НИКОЛАЙ БРЕДИХИН
ГЕТЕРА
Роман
Продолжение романа
«Распятая»
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
«РУССКАЯ АНЖЕЛИКА»
II
ПОЦЕЛУЙЧИК
ГЛАВА 3
Приехала «команда», о которой говорил Бекешин. Нам пришлось перебраться на специально снятую загородную виллу. С одной стороны, чтобы пожалеть сердца горячих афинских мужчин (кого-то и инфаркт мог хватить!), с другой, чтобы не дразнить гусей, я имею в виду местных конкуренток. Я и сама просто с ума съехала от такого обилия женской красоты, нарядов, косметики. И тут же скукожилась похлеще серой мышки. Что интересно - я ждала этого дня как манны небесной, чтобы хоть в какой-то степени свести на нет козни Оксаны, но оказалось, что все мои предыдущие невзгоды были лишь семечками.
«Пара-троечка дней на море» в прекрасном местечке Лутраки (80 км от Афин), достались в основном все той же «гарной украiнськой дiвчине». Я же постоянно сидела на телефоне, в перерывах моталась в Афины, договаривалась там по всем вопросам (в том числе, и о вилле). Пару раз мне, правда, удалось искупаться, но не загореть.
Сейчас же я вдруг оказалась вообще никому не нужна, ощутив полную свою ничтожность.
Моя деловая хватка? Здесь были такие зубры, которые могли маме родной глотку перегрызть.
Мои уроки, попытки чему-то научиться по дискам? Моделями рождаются, и только потом становятся.
Между тем колесо закрутилось так, что чертям тошно стало. Нескончаемые фотосессии, переговоры чуть ли не по всему миру, реклама в газетах, журналах, на телевидении. Спонсоры, поклонники, презентации, визиты звезд. Был даже арендован частный самолет.
К счастью, меня выручил Поцелуйчик (Олкимос раскрыл мне прозвище, которым его называли в узком кругу самые близкие его друзья и знакомые). Он помогал мне до приезда «команды Арни», но не оставлял без внимания и потом. Представлял всем подряд: прежде всего коллегам по модельному бизнесу, в их числе своему официальному «другу» Иэросу, даже своей многочисленной родне. Ну и, конечно, учил меня, как мог, профессиональному мастерству. Как-то он увидел в моем портмоне ту знаменитую фотографию, сделанную на Кипре, и попросил разрешения переснять ее. Я не удержалась от того, чтобы показать ему свои знаменитые портфолио, от которых он вообще пришел в дикий восторг. Пришлось даже подарить ему несколько фотографий (копии, разумеется).
Пыльные камни вдруг ожили благодаря рассказам Поцелуйчика, и Афины (в первую очередь, Акрополь, Парфенон), как и вообще вся Греция, вдруг открылись для меня словно по волшебству во всей своей красе. Мы гоняли с утра до вечера на мотоцикле Олки, сидели в маленьких кафе, киношках, шлялись по лавчонкам и магазинам. Но ничто не длится вечно.
Бекешин так и не решился на расширенный показ в Афинах. Как он и планировал, организовал лишь пару дефиле для самой избранной публики, коллег, журналистов. Что было тому причиной, я так и не поняла: может, он боялся провала? Но, собственно, так и задумывалось с самого начала: Арнольду важен был лишь сам факт нашего старта из Афин.
Как-то вечером ко мне подошла Оксана и со счастливым видом хлопнула меня по тому месту, откуда ноги растут:
- Ну что, подруга, а не пора ли нам обмыть договорчик?
У меня хватило ума не задать так и просившийся на язык вопрос, что за договор она имеет в виду, но Оксана сама по моему ошарашенному виду моментально обо всем догадалась и прикусила язык.
- Я в том смысле, не пора ли нам присоединиться к фуршету? Завтра ведь мы отсюда уезжаем.
- Конечно, пора, - сумев взять, наконец, себя в руки, улыбнулась я. – Ты уже собрала вещи?
Оксана махнула рукой.
- Ну не все, осталось еще. Но я не собираюсь сегодня напиваться.
