского. Нельзя сказать, что мы были с Антоном прям таки друзьями, все таки разницу в возрасте никто не отменял, Антон уже студент, а мне еще год страдать в школе, но увидев друг друга, мы оба очень обрадовались, но и удивились не меньше. Антона я знал с глубокого-глубокого детства. Как я уже говорил, свои летние каникулы я всегда проводил с удочкой на любимой реке на даче, но ведь еще существовали и другие каникулы, так вот они проходили в фантастическом месте - в доме отдыха "Архитектор", в Зеленогорске. Непосредственно в лесу было построено, ещё в середине двадцатого века, несколько зданий, одно из кирпича с длинными, вдоль всего фасада, балконами и несколько деревянных коттеджей, что в ту, советскую, пору было диковинно, по центру же застройки стояла настоящая "Жемчужина", куда по три раза в день стекались все отдыхающие, чтобы вкусно и сытно поесть, а заодно и пообщаться. Назвать это здание столовой, язык не поворачивается, скорее это был ресторан при пятизвездочном отеле. Войдя в небольшой, но очень уютный, вестибюль, первое, что мы лицезрели, так это широкую, с забежными ступенями, дубовую лестницу, ведущую в сказочную, по своей красоте, всегда тихую и пахнущую книгами, библиотеку. Из этого же вестибюля, можно было зайти и в бильярдную, с приятным для глаз зеленоватым светом и с вечным запахом дорого табака, архитекторы всегда курили импорт. Но, как правило, все устремлялись не туда, так как свежий воздух, да и вообще отдых всегда способствовал отменному аппетиту. И вот, пройдя через рекреационный зал, так сказать "предбанник" обеденного зала, хоть конечно же данное помещение так назвать нельзя: высокое, светлое, с эркером и мраморной скульптурой в нем, огромным черным роялем и с большим телевизором, данный "предбанник" больше напоминал гостиную какого-нибудь богатейшего мецената, но и это еще не все, главное нас ждало за высокими, стеклянными и двойными дверями, которые в определенное время распахивались, приглашая всех войти! А дальше роскошь, уж какой там социализм... Десятки столов и над каждым из них хрустальная люстра на несколько рожков, официантки, сбиваясь с ног, обслуживали нас всегда приветливо улыбаясь, ведь жлобов среди нас не было, одна богема! И конечно же и там у меня была компашка, да ещё какая! В девяностые я почти со всеми с ними буду учиться в Академии. Основная компания состояла из четырех человек, включая меня. Кирилл А. был ниже меня, но ловкий, как горная лань, я никогда не мог его догнать, что меня бесило и выводило из равновесия, но не смотря на это я Кирилла очень любил, как друга и безусловно уважал, так он великолепно рисовал, как никто из нас, он с отличием закончит графический факультет Академии Художеств. Были и девочки: Маша П. и Аня Ч.. Девчонки были очень бодрые и веселые, особенно Маша, наши родители дружили, а ее отец, вместе с моим, семь лет будет заместителем главного архитектора города, Булдакова Геннадия Никонорыча. В общем резвились мы, как могли: лыжи, финские сани, а вечерами кино, в доме творчества был свой кинотеатр, а после, не совсем веселые, но такие какие-то очень нежные и трепетные прогулки по широкой, заснеженной дороге с родителями. В общем настоящая сказка! Была и еще одна компания, но уже более взрослая, они уже курили и выпивали. Предводителем той компании и был тот самый Антон С.. Нас они близко к себе не подпускали, что с нас возьмешь, да мы особо, по-этому поводу, и не расстраивались. Была правда в той компании девочка, которая лично со мной всегда общалась - это Маша Т. Мы с ней даже поучимся на одном курсе в Академии. Родители ее так же дружили с моими и тоже были архитекторами. Маша всегда была очень фигуристая, но сами знаете, дружба, чаще всего, любовь к себе не подпускает, она как бы сильнее и важнее, хоть это и не точно. Вот так все школьные каникулы и прожили: весело и беззаботно! И никакого голодного и злого социализма!
Мы с отцом вышли из Академии, когда солнечное пятно уже скрылось за крышами домов, но в Ленинграде настала пора "Белых ночей" и было светло и тепло, как днем.
- Пап, я хочу здесь учиться!
- Уверен?
- На все сто!
- Ну хорошо! Но для того, чтобы сюда поступить, надо очень серьезно подготовиться, очень серьезно! Ты готов?
- Да!
И понеслась душа в Рай...
Я ушел из школы при ЛИСИ, и не поверите, стал счастливейшим из живущих! Но школу надо закончить и получить это среднее образование и тогда я пошел в школу Вечернюю, а что, почти как Бродский! Вокруг сплошь взрослые люди, так сказать контингент тридцать плюс: днем они, как правило торговали, а вечерами получали знания, очень удобно, тем более, что и учиться та надо было, лишь три вечера в неделю, все остальное время каждый принадлежал сам себе, я же принадлежал одному лишь рисунку! Как я уже писал, в первый раз я не поступил, сорвался на математике, но сейчас, первого октября, я стою в курилке архитектурного факультета Императорской Академии Художеств и курю со своими однокурсниками. Мы все уже давно перезнакомились, еще на вступительных экзаменах и даже сформировались в определенные общества, так сказать по харизмам и интересам. Наше общество, наша компания, безусловно была самая харизматичная и веселая: Катя И., Света М., Наташа З., Катя С.,
