Не победить мы не могли
Идият Гиниятович Туфатулин, герой Великой Отечественной войны, капитан запаса 16-ой гвардейской Карачевской ордена Ленина Краснознаменной ордена Суворова II степени стрелковой дивизии, в настоящее время Идияту Гиниятовичу 92 года и он жил в столице Кыргызской Республике, Бишкеке.
Рассказ героя Великой Отечественной войны
– Меня призвали в армию 2 октября 1942 года из Шаранского военкомата (ныне Республика Башкортостан) и сразу же попал в Бузулукское военно-пехотное училище Оренбургской области. Нашу роту готовили к уничтожению немецких танков. Через четыре месяца ускоренных курсов огнеметчиков, курсанты в звании младшего лейтенанта были направлены в действующую армию. В составе 16-ой гвардейской стрелковой дивизии под командованием К. К. Рокоссовского, меня назначили командиром роты, свой первый бой я принял у села Жданово, в 12-ти километрах от города Калинин. С ранцевыми огнеметами РОКС-2 на спине, был такой металлический резервуар соединенный гибким шлангом с ружьем позволявшим выпускать и поджигать горючую смесь, мы шли впереди пехоты. Затаившись в окопах дожидались приближения фашистских танков и встречали их огнеметным огнем, струя которого на близком расстоянии просто плавила технику. Если не хватало дальности огнеметов, в ход шли автоматы и гранаты. Участие в рукопашном бою мы не принимали, нашей главной задачей было уничтожение боевой техники и огневых точек противника. «Истребители танков» – так нас называли однополчане.
Конечно, в первом бою нам было страшно, мы тушевались и боялись, а потом привыкли.
У меня нет фронтовых фотографий. Фронтовые корреспонденты из полевой газеты приходили к нам. Писали о нас статьи. Вместо фотографий делали карандашный портрет и уходили. Если газеты доходили до нас, кто-то из бойцов хранил ее, а я с легкостью расставался с ней, отдавал газету друзьям на самокрутку.
Моя рота принимала участие в боях под Курском, освобождали города Орел, Волхов, Первомайск и другие. Наша дивизия держала оборону всего в нескольких километрах от Брянска. Бои шли тяжелые. Битва за Брянск продолжалась 50 дней. Из нашей роты в живых осталось всего 8 человек. А я даже не был ранен. С большим трудом, мы отбили у фашистов город. Там я получил свою первую награду – медаль «За отвагу».
В составе Белорусского фронта освобождали Невель, Великие Луки и Витебск. Под Витебском я был ранен в плечо. В городе Невель располагался полевой госпиталь, там меня подлечили и я опять вернулся в строй, но уже не в 16-ю дивизию, а в 18-ю, которая шла параллельно с нашей.
Настоящий ад, я увидел, когда форсировали реку Днепр. Переправлялись ночью на подручных плавательных средствах. Плыли в кромешной темноте. Сама река Днепр бурная и быстрая, так еще немцы, зная, что идет переправа, не прекращали бомбежки. Мы несли огромные потери. Тонули солдаты, которые не умели плавать, умирали от разрывов бомб и ран. Мой взвод с потерями все же перебрался на другую сторону и сразу же вступил в бой за город Орша. За освобождение города я был награжден орденом Красной Звезды. Потом освобождали другие белорусские города, в том числе и Минск.
В Литве я был ранен вторично. Лежал в госпитале в Вильнюсе, выздоровел и снова вернулся в строй. Воевал в Восточной Пруссии. Штурмовали замок Инстербург и крепость Кенигсберг. Крепость Кенигсберг была особенно укреплена. Впереди 15-20-метровой ширины канал, затем бетонная стена толщиной 2-2,5 метра, а за стенами – снова стены. Дальнобойные снаряды не могли пробить их. Немцы были уверены в своей неуязвимости. Я был уже в звании старшего лейтенанта и уже командовал ротой. Ночью мы загрузили на плот 6 тонн взрывчатки и пробили брешь в стене пятого форта. Моя рота первой штурмовала крепость. За взятие крепости Кенигсберг я был награжден орденом Отечественной войны II степени. 22 октября 1944 года получил третье ранение, но поскольку оно было легким, в госпитале я не задержался.
В 1944 году меня назначили командиром роты автоматчиков, которая называлась легкой ударной группой. В бою при освобождении порта Пиллау, я был ранен в голову и ослеп на правый глаз. Орден Отечественной войны I степени мне вручили в госпитале 30 апреля 1945 года. До Победы оставалось восемь дней.
