постепенно приходившим в себя. - Где Лидон?!
- Нет больше Лидона... - вяло прозвучало в ответ. - Убит.
Снова из уст Седого прозвучало то замысловатое ругательство, что затруднился перевести браслет.
- Я не знаю, как тебе помочь... - сокрушённо проговорил он. - Был единственный свидетель...
- Толку с него, - отмахнулся я. - Всё равно ты говоришь, что он ничего не видел.
- Не видел, - эхом отозвался Седой, опустив голову.
- Так что свои проблемы я буду решать сам. Помочь вы мне ничем не сможете.
На Седого было жалко смотреть.
- Чего ты нос повесил? - положил я ему руку на плечо, отчего тот слегка вздрогнул. - Я понимаю: жалко людей. Но жизнь-то продолжается. Надо думать о живых. Будет ещё на вашей улице праздник.
Тот невесело хмыкнул.
- Ты о чём? Какой праздник?
- Я - о переселении в новый мир.
Тот недоверчиво и как-то с усмешкой покосился:
- Бог простил недостойных?
Я сделал вид, что не понял иронии:
- Простил. Будем случившееся считать недоразумением. Собирай людей. Будем начинать.
- Да все и так уже здесь. Все, что остались... - мрачно дополнил он.
- М-да... Негусто.
Я с сомнением окинул взором насупившуюся толпу. Многие сидели возле раненых и старались оказать им первую помощь.
- Вовчик! - напомнил о себе Игорь. - Ты там долго ещё телиться будешь?
- Уже начинаем, - отозвался я.
- Не верю своему счастью! - с подвыванием вздохнул Пашка.
Седой с опаской тронул меня за рукав:
- Мелиссу позволишь взять с собой?
Меня передёрнуло:
- Ваши проблемы...
Пашка поинтересовался:
- Чего там опять?
Я вкратце пояснил.
- О, хос-с-споди! А здесь её поджарить - не айс? Я так и думал, что для того и костёр запалили. Тащить за собой этот кусок вонючего дерьма!
- Видимо, "не айс". Да и не наше это дело...
- Ну да, ну да! Мавзолей, Красная площадь, толпы фанатов... Мы это уже проходили!.. Давай, разворачивай парус!
*****
Перед тем, как открыть инопланетную панораму, я провёл краткий инструктаж среди своего немногочисленного воинства:
- Из под поля - ни ногой! Ещё не известно, как будет воспринято благодеяние. Может, кому опять пострелять захочется.
Громкий возглас восхищения был ответом на появление панорамы иного мира. Всех аборигенов охватил столбняк. Они во все глаза пялились на красоты заэкранья и не двигались с места, потихоньку обмениваясь восторжеными замечаниями.
- Ну и чё? – наконец не выдержал Пашка. - Долго ещё? Чай, не на экскурсию пришли. Скажи им, Вовчик, чтоб чесались. Мне лично эта тягомотина уже в печёнках сидит.
- Пашка ошиблась, - заявил Помогай с вежливым оскалом. - Этот планета наша назвал Тянучка.
Тот фыркнул:
- Пашка не ошиблась! Это вот "колхозники" ошибаются, если думают, что я здесь ночевать собираюсь.
Я подтолкнул Седого:
- Ну что? Проход открыт. Можете переходить на ту сторону.
Он недоверчиво покосился на меня:
- Так просто? А где это?
Я сдержанно хохотнул:
- Какая тебе разница? Далеко.
Он всё ещё стоял в нерешительности.
- Что тебя смущает?
- А солнца почему два?
- Это плохо?
- Нет... Как-то непривычно...
Я решил припугнуть:
- Так что? Вы отказываетесь?
- Нет-нет, что ты! – сразу очнулся он. - Мы тебе очень благодарны!
- Благодарить будешь потом. Когда приживётесь на новом месте.
Он как-то странно оглянулся:
- Ты будешь заглядывать к нам?
Я рассмеялся:
- Вот этого не обещаю! Своих проблем - выше крыши. Успеть бы разрулить.
Седой, а за ним ещё несколько мужиков грозного вида подошли к сверкающей кромке, разделяющей оба мира. По ту сторону на голубом небе сияли два солнца, одно чуть больше другого, под упругим ветром качалась высокая, чуть ли не по пояс, трава, чуть вдалеке темнела роща. Первопроходцы зачарованно смотрели на всю эту красоту и не решались сделать первый шаг.
