ДЕТСКИЙ ЛЕПЕТ-3
ОБЕ ПРАВЫ
– Мама, ты хуже всех!
– Ничего себе, заявочка! Надо ли понимать, что все — лучше меня?
– Понимай, как хочешь.
– Возможно, ты и права… А вот я думаю, что лучше всех — моя дочь.
– Правильно ли я поняла, что все — хуже меня?
– Понимай, как хочешь.
– Кто знает, может и ты права.
ОПОЗДАТЬ НИКОГДА НЕ ПОЗДНО
– Сынок, вставай, опоздаешь в школу.
– Папа, ты вечно торопишься то на свою работу, то в мою школу.
– Пора бы уже начать торопиться и тебе.
– Зачем? Твоя работа никуда не денется, да и моя школа не Алитет, в горы не уйдёт.
У-ВЕЧНЫЙ РЕВОЛЮЦИОНЕР
– Вадик, пора за уроки.
– Не мешай, мама, досмотреть фильм.
– Такой интересный?
– Клевейший из клёвых.
– О чём же он?
– О чудаке, который 48 часов не ел, не пил и не ночевал.
– А что делал?
– Притворялся революционером.
ЛЮБИТ — НЕ ЛЮБИТ
– Дядя Коля, вы когда-нибудь любили?
– Ну, любил.
– А она вас?
– Кто, она?
– Та, которую любили вы.
– Не знаю, не спрашивал.
– А вы бы спросили.
– Зачем?
– Затем, что мама вам бы ответила, и вы бы не теряли понапрасну время.
НЕВОСТРЕБОВАННОЕ КАЧЕСТВО
– Андрюша, приходила девочка из твоего класса, чтобы ты ей помог решить задачу по арифметике.
– А, Ленка! Перебьётся.
– Сынок, ты не джентльмен.
– Что ты понимаешь, мама! Был бы я джентльменом, Ленка даже не поглядела бы в мою сторону.
НЕ СГЛАЗИТЬ
– Нет в жизни счастья.
– Что ты сказал, Лёша? Повтори.
– Не приведи Господи, чтобы такое повторилось.
ПРИЕХАЛИ
– Дед, я от тебя тащусь.
– Куда?
– Куда, что?
– Куда тащишься, спрашиваю?
– Никуда.
– Значит, не тащишься, а стоишь на месте.
– Ты, дед, как иностранец. Нормальный язык не понимаешь. Тащусь… это…это… это… Одним словом, тащусь!
– Ладно уж, тащись… А я сзади, потихоньку, следом.
УСТАМИ МЛАДЕНЦА
Девочку, настоящего ангелочка, я встретил лишь однажды в своей не такой уж короткой жизни. А ухмылки скептиков, если таковые найдутся, докажут, что им повезло больше, чем мне.
Моя реакция, в такой нестандартной ситуации, выглядела, как мне кажется, более чем естественной.
– Как зовут тебя, детка?
– Алёной.
– А сколько тебе лет?
– Пять.
– Можно тебя поцеловать?
– Нет!
– Почему?
– Потому, что об этом не спрашивают.
Борис Иоселевич