Помню, раннее утро. Слышу крики: «Победа! Победа! Война кончилась!» Раненые, все кто мог, из госпиталя повыскакивали, обнимаются, смеются, плачут. Радость такая, что словами не передать. Мы победили, потому что на фронте был интернационализм, не было ни наций, ни народностей. Победили, потому что на войне существовали боевое братство, единство и дружба. Солдаты делились последним куском хлеба. Рискуя своей жизнью, спасали товарищей, на длительных переходах у уставшего солдата, не спрашивая, брали оружие, вещмешок и помогали идти. У всех у нас была твердая вера в победу и общая ненависть к врагу. Мы победили, потому что у нас была Родина – она как мать, а мать у всех одна. Мы победили, потому что не победить, мы не могли.
После ранения я долечивался в Чувашии в городе Алатырь. Поскольку офицеров не хватало, после госпиталя вернулся, в звании капитана в свою 18-ю дивизию, которая дислоцировалась в Инстербурге. Через какое-то время у нас, офицеров, спросили: «Кто хочет служить в погранвойсках?» Со мной служил старший лейтенант Касымалы Ачекеев из Киргизии, с которым мы дружили. Он мне говорит: «Давай поедем ко мне на родину в Среднюю Азию». Я согласился. Во Фрунзе меня назначили начальником 13-й заставы, которая находилась в ущелье Кургактор, а Касымалы Ачекеев принял Каркаринскую заставу. Так я и остался в Киргизии, она стала моей второй Родиной, но это уже другая история.
Национальный легион «Идель-Урал»
– Не могу не рассказать один случай. Это было зимой 1943 года под Витебском. Вызывает меня командир взвода и говорит: «Старший лейтенант Туфатулин, готовь делегацию от своей роты, сейчас состоится полевая встреча с командиром дивизии».
Собрал я бойцов, и мы пошли на поляну, а там уже много солдат из других частей сидят. Перед нами выступил командир дивизии. Он сказал, что неделю назад немцы бросили против советских войск национальный легион «Идель-Урал», который перешел на нашу сторону. – Они не предатели, – это советские бойцы, попавшие в плен, впервые дни войны и даже будучи в плену, думали о Родине, – подчеркнул комдив.
Тот день, я запомнил на всю жизнь, потому что узнал о судьбе известного татарского поэта Мусы Джалиля. Как оказалось, в 1942 году в неравном бою он получил ранение в грудь и в бессознательном состоянии попал в плен. Немцы собирали легион из татар, башкиров, чувашей, мордвинов и других наций. Военнопленные неохотно шли в легион, и немцам нужен был человек, которого знали бы и уважали соотечественники. Когда они узнали, кто такой Муса Джалиль, они предложили ему сотрудничать с ними и агитировать пленных бойцов перейти на сторону фашистской Германии. Поначалу поэт и слышать не хотел о службе у немцев, но потом понял, что затея гитлеровцев открывает ему возможность заниматься антифашистской пропагандой, и согласился. Муса Джалиль и его единомышленники создали подпольную организацию среди советских военнопленных, которых гитлеровцы объединили в национальный легион «Идель-Урал». В конце февраля 1943 года первый легион «Идель-Урал» был направлен в Витебск, но вместо боя, легион сложил оружие и сдался. После войны я узнал, что в оставшемся легионе нашелся предатель, который выдал Мусу Джалиля, легион который готовили немцы, был расформирован, а татарский поэт казнен. Вот как война распоряжалась судьбами людей, – вздохнул ветеран.
Впервые, на парад в Москву, я был приглашен на 35-летие Победы над фашистской Германией и с тех пор ежегодно отмечаю День Победы на Красной площади.
– Мы встречаемся с однополчанами на Поклонной горе. В прошлом году нас было четверо. Мне 92 года, но я, надеюсь, что 9 Мая я опять встречусь с ними.
Здоровья Вам, Идият Гиниятович, и низкий поклон за Победу.
Герою Великой Отечественной войны
Идияту Туфатулину посвящается…
Гремел салют, похожий на грозу,
Вокруг толпа людская ликовала.
Лишь фронтовик смахнул рукой слезу,
Двенадцать стопок хлебом накрывая.
Пылал салют, а для него казалось,
Что он стоит на берегу Днепра,
Где пулями смертельными плевалась,
И землю жгла фашистская орда.
Летят, снаряды, землю поднимая,
От бомб воронки раной пролегли.
Советские солдаты, умирая
Ладонью прикрывали боль земли.
Салют Победы звездами распался,
В медалях отражаясь боевых.
Гремел для тех, кто на войне остался,
И стал Победой звездной для живых.
Прошли годы. Идията Гиниятовича давно нет с нами, но мы всегда помнили и будем помнить Великий подвиг всех, кто ковал Великую Победу.
Низкий поклон всем, кто ковал Великую Победу.
[center]
