ТЕХНО И ВТОРАЯ ГЕННАЯ КАТАСТРОФА
Если бы кто - то в эти зимние дни присмотрелся к зимнему небу, наверное бы заметил, что там творится, нечто не совсем обычное. А, может, даже совсем необычное. Но только человек наблюдательный, призадумался бы: почему нынче тучи такие темные, какими не были прежде никогда? Почему облака сегодня вообще какие - то странные, слишком тяжелые? На часах полдень, а на земле сумерки?
Впрочем, люди давно уже отвыкли смотреть на небо. А облака были ни в чем не повинны. Просто Землю окутал единый сплошной шлейф.
Необычным сумеркам было простое объяснение. Землю плотными слоями опеленали разумы трёх демиургов. Первый из них принадлежал Элу, куратору Солнечной системы, в которой вращалась Земля. Второй, Ох, был куратором сектора Галактики, известного как Млечный путь, этого ноготка Вселенной, который виден с Земли. Третий, Им, контролер еще более высокого ранга —восемьдесят шестого галактического витка, в чьи функции входила забота о состоянии сотен объектов, включая нашу Солнечную систему. И они многократно превышали сферу деятельности двух предыдущих сущностей.
Первый никогда не покидал Солнечную систему, бывая на Земле каждый год. Второй появлялся тут раз в два тысячелетия Третий же прибывал за отчетами о функциональности систем только раз в двенадцать тысяч лет. По земным меркам. Однако, нынешний визит Главного контролера был внеплановым. Он явился на зов коллег, озабоченных внепрограммными явлениями на Земле.
Земля, конечно, не центр Мироздания. А ее жители не венец творения, каковым они себя неоднократно пытались объявить. Но в галактических планах, ей отведена достаточно весомая роль. Космос через человечество намеревался управлять процессами старения планет этой солнечной системы, обновляя их до уровня высокой работоспособности. Для этого людям надо было пройти очень серьезную подготовку. И она несколько тысячелетий шла вполне успешно. Но потом произошел сбой.
— Все началось тринадцать с половиной тысяч лет назад, — напомнил Эл, — когда вновь сотворенная звезда Сигма Пентавра рванулась на предназначенную ей орбиту слишком поспешно.
В результате заискрилась ось ее вращения, что было не предусмотрено Проектом. Искра, «подогретая» энергополями соседних звезд, превратилась в луч, который с бешенной скоростью просверлил 86-й виток Галактики.
К счастью, ни одной из обитаемых планет он не коснулся. Кроме Земли. Зато тут ослабевшее за время своего странствования в космосе излучение, под воздействием Солнца получило новый импульс, исказивший его траекторию. И луч ударил в самый центр Земли по материкам, заселенным биологической жизнью. Так на третьей планете тринадцать с половиной тысяч лет тому назад разразилась первая техническая. А затем и генная катастрофа.
Поскольку все это в пространстве Солнечной системы произошло буквально за космические секунды, Эл, не ожидавший ничего подобного, хотя и находился сравнительно недалеко от Земли, своевременно не успел сотворить защиту. А потом оставалось только подвести итоги неожиданной «атаки» сверхновой.
Поначалу казалось, что ущерб незначителен. Несколько десятков тысяч людей разом утратили связь с Космосом на энергетическом уровне. На фоне почти миллиарда, которого тогда достигло человечество, это была только капля в море. Конечно же, нужно было принять меры. И Эл озаботился поиском решения. Оно нашлось.
Но воспользоваться им сумела совсем малая часть пострадавших. Приложив все свои силы, помноженные на старания их друзей, они за десять – двадцать лет восстановили свой энергетический потенциал. Значит, решил Эл, способ поправить дело найден. Нужно только хорошенько поработать! И убыл инспектировать дальние планеты своей системы.
А совершенно напрасно. «Остальные», а это свыше восьмидесяти тысяч облученных, в силу лени или по иным причинам, оказавшись вне контроля Эла, не стали работать над восстановлением своей энергетики. А сама по себе она так и не восстановилась.
Чистую космическую энергию, которая питала их жизнь, они получать перестали. А поскольку для продолжения жизни нужна энергия в пищу, начали убивать животных, чьи трупы облученные люди начали употреблять для еды. Сначала это делали тайком. А позже в открытую.
У этой категории людей полностью атрофировались энергетические гены. Дети их уже рождались с такой же искаженной генетикой, что не способны стали осуществлять связь с космосом. Новую поросль космические кураторы назвали полеедами – пожирателями чужих энергетических полей. Эти люди стали почти животными, с той только разницей, что были способны говорить.
Изменилось и их мышление. Они стали нетерпимыми к логическому мышлению и мнению других людей. И начали убивать тех, кто пытался им напомнить о Космическом Кодексе Чести и Справедливости.
Первые двести лет Эл еще надеялся, что все обойдется, а раны удастся зализать. Да и что такое две сотни земных лет на Космических часах! Ох, поставленный Элом в известность, тогда разделил его мнение.
Но оказалось, что это надежда не обрела под собой почвы. Помимо пораженных людей, начало мутировать зверьё и даже растительность. Часть флоры и фауны стала кровожадной. Эл попытался «выполоть» новоявленных убийц с планеты. Так исчезли саблезубы, гигантские крокодилы и некоторые другие виды животных, ставших хищниками. Но созданные на их генетической основе новые звери на удивление Элу унаследовали хищнические инстинкты предков.
