месту встречи. Со стороны, наверное, это выглядело довольно глупо: туда-сюда, туда-сюда... Да ещё и сам с собою разговаривает.
- Помогай! - окликнул я, когда дошёл до места, что тоже не свидетельствовало о великом уме: стоит придурок среди зарослей и зовёт на помощь.
Он появился, как чёртик из коробки: просто отделился от куста, возле которого я стоял.
Я невольно вздрогнул:
"Какая у него, однако, способность к мимикрии!"
- Моя здеся, Вовчик! - улыбаясь всей своей начищенной сотней, с готовностью объявил он. - Твоя пришла моя забирай?
Я кивнул:
- Пошли.
- Моя радуйся такой переговора! - пришепетывая, оживлённо болтал он, пока мы шли с ним к дому. - Моя бывай многа планета и каждая моя прогоняй. Один твоя такая хороший! Моя помни твоя доброта! Твоя посмотри тогда! Самка твоя тоже хороший! Многа хороший!..
- Послушай, - остановился я. - Ты, пожалуйста, её так не называй. Ей это не понравится.
- Так-так! - с преувеличенной готовностью закивал он своей змеиной башкой. - Хорошо!
- Понимаешь, - мне, почему-то, стало неловко за него, - у нас так не принято. Самками людей не называют. Это у животных самки. А у людей они называются: женщина, жена, ну... подруга. Ещё - девушка.
- Моя слышал такая слово! - согласился он. - Моя будет называй твоя самка девушка. Хорошо такая? Самка не обижайся?
Я аж закашлялся от неловкости. Балбес! Она ведь слышит наш разговор!
- Ты можешь называть её просто: Настя. Этого будет достаточно.
- Моя понимай! - дотронулся он до моего плеча. - Твоя не будешь стыдно.
- Ну хорошо, коли так. Ты уж постарайся... - пробормотал я, весь скукожившись от неловкости.
И мы стали подниматься по ступеням террасы.
Вот глупость-то! Переживаю, как за неудобоваримого родственника. А, по сути, кто он мне? Ни сват, ни брат. Так, товарищ по несчастью. Но я имел глупость принять участие в его судьбе. А что? Надо было сказать: "Пшёл вон!"? И за что? Он мне плохого ничего не сделал. Только испугал вначале. Ну, так это, в принципе, не его вина. Это я стал... как пуганая ворона.
Настя устроила нам торжественную встречу прямо в гостиной. Тоже, видать, не в своей тарелке себя чувствовала. Волновалась. Она встала из-за накрытого стола и медленно приблизилась к нам, оглядывая гостя. Тот, видимо, тоже оробел, или нам так показалось, но в следующий момент он отколол неожиданный номер: упал на колени, склонил голову и проговорил с чувством:
- Моя сильно падай на твоя красота!
Мы с Настей переглянулись, она густо покраснела и нахмурилась:
- Это как понимать?
- Он, видимо, хотел сказать, - вступился я за незадачливого рыцаря, - что он сражён твоей красотой?
- Так-так! - закивал тот, мгновенно вскакивая с колен и обнажая в улыбке свою белоснежную сотню. - Моя плохо говорить по русский язык, но быстро будешь научись! - страстно заверил он, преданно смотря ей в глаза.
Настя от такого спектакля, а ещё больше от демонстрации обилия зубов, смутилась и отступила на шаг:
- Ну, вы это... проходите... к столу! Небось, проголодались с дороги?
Я усмехнулся и телеграфировал:
"Чего ты выдумала? Ты ж не знаешь, чего он ест!"
"Можно подумать, что ты знаешь!" - вспыхнула она и покосилась на гостя.
Тот, видимо, что-то уловил и, приложив руки к груди, торопливо заверил:
- Настя! Твоя не моги волновайся! Моя будешь кушай твоя еда!
И он шустро шмыгнул за стол, выпрямившись на стуле, как школьник.
- Вот так! - мстительно сверкнула Настя глазами. - Парень культурней тебя оказался!
- Так-так! - закивал "парень", вожделенно оглядывая угощение. - Моя сильно культурный!
Я только усмехнулся и тоже уселся за стол. Настя тоже пристроилась на краешке стула, в смущении теребя передник.
Зато гость уже не смущался. Он выхватил с тарелки кусок мяса и отправил его в рот. Глаза его блаженно прикрылись, и он стал медленно пережёвывать пищу.
