Авантюрный план и Капля
Художник ушел, а Дима задумался... Тут нам придется приоткрыть завесу таинственности, которую мы создали вокруг этой истории. Объяснить нетерпеливому читателю, который пребывает в недоумении, почему некоторые поступки нашего героя вызывают столько вопросов? И действительно, почему он, получив диплом философа, не стал возвращаться в свой родной город, а остался в Санкт-Петербурге? Почему отверг Нинель, хотя эта неуемная соседка своим бюстом порой доводила его до сумасшествия и, чего уж там греха таить, в последнее время она стала часто сниться ему по ночам? И наконец — а это уже совсем ни в какие ворота — почему опубликовал в аккаунте статью со своей несуразной теорией, которая сделала его посмешищем на весь мир? Да! Вы не ослышались. Действительно на весь мир! Потому-что эта статья вызвала в обществе бурю негодования и споров, и волны этой бури докатились аж до самых Соединенных Штатов. А ведь, если подумать, парень-то он совсем не глупый. В этом мы уже успели убедиться. Мало того, теперь уже возникает подозрение: он эту статью выложил специально, чтобы вызвать в Сети нездоровый ажиотаж. Для чего? Кому он таким оригинальным способом объявил войну и кого потом с нетерпением все эти годы ждал? Да-а! Вопросов накопилось достаточно, и недовольный читатель ждет от нас разъяснений.
И он их получит. Прямо сейчас! Только не надо обольщаться — полностью раскрывать все секреты мы не будем. Иначе пропадет интрига. Честно говоря я и сам пока не знаю, как будут дальше развиваться события. Ведь наш герой такой непредсказуемый!.. Конечно, в Питере легче сделать карьеру, чем, скажем, в том же Павлово. Но дело было совсем не в этом. Истинная причина таилась намного глубже! Однажды в голове философа родился авантюрный план, разделивший его жизнь на до и после. Он затеял в Сети опасную игру, потревожил серьезного зверя. Между прочим реализация плана уже происходит. Происходит совершенно незаметно для непосвященных, и этот процесс невозможно остановить! Философ уже более трех лет живет в ожидании глобальных событий, его нервы натянуты до предела. Он словно охотник затаился в засаде, держа на изготовку снятое с предохранителя ружьё. Он в предвкушении момента, когда можно будет нажать на курок. Наш герой запустил в сторону противника пробный шар и теперь ожидает ответной реакции. Для этого он и поселился в коммуналке, ни с кем не общается, отгородился от всех и вся!
Он отлично понимает, противник сразу напролом не полезет. Будет осторожно и долго его проверять. Выяснять, кто такой профессор Усольцев, откуда он взялся и что из себя представляет? Возможно, его люди уже находятся рядом и внимательно за ним наблюдают. Только этим и можно объяснить временное затишье, которое затянулось и очень действует на нервы. Но однажды оно непременно закончится, и тогда события начнут развиваться непредсказуемо и с невероятной быстротой! И Дима уже в который раз прокручивает в голове все возможные варианты, чтобы вовремя и правильно среагировать. Ему сейчас следует быть предельно осторожным, готовиться к любым сюрпризам и, естественно, избегать случайных знакомств.
Однако одно знакомство все же произошло, и теперь предстояло выяснить, было ли оно случайным? Как-то не верится, что эта плакса, эта жалкая неудачница может представлять для него опасность. С другой стороны, нельзя игнорировать явные факты: эти чертовы фонари, будь они неладны; необычное сходство его новой знакомой с Катериной, единственным человеком, оставившим в душе философа глубокий след. Невозможно также выкинуть из головы странную заинтересованность велосипедистки этой дурацкой теорией, которую он выложил в сети. Её больше волновало, как эта мысль вообще могла прийти ему в голову и что натолкнуло его на эту мысль? Именно последнее беспокоило Диму больше всего!
Свою лепту в копилку сомнений внес старик-художник. Его замечание насчет иностранного акцента при всем желании нельзя было игнорировать! Если подумать, акцент явно присутствовал. И действительно, что он знает об этой девушке? Весь сумбур прошлой ночи предстал перед философом в новом свете. Дима снова вспомнил о фонарях на набережной, которые не горели как раз в том самом месте. Везде горели, а там нет!.. И потом, где это видано, чтобы человек, на которого наехал велосипед, терял сознание? Это вам не автомобиль! В худшем случае все закончилось бы ушибом, даже падением, но никак не сломанными ребрами и разбитой головой. Удар был нанесен так умело, словно здесь действовал профессионал! Да и сама велосипедистка не производит впечатление слабой и неуверенной девушки. Она старательно разыгрывает такую, но в нужный момент действует очень решительно и целенаправленно! И силенка в её теле явно присутствует. Один подбородок чего стоит! Такие подбородки бывают у очень волевых тренированных спортсменов. Не стоит забывать: пока он был без сознания, девушка тащила его на своих руках метров двадцать. Совсем не волоком — нет! Тогда наверняка бы остались следы на одежде. Такое по силам не каждому мужику, все-таки его личный вес переваливает за семьдесят. Почему он раньше об этом не подумал?
В голове бедного философа творилась страшная неразбериха. Его кидало то в одну, то в другую сторону. Конечно, это от нервов! Томительное ожидание не прошло бесследно. В последнее время Дима чувствует себя как на горящих углях. Любое нестандартное событие способно вывести его из равновесия. В таком состоянии может причудиться все что угодно: обычная девушка превратится в тайного агента, банальное столкновение на дороге — в тщательно продуманный хитрый план. Ему просто нужно успокоиться. Он с детства тугодум, способность принимать быстрые решения не входит в список его достоинств! Нужно сначала все обдумать, перепроверить, сопоставить факты... В любом случае теперь он будет внимательно наблюдать за этой Капиталиной, ловить каждое её слово, фиксировать каждый шаг. Ему сейчас ошибаться никак нельзя!