- Ну? - опять подал голос нетерпеливый Пашка. - Поджопника дать, что ли?
Астеи, конечно, его не поняли, но смысл уловили по экспрессии, с которой он это произнёс. Решившись, и вроде даже прошептав какую-то молитву, один из охранников закрыл глаза и рывком переступил на ту сторону. И ничего страшного не произошло. Он стоял по колено в траве и глупо улыбался. Шаг, потом ещё, и вдруг, издав торжествующий вопль, он бросился бежать, часто подпрыгивая и размахивая нелепым своим автоматом.
Седой что-то сказал своим сопровождающим и они тоже перепрыгнули в траву, стараясь не наступать на сияющую кромку экрана. Немного постояли и так же, с воплями пустились догонять первопроходца, который в это время уже не бежал, а неподобающе возрасту кувыркался в траве, словно маленький ребёнок.
Тут уже и остальные, в немом оцепенении наблюдавшие за действиями первопроходцев, разом загомонили и пришли в движение. Они окружили Седого и стали бурно обсуждать происшествие, не переступая, однако, заветной границы. Он с беспокойством поглядел в мою сторону, и, как бы опасаясь, что я передумаю, начал настойчиво подталкивать в спины всё ещё робеющих соплеменников.
Постепенно поток людей из неорганизованно бурлящей и отчаянно жестикулирующей толпы превратился стараниями взмыленного предводителя в осмысленное перемещение в одном направлении. Шум стоял невообразимый! Я-то думал, что те, кто были на площадке, это и всё, что осталось от племени. Ан нет! Основная масса пряталась во тьме за пределами площадки среди искорёженных скал. Вновь прибывающие непременно ахали при виде невероятной картины, поудобнее подхватывали свои пожитки и уже в нетерпении толкали впереди идущих, чтобы поскорее оказаться на земле обетованной.
- "Да приезжайте, милые, рядами и колоннами! - декламировал Пашка, перекрикивая шум и для лучшего обзора поднявшись на один из валунов. Нас порядком пооттёрли от того места, где мы стояли до начала представления и прижали к скале. - Хотя вы все там химики и нет на вас креста! - разорялся он. Аборигены уже не обращали на нас никакого внимания. - А здесь места отменные, воздушные места!"
- Ты про синхрофазотроны строчку забыл, - едва слышно заметил Игорь.
- И так сойдёт! - отмахнулся тот. - Какие уж там у них синхрофазотроны?
Когда направляющая рука Седого оказалась уже не нужна, он подошёл к нам. Хоть лицо его и говорило об усталости, но глаза-то светились!
Он хотел нам что-то сказать, видимо, опять слова благодарности, но неугомонный Пашка не дал ему рта раскрыть.
- А бабушку нам оставили? - заорал он, указывая на стоявшие без движения смердящие носилки. Костёр к этому времени догорел и вариант "поджарить", по мнению Пашки, уже не прокатывал. - Мне от ентого наркозу аж не дышится уже!
Седой немного оторопел от напора, ничего не понял и обратился ко мне за переводом. Я, как мог, смягчил Пашкину грубую выходку и получил разъяснения.
- Они её в последнюю очередь вынесут, - сказал я. - Место готовят.
- А! Мавзолей? - понимающе закивал Пашка, из которого дурь пёрла неиссякаемым источником. - Я, значит, правду говорил! Красную площадь расчищают! Ну-ну! А сверху меня поставите. Буду вам стихи читать! - Он стал в позу и проорал, перекрикивая базар: - "И Ленин видел далеко, на много лет вперёд!"
Седой с лёгким недоумением посмотрел на него, потом на меня, как бы спрашивая, о чём речь?
- Не обращай внимания, - хохотнул я. - Заклинания читает. Освящает ваш путь.
Тот понимающе приподнял брови и серьёзно покивал: мол, это дело святое. Мне стоило большого труда не рассмеяться.
От общей массы народа отделилась тощая фигурка в залатанных одеждах и глазами чуть навыкате. Мужичок подобострастно, чуть ли не на полусогнутых, приблизился к Седому. Он наклонился к нему и они о чём-то пошептались. Тот в лёгком замешательстве посмотрел на экран, куда плотным потоком вливался народ, потом повернулся ко мне. Пашка тут же прекратил балаган и уставился на него.