Мы сидели и заворожённо смотрели на него. У нас ещё не было такого гостя. И о чём с ним говорить, мы тоже не имели понятия. Воцарилось неловкое молчание, нарушаемое только мерным похрустыванием челюстей инопланетянина. Кажется, он мясо употреблял вместе с костями. Ну, с такими-то зубами и я бы не пренебрёг!
- А вы к нам откуда прилетели? - наконец нашлась Настя.
Я уже хотел телеграфировать ей, что подобный вопрос гостю будет неприятен в свете того, что он мне рассказывал, но он открыл глаза и, посмотрев на меня, заявил:
- Такая думай не надо. Моя приятно всякая вопрос из Настя.
Она тихонько прыснула в кулак, на что он тоже улыбнулся:
- Моя смешной? Это никакой не страшный. Моя нравится, когда смешной. Моя дома всегда смешнился. Моя был большой... как это?.. - обратился он ко мне за подмогой, как к своему заправскому переводчику: - Моя забыл...
- Шутник? - подсказала Настя.
- Так-так! - обрадовался он неожиданной поддержке с её стороны. - Шутник! Мой самка... - тут он на миг запнулся и поправился: - Мой девушка… Мой девушка много живот болел от моя шутник!
- Короче, помирала со смеху, - пояснил я.
- Зачем помирай? - удивился он. - Моя девушка тоже быстро улетай, когда Бей убивай мой планета!
- Убил планету? - ужаснулась Настя.
- Так-так! - вздохнул он печально и тут же оживился: - Мой девушка теперя никак не ходит от моя!
- Не понял, - брови мои поползли вверх. - Она тоже здесь?
- Так-так! - просиял он. - Моя на мой девушка... как это?.. Люб-ля? - неуверенно произнёс он, вопросительно оглядывая нас.
- Вы любите её? - догадалась Настя.
- Девушка любите моя тоже! - заверил он.
- Так ты что ж, её там, в кустах, оставил, что ли? - возмутился я.
- Не так, - отрицательно мотнул он головой. - Девушка здеся! На моя!
У меня челюсть отвалилась:
- Где это - "на моя"?
- Вы, наверное, хотите сказать... - начала Настя, не менее поражённая этой новостью, но он перебил её:
- Вот он!
От его тела отделилась вторая фигура, как две капли воды, похожая на него и встала рядом с ним, потупив глаза.
Что называется, полный финиш!
Мы поражённо молчали, выпучив глаза. А Помогай ласково смотрел на свою возлюбленную. Наконец, я обрёл способность говорить:
- А… больше у тебя там никого нет? Бабушка-дедушка? Мама-папа? Ты уж сразу скажи, чтоб мы в курсе были!
Он расцвёл:
- Зачем никого? Ещё здеся!
Я окончательно обалдел! А Настя, внимательно разглядывавшая его подругу, строго спросила:
- Ну и кто же?
- Мой яйцо! - гордо заявил он и погладил подругу по животу. Та чуть-чуть поголубела, всё так же, не поднимая глаз. Видимо, это означало, что она смутилась. Покраснела, по-нашему.
- Так она что? Беременна?! - вскричала Настя.
- Так-так! - ещё больше засветился Помогай. - Она ожидай мой сагис... как это?.. Человечинка! Мало-маленький! - показал он расстояние от пола.
- Ждёт ребёнка? - заулыбалась Настя, сразу изменив своё отношение к гостье. - Вовка! Что ж она тогда стоит?! Предложи даме стул!
Честно сказать, я был настолько поражён, что совершенно позабыл обо всех правилах этикета. Пристыженный, я вскочил, чтобы последовать совету Насти, но Помогай протестующе поднял свои зелёные руки:
- Настя не давай беспокойся! Мой девушка такой хорошо! - он коротко свистнул и "девушка", ни секунды не раздумывая, мгновенно слилась с его фигурой.
- Ну как же так? - расстроилась Настя. - Пусть посидит с нами, поговорит. Мы гостям всегда рады. А, может, она тоже кушать хочет?
Помогай растянул рот в улыбке:
- Настя хороший. Добрый. Моя спасибо за такая! А говорить мой самка... эт-та... девушка!.. не можно! Она не понимай ваша язык. А когда на моя - сразу понимай! Такая закон! - и он со значением прищёлкнул языком.
- Короче, - стал переводить я Насте, - когда они слиты воедино, она тоже понимает, о чём идёт речь...
- Да поняла я! - отмахнулась та, как от назойливой мухи, и опять принялась совестить Помогая: - Она ж у тебя, небось, голодная сидит? Дай женщине подкрепиться-то!