Мы влились в общую компанию. Были только свои, поэтому никто особенно не наряжался. Царило всеобщее благодушие, граничившее с ликованием. Как обычно бывает у людей, измученных ожиданием. В какой-то момент я все-таки не сдержала обиду, и, вместо того, чтобы хорошенько обдумать сложившуюся ситуацию и выбрать более подходящее время, ринулась к Арни, чтобы высказать ему все, что я о нем думаю.
- Ну а что ты хотела, Анюта? – спокойно ответил Бекешин на вопрос о моей дальнейшей судьбе. – Ты сама подложила себе свинью. Зачем надо было приглашать с собой подругу? Вакантное место было только одно, конкуренция тоже свободнее некуда. А победа достается сильнейшим. Но ты не беспокойся за себя, ты будешь с нами все турне. Разумеется, только на подхвате. Считаю, тоже неплохо. Для начала.
- То есть, «подай – принеси»? Каждой бочке затычка? Или, пардон, наоборот – каждой затычке бочка?
Но Бекешина было не смутить.
- Все будет нормально, Анюта. Кстати, вот деньги, их надо передать Олкимосу. А это твоя доля, тут даже небольшая премия. Вы хорошо поработали, вполне поощрение заслужили.
- Спасибо и на том, - холодно ответила я, но деньги взяла, разумеется.
Бекешину явно не понравился мой тон.
- В принципе, если не хочешь ехать с нами, наш «драный модельный бизнес», как ты в прошлый раз выразилась, прекрасно обойдется без тебя, - процедил он сквозь зубы, с трудом сдерживая ярость.
Я тут же постаралась стушеваться:
- Простите меня, Арнольд Евгеньевич. Конечно, вы правы, я сама во всем виновата.
- То-то, - милостиво согласился умерить свое негодование «мэтр».
Поцелуйчик ждал меня на нашем условленном месте.
- Аня! Я не узнаю тебя, - покачал он головой возмущенно. – Ты впервые за все время нашего знакомства опоздала. На целых пятнадцать минут. Да еще умудрилась отключить телефон! На тебя такое совсем не похоже. Нас ведь ждут. Ты не забыла? Завтра ты уезжаешь, а сегодня твои проводы.
Я расхохоталась. Пятнадцать минут опоздания! В стране, где не только могут опоздать на час или два, а и вообще забыть о назначенном свидании. И кто бы делал мне замечание? Сколько я своего греческого друга на сей счет дрессировала, и сколько раз он сам меня подводил?
- Прости, Олки, - со вздохом проговорила я, наконец, чувствуя, что мой смех вот-вот перейдет в истерику. – Я никуда не поеду сегодня. Совсем нет настроения. Извинись за меня перед ребятами. И… давай прощаться. Вряд ли нам когда-нибудь еще доведется свидеться. Я просто пришла тебе деньги передать от Арнольда, а так просто позвонила бы по телефону. У нас там тоже междусобойчик, я обязана присутствовать на нем. Пока!
Я развернулась, но Поцелуйчик задержал меня. И совсем обалдел, увидев на моих глазах слезы.
- Анюта! Анечка! Что с тобой?
У меня не было никакого настроения обсуждать с кем-либо свои проблемы. Пока я шла к Олкимосу, я уже практически успокоилась. В поведении Бекешина, действительно, не было ничего для меня оскорбительного. И вообще, что такого, непоправимо страшного, произошло?
Я хотела исчезнуть на время? Меня никто не отправлял обратно.
Я рвалась начать выполнять свою новую работу в Фонде? Руки у меня теперь, наоборот, были развязаны, просто идеальный вариант.
Возможность лишний раз поучиться стильно, со вкусом, одеваться, поднатореть в искусстве макияжа, чтобы затем подняться еще на ступеньку выше уже в своем бизнесе? Да ради Бога!
Что на другой чаше весов?
Одни только эмоции, какие-то совершенно необоснованные обиды, построенные на таких же непомерных, ничем не подкрепленных, амбициях. Хотя… почему бы не поделиться всем этим с человеком, который так хорошо ко мне относился, фактически стал моим другом, и которого я никогда больше не увижу?