С человеком же все обстояло намного хуже. И тяжелей. На Земле начала доминировать разновидность других людей, не похожих на предыдущие. И она не испытывало к своим предшественникам и их потомству ни приязни, ни доброжелательства, массово уничтожая их.
— Коллеги, — сказал Эл после краткого вступления, — я подготовил для вас некоторые материалы, чтобы освежить нашу общую память. Тем более, что не каждый из нас был свидетелем происходящего. Предлагаю вам посмотреть несколько мыслероликов, содержащих реконструкцию происходящих событий со всеми участвующими в них лицами, которые реально существовали на планете. Итак…
Ролик первый «ЗОЛОТО И ЖЕЛЕЗО»
Еще одно, последнее сказанье, и летопись окончена моя! Так начинает своё повествование любой летописец, взяв в руки перо для очередной записи. Потому, что каждое мое сказание может действительно оказаться последним. Я ведь веду эти хроники, находясь в непосредственной близости к полю битвы. А это не самое надежное место для выживания.
Мою походную палатку сейчас отделяют от поля сражения шестьсот локтей, не более. Хотя перед началом битвы линия столкновения находилась от меня почти в трёх тысячах. Не знаю даже, что сказать о том, как шла битва. Но эпицентр сражения неожиданно близко подкатился к моему походному шатру. После чего вскоре на поле битвы наступила промозглая тишина.
Я выглянул и, увидев лежавшие друг на друге трупы, ошалел. Кое - где еще люди шевелились. Дергалась чья-то нога, в попытке нащупать точку опоры, сжималась рука, пытавшаяся схватить, быть может, оружие, чтобы продолжить битву. Но смерть, как зоркий страж, быстро пресекала эти конвульсии.
Мой ученик Эсхат подошел ко мне:
— Пора? — Он кивнул в сторону полога, закрывавшего выход из палатки.
Я бы сказал ему «нет»? Но на поле битвы уже ночь - лучшее время для мародеров. Обычно любителей обшарить трупы всегда хватает. И известно, кто первый успеет обшарить карманы мертвяков, тому повезти может больше. Да и это право, подчас нужно отстоять. «Соискателей» тут много, с теми, кто наглей и проворней, покойник всегда охотней поделится. Тем более, что убитые рассветов не встречают и о деньгах не тоскуют.
Говорят, люди часто предчувствуют свою смерть. Те, кто думают, что не вернутся из битвы, обычно ничего не берут с собой, оставляя все тем, к кому испытывают приязнь или доверие. Берут с собой золото в большинстве своем те, кто не верит ближним. Или считают, что смерть не может настигнуть их. Таких тоже немало.
Но сегодня мародерам придется туго. Мертвецы лежат, как слоенный пирог. И немало придется потрудиться, прежде чем, отодвинув в сторону нестоящих или уже обчищенных покойников, добраться до тех, у кого еще что-то есть в карманах.
Мой ученик вышел в ночь, сулящую кое-что и нам, оставив меня наедине с моими невеселыми думами.
Я подобрал парня когда-то на поле битвы. Он был совсем мал, лет трёх или четырех от роду. Наш господарь Муморн велел убить ребенка. Он считал, что из сироты, к какому бы лагерю он не относился, может вырасти только враг. Поскольку любви к своему властелину ему привить уже некому. Зачем ему такие подданные? Но я не мог вынести взгляд маленького человечка, сверкавшего на меня своими глазищами, и, упав в ноги, просил оставить мальца в живых, говоря, что мне нужен помощник. Кто-то же должен заботиться о перьях, готовить и покупать пергамент. Я уж не молод, мне трудно вести дела в одиночку. Может, он когда-нибудь заменит меня?
Господарь колебался. Но жадность взыграла в нем, когда я пообещал, что приучу малыша собирать дань с мертвых на поле после битвы, и на эти деньги мы будем покупать все, что нам необходимо для письма и жизни. Это перевесило в его душе всё остальное. Ребенок остался жив, и он отдал малыша мне. А потом малыш подрос, я, как мог научил его обшаривать трупы. Так вот мы и живем. Сейчас ему уже четырнадцать лет. А, может, пятнадцать, кто ж его знает.
Зашевелился полог. В палатку проскочил хмурый Эскарт. Прочитав на моем лице вопрос, связанный со столь быстрым возвращением, он протянул мне весьма увесистый мешочек с золотом.
— Сегодня мне повезло! Едва только подобрался к мертвякам, меня схватил за ногу один из них. И начал умолять меня вытащить его отсюда. У него, мол, много денег! Он даже с собой захватил кошель золотых ради такого вот случая. Они все мои. И он даст еще, если я помогу ему выжить. Но тут из его горла пошла кровь, и он умер. Я забрал деньги, и сюда. — И, помолчав, добавил, — я знаю, что шмонать мертвецов было условием, почему Муморн оставил меня в живых. Боже, но как же это тяжко! Да и война такая мерзость! Почему мы живем хуже скотины? Неужели так было всегда?
Я положил ему руку на плечо. И нежно, как умел, потрепал кудри мальчишки.
— Нет, — в задумчивости сказал я, — когда - то люди жили по - другому.
— Правда? — спросил Эсхорт. — Ты никогда ничего не говорил об этом, Несд. — И когда же?
— Не знаю, правда это или ложь. Но древние авторы писали о Золотом веке человечества. Властители старательно уничтожали подобные летописи, называя их грамотами дьявола. Но до нас дошло кое-что из уст в ухо.
Тогда люди жили дружно и счастливо. Не было ни войн, ни убийств, ни таких понятий, как богатство и власть. Женщины называли мужьями только тех, кого любили. И