Тот на секунду застыл, переваривая новые для себя слова, потом опять обнажил свои зубы:
- "Голодный" - это кушать надо? Моя правильно понимай?
- Понимай-понимай! Правильно понимай! - закивала Настя. - Пусть слезет, поест.
- А мой что такая делает? - и он демонстративно запустил в рот кусок мяса. - Мой давай кушай девушка. Смотри! - И он отправил туда же ещё хороший шмат сочной мякоти. Считай, он в одиночку и умял всю утку. - Мой яйцо тоже кушай! - продолжал он с набитым ртом. - Нравится такая! Настя - вкусный хосяв... эта... хозяйка!
- Так у вас что, и рот один на двоих?! - поразилась Настя, пропуская комплимент мимо ушей.
- Так-так! - закивал Помогай. - Такая сильно удобный! Один кушай на семья!
- Действительно, удобно! - усмехнулся я и пожал плечами: - Но постоянно таскать на себе такую тяжесть - это что, тоже удобно?
- Так-так! Сильно удобно! - сиял Помогай. - Моя любит мой семья! И такая нет тяжесть! Такая таскай - радость! - проникновенно произнёс он.
- Н-да... - протянула Настя завистливо. - Вот это джентльмен! Вот это рыцарь! Всю жизнь носит на руках свою возлюбленную! Не то, что некоторые! А тут сидишь, ждёшь, пока появится...
- Настя понимай не так, - возразил Помогай.
- Как же не так? - удивилась та.
- "Всю жизнь" не так. Моя носит мой самка, как ждёт... как?.. Ребёнка? Ребёнка живой - самка ходи сама.
- Ну и то! Хотя бы так! - не сдавалась Настя. - Тоже красиво!
- Сильно красиво! - согласился "рыцарь". И поинтересовался: - Твоя тоже носит яйцо?
Настя порозовела и рассмеялась:
- Мы яйца не носим! У нас не так.
Помогай аж поперхнулся:
- Как "не так"? А ребёнки? Ваша ребёнки не бывай?
Настя ещё больше смутилась:
- Почему "не бывай"? Очень даже бывай. Только дети у нас рождаются сразу живыми, без яйца.
Теперь пришла очередь Помогая удивляться:
- Такой удобно?! - он указал на её живот. - Там дети живой?!
- Ну не мёртвый же! - раскраснелась Настя. Щёки у неё стали пунцовыми, и она нахмурилась. - У твоей подруги, хоть и в яйце, но ведь тоже живой?
- Правильно, - кивнул Помогай и как-то вдруг почувствовал, что переступил дозволенную приличиями грань: - Твоя обидел на мой?
Настя мельком взглянула на меня, как бы призывая на помощь, и тихо сказала:
- Да нет...
Помогай изумился:
- Как такая бывай?! "Да" вместе "нет"?
Я усмехнулся, невольно подстраиваясь под его манеру речи:
- Вот такая наша русский язык! Как хошь, так и понимай!
- Моя удивляйся! - вскричал Помогай и брякнулся на колени перед Настей: - Твоя моя извиняй! Моя плохо понимай ваша закон. Скажи, какая надо говори?
От неожиданности Настя оторопела и, преодолевая брезгливость, взяла его за руку и стала тянуть кверху:
- Это совсем лишнее! Не надо передо мной падать на колени по каждому пустяку! - И она беспомощно посмотрела на меня: - Скажи ты ему!
Но тот вскочил сам, отбежал к окну и с горечью произнёс:
- Теперя и твоя моя прогоняй. Моя не понимай, какая места на меня плохой?
И он, прислонившись к стенке спиной, сполз на пол.
- С чего ты взял, что тебя прогоняют? - удивился я.
Он поднял на меня свои погрустневшие глаза и тихо сказал:
- Моя взял слова от Настя...
- А... что такого оскорбительного она сказала?
Настя тоже удивилась:
- Ты ничего не путаешь?
Тот вообще схватился за голову:
- Моя стала совсем страшный от ваша язык! Твой сказала на моя: "Это совсем лишнее!" Значит, моя надо выбрасывай! А теперя сказал: "Путаешь". Это какая понимай? Моя такой знаешь нет!
Настя от души расхохоталась:
- Вот дурачок! Сделал из мухи слона! Ведь я имела в виду, что поступок твой лишний, а не ты! Просто у нас так не делают.
- А какая делают?
- Ну... - замялась та. - Просто разговаривают. А ты