- Что случилось? - спросил я.
- Не знаю, как и сказать...
- Прямо и говори!
- Драконы...
- Что "драконы"?
- Будет ли дозволено взять их туда? - он махнул рукой в сторону солнечного рая.
- А кто вам мешает? Это ваши проблемы! Берите, что хотите!
- Они же большие...
- Знаю, видел. Ну и что?
- Так они это... Не пролезут... Дверь маленькая...
Я рассмеялся:
- Это не проблема! Раздвинем, сколько надо! Давай сюда своих драконов.
Седой что-то буркнул мужичку и тот, обрадованно кивнув, быстро исчез.
- А теперь для убогоньких! - потребовал Пашка перевода наших мысленных бесед.
Я пересказал.
- О, прикол! - затрясся Пашка едким смешком. - Я сильно буду смеяться, когда эти горы мяса там не смогут оторваться от земли!
- Это почему?
- Ну, сам подумай, - снизошёл Пашка, разводя широко руками. - Здесь, как-никак, полусказочный мир! Колдуны, драконы, не удивлюсь, если тут ещё что-то есть, чего нет у нас. А мы-то их в НАШ континиум переправляем. Я правильно понимаю?
- Ну?
- Вот те и "ну"! Там вся эта магия может оказаться нерабочей. У нас же другая метрика. Здесь даже время игрушечное: несётся, как угорелое.
Я задумался, соображая, потом махнул рукой:
- Ну и фиг с ним! Это уже их проблемы. Пусть приспосабливаются. В крайнем случае на них пахать будут.
- Ну-ну! - хитро прищурился Пашка и отвернулся.
Зато очнулся Игорь, до сих пор угрюмо наблюдавий за перемещением народных масс. Он толкнул меня в бок и хмуро спросил:
- Я что-то так и не понял: мы Саньку уже не ищем? Уже всё путём?
- Кто тебе это сказал?
- Выводы делаю, глядя на эту первомайскую демонстрацию. Народ ликует и прославляет мудрого вождя и учителя...
Я тяжело вздохнул.
- Всё у нас даже очень не "путём".
- Так тогда в чём дело? Ты же ничего не объясняешь, о чём там шепчешься с их паханом.
- Да всё и так понятно. Без перевода. Бабушку кто-то грохнул. Саньки нет, и где он, никто не знает.
- И мы успокоились?
- Не дави на любимую мозоль. Просто я решил сразу разделаться с ними, чтобы долг на душе не висел.
- Мы же договаривались "баш на баш", насколько я помню. А ты устроил тут бюро добрых услуг. "Приходите к нам лечиться и ворона и волчица..." Я понимаю! - повысил он голос, видя, что я хочу сказать что-то в своё оправдание. - Понимаю, что они не всесильны. Не смогли найти - и флаг им в руки. Каждый остался при своих интересах. Я предупреждал, что помощники с них...
- У меня перед ними должок... - напомнил я.
- Это ты про разгром-то? Бабушка надвое сказала! Вон та, что лежит и воняет вовсю.
- Мы об этом уже говорили...
- Кстати, с чего это она так смердит? У друзей своих не спрашивал?
- Они не знают.
- Будто сдохла ещё год назад и забыли закопать.
Со стороны экрана послышалась автоматная очередь. Одна, другая...
Седой сорвался с места и влился в толпу. Побежал выяснять.
- А ты говорил, что там никого! - повернулся ко мне Пашка.
Я пожал плечами:
- Мы никого не нашли.
- Плохо искали. А они, вишь, сразу нашли! И дали адекватный ответ Чемберлену.
Мне тоже стало любопытно, что за "Чемберлена" там откопали аборигены, но вернувшийся вскоре Седой успокоил: ничего серьёзного. Люди пропитание добывают.
- Там на неведомых дорожках следы невиданных друзей! - тут же выдал Пашка.
- Зверей, - поправил я.
- Зверями они потом станут, - хохотнул он. - Когда поймут, что от пришлых добра не жди. Прятаться научатся. А сейчас там, - он кивнул на панораму за экраном, - край непуганных идиотов. Стреляй - не хочу! Знал бы Михаил Тихонович, в каких глубинах Вселенной будут чтить его детище!
- Кто такой?
Он с жалостью посмотрел на меня:
- Калашников Михаил Тихонович - выдающийся конструктор стрелкового оружия, доктор