* * *
Потихоньку в душе философа накапливалась озлобленность. Он тут, видите ли, лежит один и страдает! А виновница умотала на свои работу и ещё неизвестно, когда вернется. Могла бы и отпроситься ради такого случая! Все-таки по её вине он прикован к постели. И некому воды подать, успокоить, помочь повернуться на другой бок. Сам-то он уже исчерпал все свои физические и волевые ресурсы. Во всем виновата проклятая боль, которая к вечеру стала усиливаться. К тому же, похоже, поднялась температура и мысли стали путаться. Дима уже пожалел, что не попросил художника остаться, старик ему сейчас бы очень помог! Остается только ждать и надеяться, что Капиталина скоро вернется и облегчит его страдания.
И он дождался! Сначала в коридоре раздались шаги, и сердце философа замерло. А когда шаги затихли — как раз у его двери — оно готово было выскочить из груди. И вот в дверном проеме возникла знакомая мордашка, усеянная веснушками, и вопросила:
— Ну как ты тут без меня? Не успел еще соскучиться? А я сегодня отпросилась чуточку пораньше: объяснила начальству всё как есть и меня поняли! Теперь всю неделю буду уходить с работы сразу после обеда. И от ночных смен меня тоже избавили. Все же понимают, что за тобой нужен уход. Ты уж извини, пришлось рассказать и о тебе, и о своем велосипеде... — тут она всплакнула, потом взглянула на него и рассмеялась — Так, о чем это я?.. Ах да! По пути зашла в магазин, у тебя же в холодильнике шаром покати... Я вижу, ты позавтракал. Ну и как яичница? Я тут утром с вашим художником договорилась, чтобы покормил тебя...
Капиталина щебетала без умолку и доставала из вместительного пакета на стол продукты и ещё какие-то коробочки... Дима закрыл глаза. Ему вдруг стало легко и безмятежно. И даже боль вроде бы потихоньку отпускала. Он слушал её голос, не вникая в смысл сказанного. Понимал: этот словесный поток еще не скоро иссякнет. Ну и пусть! Видно, она так уж устроена. Пока не выложит последние новости, пока не выговорится — не успокоится! И с чего ему в голову пришло, что она может представлять опасность? У неё же на лице крупными буквами написано: провинциалка!
А потом Капиталина присела рядом, поправила подушку и Дима, набравшись храбрости, прошептал:
— Художник сказал мне, как тебя зовут. Очень необычное имя, никак не могу привыкнуть. Почему тебя так назвали?
Капиталина напряглась, и это заставило философа насторожиться. В чем дело? Такой простой вопрос, и вдруг такая реакция?.. А девушка помолчала немножко и с каким-то отчаянием выдала:
— Я все время ждала, когда ты спросишь. Ждала и боялась. Конечно, я могла бы назваться Катей. Обычно я так и поступаю, когда с кем-то знакомлюсь. Но это неправда, на самом деле меня зовут Капа. Полное имя Капиталина. В честь "Капитала" Карла Маркса назвали. Мама моя умерла при родах, поэтому регистрировали меня дед с бабкой. А они ещё те были, идейные! Как сейчас говорят, коммунисты старой закваски.
— А как же отец? — спросил Дима.
— Не было у меня отца! — Капиталина снова всплакнула. — Меня дед с бабкой воспитывали, а родителей своих я никогда не видела. Вот только маму на фотографии. А про отца я вообще ничего не знаю, они мне о нем ничего не рассказывали... Ты не подумай, они хорошие были! Вот только с именем моим перемудрили. Короче — удружили! Огромное спасибо им за это дурацкое имя. Ну вот скажи, как можно с таким именем жить? У меня, может быть, вся жизнь из-за этого пошла наперекосяк... Ну что ты молчишь, скажи хоть что-нибудь!
Дима не смог сдержать улыбки. Она опять в своем репертуаре! Ей всё в себе не нравится: и внешность, и характер... Как теперь выясняется, с именем ей тоже крупно не повезло. Просто кошмар какой-то! Куда ни кинь — везде клин!
— Какая ты все-таки плакса! — прошептал он. — Ну какая ты Капа? Ты самая настоящая Капля! Чуть что — сразу в слезы!.. Кап... кап... кап!.. Знаешь что, я буду называть тебя Каплей!
— Да называй как хочешь! — обреченно согласилась девушка, и крупные капли с ресниц упали на его лицо...
Неожиданно она спохватилась, вытерла слезы платочком:
— Что это я всё про себя, да про себя!.. А про тебя-то и забыла! А ведь я лекарства принесла, сейчас буду тебя лечить. Ты как себя чувствуешь?
Дима вымученно усмехнулся:
— По правде говоря, хреново. Болит всё тело!
— Ну, это мы быстро поправим! — бодро произнесла новоиспеченная Капля и стала доставать из сумочки медицинские принадлежности. — Давай-ка для начала сделаю тебе укол Дексалгина. Надо же как-то боль твою унять.
Приготовив шприц, она развернула его, ловко оттянула резинку трусов и шлепнула по ягодице. Дима даже глазом не моргнул. Минуту спустя он спросил:
— И долго ещё ждать этот укол?
Капля улыбнулась:
— А я его уже сделала. Ты просто не заметил. Ничего! Минуть через десять почувствуешь, когда боль полностью пройдет. А пока я поставлю тебе капельницу...
Дима с тревогой наблюдал за всеми её приготовлениями.
— А капельница обязательно? — жалобно спросил он. — Может, не надо?
— Надо! — жестко произнесла девушка и строго