- Ты знаешь, что самое обидное, - закончила я свой рассказ, не удержавшись все-таки от того, чтобы не разреветься. – Я хотела им замечательную идею предложить: взять тебя и троих-четверых твоих ребят в команду. Арнольд все построил в своем показе на Греции, но где она? Да, я понимаю, конечно, ваших знаменитых манекенщиц нанять – никаких денег не хватит, они и так нарасхват, но вы, вот вы могли бы произвести прекрасное впечатление.
Олкимос усмехнулся:
- Анюта, какая же ты наивная девочка. Нет Греции в этом турне Бекешина? Посмотри внимательнее свои портфолио. Там Грецией дышит каждая фотография. Да, ты не Клаудия Шиффер, ты вообще не модель. Над тобой в этом смысле надо работать и работать, а возраст уже не тот. Но тебя обокрали, Анчик. Все оформление, рекламная компания задействованы на тебе, но от тебя в них только образ, легкая дымка, самой тебя нигде нет и в помине. Я не знаю, как Бекешин будет расплачиваться с Минкиным, но, если по справедливости, им никак невозможно договориться в данном случае, минуя тебя. Я промолчал в прошлый раз, когда ты выкладывала передо мной свои богатства, но руку Минкина не только я, многие в мире знают. Он фотограф от Бога, входит в десятку лучших в своем бизнесе. Да, конечно, ты совершила большую ошибку, не скрепив ваши отношения с Бекешиным договором прежде, чем ехать в планировавшееся турне, оставив все на потом. Но и Минкин опростоволосился, дал маху, не оформив договор на свои услуги. Я понимаю, он не хотел платить налоги и, как у вас говорят, откат, бандитам, полагал, что делает свои уникальные портфолио для проститутки, и твои фото никак не попадут на столь высокий уровень. После скандала с вашим киллером Александром Солоником и его подругой – моделью Светланой Котовой, мы здесь, в Греции, узнали много из того, как у вас в России ведутся дела. Но, как бы то ни было, все фотографии теперь – твоя полная собственность, и, при случае, ты можешь доставить Бекешину немало неприятностей.
- Господи! Котова, Саша Македонский, когда это было? - мрачно усмехнулась я. – Вы что же, до сих пор судите о России по столь отдаленным временам? А может, ты не случайно упомянул имена этих людей? Хочешь пожелать мне их участи?
Поцелуйчик пожал плечами, сильно раздосадованный. Пожалуй, таким я его видела впервые, да и вообще представить себе раньше не могла.
- Ладно, проехали, - вздохнул он, наконец, и поцеловал меня на прощание в щечку. – Удачи тебе во всем!
- Стоп! – остановила я разобиженного грека. – Ты что-то конкретно хотел мне сказать?
Олкимос не мог так быстро справиться со своей обидой. Я его не торопила, давала время прийти в себя.
- Я просто хотел предложить тебе бизнес, - ответил он, наконец, не очень уверенно.
- Бизнес? – насторожилась я. - Ну так бы сразу и сказал. Зачем тянул кота за хвост? Бизнес это как раз мой мир.
- …на котором ты не заработаешь ни копейки.
Да, с ума сойти, действительно, бизнес! Просто спал да упал! Я даже присвистнула от удивления:
- Ну, Поцелуйчик, ты не просто красив, как бог, ты еще бог по части сюрпризов. Разве это бизнес? У нас, русских, это называется надувательство, мошенничество, ну а если по новомодному – «развод».
- …но зато тебя будет знать каждая собака в Греции. – Наконец-то закончил Олкимос свою трехступенчатую мысль. Этим он меня окончательно добил.
- Слушай, ну и зачем мне ваши греческие собаки, которых ты собрался всех мне на шею навесить? У нас и в России такого добра завались.
Конечно, Олкимос не понимал и половины моего фразеологического юмора, он слишком плохо знал для этого русский, но парень он был упрямый и продолжал гнуть свою линию.
- Аня, я друг, но я – никто, все, что я могу сделать – познакомить тебя с нужными людьми.
- Бескорыстно? – с иронией уточнила я.
- Нет, конечно, - честно ответил Поцелуйчик. – У меня тоже есть свой интерес, а еще мне немного заплатят, как посреднику. Если
